Андрей Васильев - Ученики Ворона. Огни над волнами

Меня шатнуло — пришел «откат». Растение, как будто почуяв это, оживилось, снова поднялось на ноги-корешки и потихоньку засеменило ко мне.

— Брысь, — рыкнул на него Ворон. — Вот же! Тюба, в ведро его и ко мне в кабинет. И придави чем-нибудь сверху, чтобы не сбежало, лови его потом по всему замку.

Сдается мне, что-то наш наставник про такие растения все-таки знает. Черт, какая неприятная штука этот «откат» — ноги как ватные, по венам как будто огонь течет, и все лицо горит. Не было у меня такого ни разу. И это ведь заклинание цели не достигло, то есть это даже не «откат», а так, пустяки.

Все-таки непростая вещь — магия крови, у воздушников или огневиков такого нет.

И насколько силен мастер Гай! Он ведь тогда надо мной заклинание высшего порядка сотворил, теперь-то я понимаю очень хорошо, после тех двух книг, что мне Ворон дал. Там столько силы вложить было надо, столько мощи — и он после этого еще шутки шутил, хотя, по всему, должен был без задних ног дрыхнуть.

Конечно, при условии, что он тогда и в самом деле что-то надо мной сотворил. Хотя… Кровь у меня в тот момент чуть не закипела, я же помню. Верный признак заклинания именно из этого раздела магии.

— А вообще — молодец, — подытожил наставник и приложил мне руку ко лбу, она была приятно-холодной, и мне как-то сразу полегчало. — Есть в тебе потенциал, и неплохой, не ошибся я.

Соученики, стоящие неподалеку и слышавшие его слова, посмурнели.

— Как и во всех остальных, — верно расценил их молчание наставник. — И не примите это за комплимент, это я над вами всеми так изощренно издеваюсь. Ладно, кто там еще остался? Мартин, де Фюрьи, Боннер? Все? Нападайте все трое одновременно, не будем терять время. Я замерз и хочу есть.

Даже втроем наши соученики не добились успеха — Ворон с легкостью блокировал их потуги нанести ему вред, а Мартина еще и изрядно оглушил его же «Воздушным молотом», который тот попытался применить. Там в заклинании есть хитрость — его можно обратить против заклинателя, если знать, как это делать. Так что в замок нашего закадычного врага тащили под руки, а он знай мотал ошарашенно головой да время от времени хватал воздух ртом.

Но никто не злорадствовал — смысла в этом не было. Остальным-то тоже перепало. И потом, все шуточки звучали в мой адрес, а произнесенное Амандой «садовник» просто-таки ко мне прилипло, так что мне, похоже, досталось прозвище. Ладно хоть не «цветовод», которого помянул Фальк.

Непонятное растение Тюба утащил в покои Ворона, оно скреблось в ведре, придавленное булыжником, и прощально махало мне корешками. По крайней мере, у меня создалось такое впечатление. Только что: «Папа, помоги!» — не кричало.

После обеда, который впервые на моей памяти готовили не мы, а молчаливая служанка наставника, и на который нам дали гороховую похлебку со свининой, повергшую Карла в восторг, Ворон раскурил свою трубочку и спросил у нас:

— Чего молчите? Ждете от меня каких-то слов, кроме того, что уже услышали там, на улице?

— Хотелось бы. — Рози своими результатами точно была недовольна, поскольку на все ее потуги с магией воды наставник сказал только: «Ну-ну». Это мою тщеславную нареченную сильно опечалило.

— Почему нет? — дружелюбно согласился Ворон. — Можно сказать кое-что, а выводы потом сами делайте. Завтра в Кранненхерст со мной идут де ла Мале, Агнесс де Прюльи, Фриша, Жакоб и фон Рут. На этом все, свободны. И не думайте, что это я такой добрый и пожалел вас после сегодняшнего, просто сам хочу немного от вашего гвалта отдохнуть.

— Купишь мне свиной окорок, — тут же хлопнул меня по плечу Карл. — А лучше — два.

— И еще семян цветочных на рассаду прикупи сразу, — донеслось до меня с другого конца стола, это Эль Гракх решил поразвлечься за мой счет. — Придет весна — устроишь цветник, для душевного успокоения.

— Садовник, милый мой садовник, — хрустальным голосом пропела Миралинда. — Ты погадай мне на цветах.

— Счастливая ты, де Фюрьи, — елейно произнесла Аманда. — Будущий супруг — мастер цветов. В твоем королевстве подобное оценят по достоинству, у вас же любят красоту.

Вот чего она нарывается, а? И так Рози злая как собака сидит. Красота — в ее родном Асторге, который всегда и везде полагается на крепость своих клинков? Да там любителя цветов не прикончат только по той причине, что безумцев убивать — плохая примета. Они не наш наставник, они в приметы верят.

— Так, те, кого я назвал, к рассвету будьте у входа. — Ворон встал с кресла. — Ждать никого не буду. И никаких лошадей — пешие прогулки полезны.

Если Ворон нас к чему и приучил, так это просыпаться быстро и в нужное время. Ладно я, у меня с подобным и раньше проблем не возникало, но даже Агнесс, которая, по ее собственным словам, раньше десяти часов утра из постели дома не вылезала, будить не пришлось. Солнце только-только позолотило верхушки елей, когда мы подошли к выходу из замка, и ни у кого из нас не было заспанного вида.

Ворон, впрочем, находился уже там.

— Вот все-таки вы скверные подмастерья, — сообщил он нам вместо приветствия. — Прямо зло берет.

Мы были уже ученые, мы промолчали, никто не стал выяснять, в чем наша вина. Спроси у него что-нибудь — и потянется целая цепочка наших грехов. Оно нам надо?

Ворон подождал, посопел и пытливо взглянул на Луизу.

— Что мы сделали не так? — обреченно пробормотала та.

— Вы не дали мне предлога повозмущаться на тему того, насколько нынешняя молодежь любит поспать, — обличительно произнес наставник, вскинув голову. — Разве ж это дело? Того и гляди, скоро мне вас хвалить придется, а такого я допустить никак не могу.

Его магейшество шутить изволят. Хвала богам, а то я уж начал жалеть о том, что иду в Кранненхерст.

— Ладно. — Ворон осмотрел нас. — Вроде оделись не сильно легко, что правильно, на улице-то нынче холодно. Поморозитесь еще, трать на вас потом снадобья.

На дворе и впрямь стоял крепкий мороз, как в середине зимы прямо. А ведь она еще и не начиналась даже. Бедная де Прюльи, дитя теплого Юга. С ее-то непереносимостью холода — и такой колотун!

— Агнесс, ты бы осталась, — явно о том же подумала Луиза, только выйдя на улицу и высунув носик из меха воротника. — Ну ее, это прогулку.

В этот момент поднялся ветер и швырнул южанке снег в лицо.

— Твоя правда, де ла Мале. — Де Прюльи чихнула. — Что я в этой деревне не видала? Разве что медовые коржики. Эраст, купишь мне десяток?

— Почему нет? — Я поплотнее закутался в меховой плащ. — Десятка хватит? Может, побольше?

Де Прюльи мне нравилась, да и о ее родителях я сохранил самые теплые воспоминания, потому услужить ей в подобной мелочи мне было несложно.

— Если принесешь побольше — не обижусь. — И Агнесс юркнула за дверь, в спасительное тепло.