Андрей Васильев - Ученики Ворона. Огни над волнами

При этих словах он и Карл одновременно посмотрели в угол, где стояло три пивных бочонка, и облизнулись. Хотя, может, они смотрели на два бочонка с вином, кто их знает?

Он и остальные маркитанты явно достойно справились со своей задачей, это было видно по столу. Особенно впечатляла целиком зажаренная хрюшка, занимавшая половину стола и по весу, пожалуй, опередившая нашу Луизу.

— А где наставник? — спросила Рози, беря меня под руку. — Он что, так и не появлялся?

— Представь себе, — отозвалась Эбердин, в самом деле нелепо выглядящая в платье Рози.

— Дело в письме, — таинственным шепотом сказала Агнесс. — Точно вам говорю. И здесь замешана женщина!

— Кто о чем, аде Прюльи все про то же. — Гелла повесила на елку нечто, более всего напоминавшее кем-то пожеванную табакерку. — Какие женщины? У кого? У Ворона?

— Сама этот разговор завела. — Рози даже вперед подалась. — Давай-ка поподробнее?

Геллу первые две недели по возвращении все наши девушки донимали — было у нее чего с наставником или же нет, в то время, пока она летом здесь, в замке сидела. Вот смерть как им интересно было детали узнать. Но так они ничего и не вызнали. Гелла ни «да», ни «нет» не говорила, знай только загадочно улыбалась да отделывалась туманными и бессмысленными фразами. Впрочем, последнее за ней и до того водилось. Все давно признали, что она не от мира сего.

Вот и сейчас она, посмотрев на Рози взглядом младенца, сообщила ей:

— Не всякий цветок осенью сбрасывает лепестки, — и знай продолжила на елку всякий хлам навешивать.

— Ворон? Переживает из-за письма женщины? — Магдалена рассмеялась. — Что за чушь! Из-за подгоревшего жаркого — верю. Из-за кислого вина — вот вообще нет сомнений. Но из-за письма… Не бывает.

— А я вообще не верю в то, что наставник умеет переживать, — задумчиво произнесла Миралинда. — Это чувство ему не было придано богами при рождении.

— Всегда числил тебя за неглупого человека. Ошибался. Обидно. — Ворон, невесть когда появившийся в зале, сидел в своем кресле.

Вот же. И не заметил его прихода никто. Может, он заклинание невидимости знает?

— Наставник, — жутко смутилась Миралинда. — Простите, я не должна была… Вы не бесчувственный, я не в том смысле…

— Да прах с ними, с чувствами, — махнул рукой Ворон. — Есть они, нет их… Велика ли разница? Я про другое. Что за ерунду ты там молола относительно богов? Какие кому чувства они придают? Какое отношение боги имеют к появлению человека на свет? Человека рожает смертная женщина, так было и будет вовеки. Все, что человек получает при прибытии в Рагеллон, дают ему его родители, и боги тут ровным счетом ни при чем. Да и потом, чего он сможет достичь своим трудом и умом, то и станет смыслом его жизни.

— Не у всех так бывает, — подал голос Мартин. — Кто-то сразу рождается с золотой ложкой во рту. Им не нужны ни труд, ни ум, ни смысл жизни. У них уже все есть.

— Не согласен, — покачал головой Ворон. — Не так это. У любого есть мечты и устремления. Да, в ряде случаев все эти мечты потом гаснут в заплывшем жиром мозге, но изначально-то это есть у всех. И потом, вон стоят Монброн, Эль Гракх, вон де Лакруа к де ла Мале жмется — все они из очень знатных семей, их сюда никто силком не гнал, более того, их родные выбранный путь не слишком одобрили. Что, остановило их это? И опять же — при чем тут боги?

— Недаром его отступником зовут, — шепнула мне на ухо Рози. — Договорится ведь когда-нибудь опять!

Отступник. Это слово, прозвучавшее применительно к Ворону, я услышал в свое время от Агриппы, запомнил его и все хотел у него узнать, что он имел в виду. Сделать это мне не удалось, в первый раз он был изрядно пьян, а во второй — ускакал в ночь прежде, чем я что-то успел у него спросить, да и не до того мне тогда было. А вот потом я много вариантов в голове перебрал, но был ли среди них верный, поди знай.

И вдруг слышу «отступник» от Рози. Ничего себе!

— Ба, никак тебе тоже известна эта история? — Рози пальчиком повернула мое лицо к себе. — Как-то ты напрягся, милый.

— Краем уха что-то слышал, — уклончиво ответил ей я. — Но хотелось бы узнать побольше.

— Любопытный фон Рут, — промурлыкала она. — Хорошо у меня от тебя секретов нет. Но только чуть позже, а сейчас надо спасать праздник, а то так и не получится повеселиться.

И она громко захлопала в ладоши, заглушив Мартина, который явно собирался возразить наставнику.

— Я предлагаю закончить философские споры, — громко крикнула Рози. — Для них еще будет время.

Ворон при этих словах скептически усмехнулся, я это подметил. Точно нам на войну отправляться.

— Предлагаю начать праздник и сесть за столы! — продолжила тем временем Рози. — Фон Рут, поухаживай за мной. В конце концов, ты мне жених или нет?

— Даже так? — изогнул левую бровь Гарольд. — У вас была помолвка?

— Помолвка не помолвка, но кое-что случилось, — многозначительно произнесла Рози. — Скажем так, мы решили, что наши отношения надо привести к какому-то знаменателю. Или туда, или сюда. Мы же взрослые люди?

— Взрослые. — Гарольд посмотрел на меня с жалостью. — Туда-сюда, понимаешь. Но не мне за вас решать. Эраст мой друг, и то, что по душе ему, по душе и мне. Если ты станешь его женой, я приму его решение как единственно верное.

— Ты воплощение благородства, — то ли в шутку, то ли всерьез сказала Рози. — Я рада, что у моего жениха есть такой друг.

И она поцеловала Гарольда в щеку.

Наверное, мне следовало бы посмотреть в сторону Аманды, причем не просто посмотреть, а смерить ее взглядом, в котором читалось бы: «Ну что, довольна? Ты потеряла меня», — но я этого делать не стал. Не потому что это слишком банально, а просто потому, что мне стало как-то все равно, что она там себе подумает. Все ее выходки, срывы, истерики потихоньку подтачивали то, что было в моей душе связано с ней, и я, видимо, миновал какой-то рубеж, после которого чувства сменяются равнодушием. Всему есть предел.

Народ одобрительным гулом встретил слова моей… невесты? Забавно звучит. Причем меня, как обычно, никто ни о чем в известность не поставил. Но почему бы и нет? Подозреваю, что это очередная часть хитроумного плана Рози, который у нее, несомненно, есть и которым она в полной мере со мною вряд ли станет делиться. А я не буду на этом настаивать. Зачем? Пусть развлекается, тем более что мне это ничем не грозит. Против моей воли меня никто под венец не затащит, это уж наверняка.

И еще я очень хорошо помнил слова мастера Гая, которые были сказаны мне в ту пору, когда мы направлялись к Вороньему замку.

— Избегай сложных комбинаций, в которых используется большое количество участников, — изрек он как-то на одном из привалов, тыча палкой в угли костра. — По крайней мере, до той поры, пока не доживешь до моего возраста. Да и после старайся этим не злоупотреблять. Необходимого результата почти всегда можно добиться и более простыми путями, не подвергая себя ненужному риску. Подобная игра как раз и опасна тем, что в нее вовлечено немалое количество участников, каждый из которых в какой-то момент может повести себя не так, как того тебе хотелось бы. Ты не можешь залезть в голову любому из живущих и знать наверняка, что у него там, а потому и не можешь быть уверен в том, что все пойдет именно так, как ты распланировал. А если лопнет одно звено, то остальная цепочка рассыплется вслед за ним, и только боги знают, какие это может вызвать последствия непосредственно для тебя.