Бронислав Кузнецов - Права мутанта

Даже если тревога, поднятая профессором Милорадовичем, вышла ложной, Веселин Панайотов - уж точно не в обиде. Бережёного Бог бережёт, как иногда говорят русские, да и не только они. Прослыть перестраховщиком - горе пустячное. Но далеко не пустяк - обнаружить запечённую кисть человеческой руки под слоем салата на дне собственной тарелки.

На ночлег, как и было обещано, экспедицию разместили также в председательском доме - совсем рядом с пиршественной залой, только на первом этаже. Показать учёным отведенные им покои взял на себя труд кастелян Зыркало и пара его бессловесных краснорожих подручных.

Веселину досталась комнатка из самых маленьких, однако же - сравнительно чистая и опрятная. Слуга, который проводил Веселина, осветил её, будто днём, когда зажёг пять парафиновых свечей в разлапистом подсвечнике на столе.

Умилили тщательно выбеленные стены и чёрные потолочные балки. Стилизация под средневековый дизайн?

Под узким окошком, выходящим на задний двор, располагалась узкая же кровать. Да и не кровать, а так, лавочка. У изголовья - письменный стол с изгоняющим тьму подсвечником. Лишнее напоминание учёному, что он не отдыхать сюда прибыл, но трудиться на этнографическом поприще.

Столом Веселин воспользовался раньше, чем постелью. Заметки, наскоро сделанные на протяжении ужина, требовали систематизации. В особенности, план действий на завтра, который в последний момент скорректировал Йозеф Грдличка. Итак, их совместное посещение творца деревянной скульптуры намечено на одиннадцать часов, осмотр вышивок - на двенадцать, изучение движений народного танца - на четыре.

Будь воля Веселина, сдвинул бы время первой встречи на раннее утро, да и остальные не растягивал на целый день. Но, как известно, от добра добра не ищут. Ибо Грдличка - посланец от Щепаньски, носитель начальственной воли. Воли, и без того непривычно доброй к Панайотову.

Казалось бы, чего стоило деспоту профессору привычно заартачиться: мол, завтра же выступаем на Столичную Елань, а в Березани ковыряться нечего! Но - ничего подобного. И Веселин догадывается, почему.

Всё-таки пан Кшиштоф - истинный человек науки. Не зря он происходит из древней династии профессоров Ягеллонского университета. Наследственность - великая сила. Подумать только: несколько поколений профессоров Щепаньски во славу науки шли на самые немыслимые подвиги. И все как один, согласно средневековому университетскому уставу, давали пожизненный обет безбрачия.

Березанская больница капитану Сергееву не понравилась сразу. Закрытая на висячий замок, длинная, как коровник, со щелевидными окнами, через которые человеку не выбраться. Когда же сторож этого заведения вызвался отыскать живущих при больнице немецких специалистов - и принялся искать где-то внутри запертого снаружи периметра - в этот момент "не нравится" стало слишком мягким определением.

Главное, Сергеев держал в уме, что и его собственный отряд, по предварительной договорённости, предполагалось разместить в больнице - рядом с операционной, либо где-то-прямо-в-ней. Вот это и называется "покупать кота в мешке". Мы же не видели, какова собой больница! Представляли светлые, хорошо проветриваемые помещения с широкими окнами и плакатом "Добро пожаловать" на входе.

Вот так договорились ребятки! Типа: "Не извольте беспокоиться, мы тут у вас в тюряге перекантуемся!".

Пока Погодин, Шутов и Горан Бегич странствовали по коридору больничного барака в поисках врача, Хрусталёв, Гаевский, Рябинович и Егоров пронесли внутрь носилки с ранеными - и установили на выдвижных распорках прямо напротив распахнутых ворот. На фоне ободранных стен вестибюля суперсовременные носилки смотрелись инородно. Что иное можно будет сказать и об "Евролэбе"?

Капитан Сергеев и рядовой Мамедов остались снаружи - вместе с мутантом Дылдой, что показывал дорогу к больнице. Не Бог весть какая, но гарантия, что никому (да хотя бы и Дылде?) не взбредёт внаглую закрыть ворота, пока весь отряд собрался внутри здания.

Кто не позаботился о свободном выходе, тот сидит взаперти, не правда ли, господа немецкие специалисты?

Специалист оказался в единственном числе, по имени Фабиан Шлик. Это из пяти! Прочие, видать, разбрелись, несмотря на крепкие запоры, а этого - последнего - мутанты с особым тщанием берегли. В подвале держали - позднее доложил Шутов. Но, как водится, остался - не самый толковый. Не врач, а мальчик "поднеси-подай". Хорошо, Погодин это дело просёк и с ходу взял немца под своё начало.

Первым к раненым вернулся Горан Бегич. Как раз поведал о Шлике и передал погодинское распоряжение перенести Зорана и Багрова поближе к операционной. Правда, не успели ребята подхватить носилки, как явились Шутов и Погодин вместе со Шликом и больничным сторожем.

Погодин дал отбой на переноску раненых. Шутов отскочил за ворота к капитану и объяснил, почему. Оказалось, нести пока некуда: операционная ещё не готова. Подумалось: вот ни капли не удивительно!

Раненых оставили в вестибюле, только вкололи им слоновую дозу крутых немецких антибиотиков. Потом Погодин, Шлик и Гаевский с Хрусталёвым - все мало-мальски медицински грамотные - ушли приводить в порядок операционную. Видать, нашли её в очень большом непорядке, раз понадобились все вчетвером.

Теперь в вестибюле с ранеными остались Егоров, Шутов и Горан Бегич. Сторож в балаклаве тоже покрутился у носилок, поглазел на раны, хмыкнул с недоумением - и, поигрывая связкой тяжёлых ключей, прошаркал оттуда в ворота. Прихромал к Сергееву, Мамедову, Дылде.

Как раз в этот момент Дылда спросил у капитана:

- Военные хотят, чтобы им тоже отвели места в больнице, рядом с ранеными? Дылда правильно понял?

- Не совсем! - поспешно выпалил Сергеев. Это чтобы не сказать "совсем не". Отведут они нам места... Ещё бы не хватало!

- Дылда не понял. Дылде спросить позже?

Нет, не позже. Расставить акценты следует немедленно.

- Пока раненые получают помощь, мы берём это здание под свой контроль, - объяснил Сергеев. Вежливо, просто, доходчиво.

- Так это... мне уйти? - предложил сторож. Догадливый!

- Само собой, - кивнул Сергеев, - и ключи оставьте. Соберёмся уходить - обязательно вернём, - он принял протянутую связку, передал Мамедову.

Сторож ещё немного потоптался и отправился восвояси. Дылда ушёл тоже.

Веселин Панайотов проснулся ранним утром - нечего дрыхнуть, коли впереди увлекательный сбор этнографического материала. Встреча с Йозефом Грдличкой для похода к скульптору по дереву намечена аж на одиннадцать, но это не повод убивать время. До одиннадцати можно успеть обойти всё селение и составить его примерный план.