Руслан Михайлов - Ярость Гуорры

– Верно, – кивнул маг. – И я в том числе. Для нас мана важнее жизни. Но ты ведь себе защитные заклинания еще не прокачал. На уровнях от сотого и выше волшебники большей частью за счет маны выживают, а ты по-прежнему голой грудью вражеские стрелы встречаешь.

– Ну что тут поделаешь. Я это я. Мой раскач удивляет многих.

– Тут ты не соврал. И надо было тебе баллы характеристик в силу вкладывать… Тут ты зажег не по-детски, конечно. Пришли.

Выломившись из зарослей подсолнечника, мы остановились на склоне небольшого взгорка, увенчанного чем-то вроде торчащего из земли навершия двузубой вилки. Каждый зубчик – обветшалая каменная круглая башня, овитая спиральной наружной лестницей. На плоских крышах стоят два… Ну, смахивает на два больших ростовых зеркала с овальной рамой. Одно зеркало налито небесной синевой, другое залито багровой краснотой.

– В синюю войдешь – из красной выйдешь. Получишь прибавку к мане, – пояснил Злоба. – Если сделаешь наоборот – получишь обратный результат. Первая дверь дает, вторая забирает. Смотри не перепутай, Кутузов.

Ничего не ответив, я деловито взобрался на пригорок, по спиральной лестнице прошелся до вершины башни, с коротким выдохом:

– Все ради маны! – шагнул в небесную синеву.

Внимание!

Данное действие необратимо!

Вы уверены?

Да/Нет?

Ответ очевиден.

Несколько молниеносно сменившихся калейдоскопных картинок, синий сгусток тумана поглотил меня целиком, быстро побагровел и вытолкнул прочь, навстречу свободе. Я оказался на вершине второй башни, стоя спиной к красному порталу.

– А если снова войду и выйду?

– Больше не войдешь, – отозвался снизу Злоба. – Теперь для тебя это не портал, а просто дрожащий свет в подрамнике. Слезай. Нам пора в музей. Будешь лобзать ручку прекрасной каменной девушки, предварительно подарив ей мешок семечек с этого поля. И мешочек золотых монет. Сто семечек. Двести монет.

– Ты серьезно?

– Более чем. Рос, ты идешь по пути, который до тебя находили первые игроки. Ты сейчас шагаешь по асфальтовому скоростному шоссе. А они раньше шли по трясине болотной, усаженной ядовитой колючкой.

– Предлагаешь мне расплакаться?

– Нет. Предлагаю проникнуться уважением и благодарностью. А также предлагаю наконец спуститься и помочь мне набрать кулек семечек!

– Уже иду… И вроде как уважение я выказывал всегда. Даже когда мне в спину постоянно дышали и дышат Неспы. Без обид, Злобыш, просто я с недавних пор слово «Неспящие» воспринимаю как выжженное клеймо на лбу, означающее «еще один адский выползень». И тебя так воспринимаю.

– Ну спасибо тебе!

– Да что там, не за что. А что ты хотел? – пропыхтел я, собирая «палые» семки у основания гигантских подсолнухов. – Я недавно до того дошел, что уже отстреливать начал преследователей. Шепота вон пристрелили…

– Он нам уже поплакался. Сильно его не жалей – он под это дело, под предлогом горя от многократной смерти из-за преследования тебя, оторвал себе из клан-храна немало отличных штук, штуковин и штукенций! Завсклада плакал и вспоминал покойного прадедушку священника. Так что ты его не сильно-то жалей! Он в накладе не остался. Представь, – возмущенно рявкнул выпрямившийся Злоба. – Он захапал три хрустальных горшка маны концентрированной! И кто? Тихушник! А мне, премиальному боевому магу, оперирующему массовыми заклинаниями, дали только один! И то едва-едва дали! Чуть кровью расписываться за горшок не пришлось – в реале!

– Упс… – пробормотал я, никак не ожидая, что Злобу «прорвет».

– Что «упс»? Чупачупс! Шепот плакаться знатно умеет. Несчастного из себя строить. Каждый раз комедия! Как вернется с задания – весь грязный, мокрый, увешанный плющом жухлым и листвой палою, хромающий, рыдающий, слезы по щекам размазывающий – и давай вопить на весь Барад-Гадур так громко, что Всевидящее Око жмуриться начинает! Визг, стоны, стенания, рвание на груди рубахи, выдирание волос, топанье ногами, хлюпанье отвислыми губами и шмыганье носом – все на высшем уровне! Ах я Роса защищал на болоте, и меня чуть не съели, экипировку порвали, цепь погрызли. Дайте-ка мне вон тот крайне редкий предмет из малого клан-храна. Ах я за Росом шел, и меня пристрелили, в пыли вываляли, надругались. Дайте мне чего-нибудь и побольше! А че так мало даете? Еще, еще больше давайте! Ах я с Росом на мамонте прокатился, и меня целая толпа отпинала, оплевала, заразила всем подряд! Дайте-ка мне хрустальных горшков с маной! Как это – только для магов боевых и поддержки? Но ведь я такой несчастный, самый пострадавший! Я ведь дурацкие шутки Роса слушать должен постоянно, а мне за это даже талонов на питание не дают! И молока не наливают! Дайте хотя бы яблок волшебных, ловкость на тридцать единиц повышающих! А почему только одно яблоко? Давайте сразу десяток – я ведь на острие атаки! Постоянно в беде! Постоянно в опасности! Я-я-я-я-блок! Насыпьте я-я-я-блок! Чертов нытик!!!

Ш-Ш-Ш-Ш-А-А-А-АХ – Х!

Ревущая стена изумрудно-алого пламени ринулась вперед и одним махом снесла треть поля подсолнухов.

Я сохранил молчание и вид настоящего джентльмена – лицо бесстрастно, губы сжаты, со штанов капает… сок от раздавленной семечки. Тут щас главное ничего не вякнуть. А то и меня вместе с подсолнухами – в прах развеет.

Ну Шепот…

– Жареных семечек не хочешь? – на выдохе поинтересовался Злоба.

– Не очень.

– Вот тебе тогда свиток. Встречаемся на главной площади Бастионграда.

– Понял.

– Жду, – молвил боевой маг и растаял во вспышке.

Да уж… снабжение всегда важно. Зачем вору тихушнику хрустальные горшки концентрированной маны? Вряд ли для продажи, хотя они очень дорогие. У тихушников, насколько я знаю, вообще нет нужды в подобном объеме маны – горшок вмещает тысячу пятьсот единиц энергии. У Шепота не может быть такого количества маны.

Бастионград полностью соответствовал своему названию. Даже превосходил его. По всем показателям. Иначе и невозможно было назвать город, внешне выглядящий как самая защищенная крепость в мире. Скалистое возвышение не меньше пяти километров радиусом полностью окружено овалом высокой крепостной стены. Башням нет конца, кажется, что они высятся через каждые десять метров, весь город при виде сбоку выглядит как плотно стянутая вязанка из остроконечных башен. Всего двое треугольных врат, упирающихся в узкие подъемные мосты, переброшенные через пятиметровый ров, наполненный водой. В воде полно живности. Разной. Не похожей друг на друга ничем, кроме объединяющих их прожорливости и всеядности. Сюда пробовали бросить парочку жутких вальдирских пираний – зубастых рыбешек сожрали за три секунды.

В такой защищенности есть причина, кроющаяся в какой-то очень старой боевой легенде, связанной чуть ли не с последним оплотом Света в великой битве со Тьмой. Якобы здесь спустившиеся с небес ангелы плечо к плечу со смертными расами приняли на себя чудовищный по силе удар демонической армии Темного Инея.