Вячеслав Сизов - Штурмовой батальон

Лейтенант сделал очень важное дело, организовав расследование преступлений, совершенных врагом. Выполнено было грубовато, конечно, но это дело поправимое. Главное, что все зафиксировано, описано, запротоколировано. Даже актирование и опознание тел им организовано. По решению Кобы, все это будет направленно для ознакомления «Западными демократиями».

Узнав о передаче Седовым созданной им группы войск под командование генерала Константинова, Берия сначала вспылил, но потом, взвесив все «за» и «против», понял, что Седов, переложив дальнейшую ответственность за деятельность и обеспечение группы войск на РККА, поступил правильно. Несмотря на мощную авиационную поддержку и принимаемые меры, долго продержаться Слуцко-Бобруйский карман не мог. Благодаря Седову органам НКВД достались лавры победителей, а РККА остальное. Положение в районе Слуцка и Бобруйска с каждым днем ухудшалось. Немецкое командование, обеспокоенное событиями в своем тылу, бросило из резерва три пехотные дивизии для блокирования и уничтожения группировки. Немцами были заняты Клецк и Осиповичи. Полностью восстановлено движение по железнодорожной линии Минск – Елизово. Однако продвинуться дальше к Слуцку, Бобруйску и в направлении Старых Дорог они не смогли, упершись в оборону десантников и штрафных подразделений. На Барановичевском направлении под ударами 1-го кавалерийского полка СС, усиленного танками и пехотой, подразделения группы советских войск, уничтожив инфраструктуру железной дороги и мосты, отступили на заранее подготовленные позиции в пригородах Ляховичей. Прикрывшись реками Ведьда и Шевелевка, они пока сдерживают врага. Но силы не равны, и вскоре обороняющимся придется отступать к Слуцкому укрепрайону, где Константиновым на основе боевой группы 161-й дивизии была развернута новая линия обороны. На других участках линии соприкосновения с вой сками противника положение было несколько лучше.

Части кав. группы Балицкого, десантники Левашова и бойцы боевой группы 121-й дивизии, пополненные бывшими военнопленными, сдерживая наступление 87-й пехотной дивизии Вермахта, продолжали удерживать позиции у ж.-д. станции Татарка, п. Ясень, плацдарм и мосты у Бобруйска.

162-я пехотная дивизия Вермахта, курсанты двух юнкерских училищ от Ивацевичей начали наступление на Слуцк. Но уперлись в необходимость восстановления мостов и переправ. Лейтенант Маслов (опять же из батальона Седова) со своей боевой группой активно им в этом мешает, устраивая из засад артиллерийским огнем переправы и устраивая минные засады на пути движения колонн противника. Сейчас бои идут в районе села Мазурки.

Тише всего в районе Ганцевичей. После рейда 2-го полка бригады Особой группы НКВД к Лунинцу, разгрома 2-го кавалерийского полка СС немецким и нашим войскам пришлось перейти к обороне и ограничить свою активность только действиями разведгрупп. Это дало возможность часть подразделений направить на другие участки обороны.

Войска 21-й армии не только не смогли пробить коридор от Рогачева к Бобруйску, но и удержать коридор к линии фронта в районе п. Паричи. 27 июля стыковые дивизии 43-го и 35-го армейских корпусов Вермахта ударами с севера и юга прорвали позиции частей 66-го стрелкового корпуса и закрыли коридор. С 30 июля на этом участке фронта наши части перешли к обороне. Сегодня ночью ударная группа генерал-майора Сидельникова, состоящая из бронегруппы Козлова, остатков штабной группы Седова, тяжелого и противотанкового артдивизионов, части боевой группы Сафонова (переброшенной из Ганцевичей), конно-механизированной группы и остатков 47-й кавдивизии, при поддержке авиагруппы Паршина должна нанести удар от Бобруйска по направлению на Паричи. Войскам 21-й армии приказано всеми силами поддержать этот удар. Надеюсь, у них все получится и прорыв удастся.

В то, что Седов погиб в бою под Бобруйском, не верилось. Утрата связи с его отрядом еще ни о чем не говорила. Отряд мог скрываться в лесах или идти к линии фронта. Именно поэтому во фронтовые 4-е отделы и подразделения особых отделов частей и соединений направлено требование немедленно сообщать сведения о вышедших через линию фронта бойцах и командирах 132-го батальона НКВД.

Из книги воспоминаний Героя Советского Союза генерала-майора авиации в отставке Паршина Григория Ивановича «Огненное небо».

… На «воздушном мосте» в Слуцк и Бобруйск было задействовано 44 самолета ТБ-3 1-го и 3-го тбап, 25 самолетов Г-2 и 30 ПС-84 Московской авиагруппы особого назначения (МАГОН), 11 самолетов Ю-52 (нашей авиагруппы). На аэродромы в Слуцке, Ганцевичах, Городищах, Старых Дорогах, Бобруйске доставлялось продовольствие, ГСМ, запчасти и боеприпасы, оттуда вывозились раненые и больные. Пилоты все время превышали нормы и брали на борт больше пассажиров, чем положено нормативами. Так, на ПС-84 вместо положенных 25 пассажиров брали по 30, ТБ-3 и Г-2–35 вместо 18. За ночь пилоты успевали по нескольку раз перелететь линию фронта. За две первые недели существования группы войск нами оттуда было эвакуировано более 5 тысяч раненых и больных.

Противник всеми силами стремился сорвать работу «моста». На аэродромы под Минском, Барановичами и Быховом 2-й воздушный флот Люфтваффе оперативно перебросил свои истребительные части из Восточной Пруссии, Прибалтики и Польши. На наших маршрутах германским командованием было сосредоточено большое количество зенитной артиллерии. На земле и в воздухе шли тяжелые бои. Аэродромы в Слуцке, Бобруйске, Гомеле, Шаталове, Шайковке и Смоленске постоянно подвергались налетам и бомбардировке авиацией противника. Истребители врага устроили охоту за нашими самолетами. Десятки самолетов ежедневно сталкивались в бою, защищая небо над нашими войсками и аэродромами. Не всегда с успехом для нас. Только за 30 июля 1941 г. нами от огня зенитной артиллерии и атак истребителей врага было потеряно 5 истребителей и 6 транспортных самолетов. Сказывалась слабая подготовка и малый налет летного состава. Поэтому транспортным бортам в основном приходилось действовать в ночное время. В кольцо окружения вылетали под вечер и возвращались на рассвете. Транспортники действовали мелкими группами и поодиночке. Иногда их до линии фронта сопровождали истребители. Истребители, находившиеся на аэродромах внутри «кармана», прикрывали транспортники только на взлете и во время посадки внутри кольца.

Авиачасти несли большие потери не только в боях, но и по техническим причинам. Самолеты и двигатели были изношены, неоднократно ремонтированы. Нередко из-за отсутствия необходимых запчастей для самолетов, участвовавших в полетах в Бобруйск или Слуцк, их снимали с более пострадавших бортов. А потом приходилось восстанавливать растащенные машины, используя для этого остатки сбитых в боях самолетов. Много интересных технических рацпредложений по использованию запчастей от отечественных самолетов было внесено инженерно-техническим составом, в том числе и от немецких товарищей. Так, вместо вышедших из строя германских авиадвигателей на самолеты Ю-52 устанавливали отечественные авиадвигатели М-25 или АШ-62 ИР. Резину использовали от ТБ-3 или Ли-2. Вообще Ю-52 выгодно отличался от других машин своей надежностью. Эта машина не выделялась скоростью, дальностью полета или потолком, она была немного инертна в пилотировании, но зато отличалась несокрушимой прочностью и прекрасной живучестью. Предусмотрительность конструкторов плюс традиционное немецкое качество дали отличный результат. Многолонжеронное крыло не разрушалось даже при получении значительных повреждений. Старомодное неубирающееся шасси, жесткое и прочное, идеально подходило для полевых аэродромов или случайных посадочных площадок. Управление рулями по жесткой схеме с тягами из труб большого диаметра хотя и добавляло лишний вес, но обеспечивало и большую надежность. Немецкие моторы работали как часы. Даже если один из них выходил из строя, самолет спокойно продолжал полет на двух оставшихся. При поломке моторамы двигатель повисал на страховочных тросах. Работать он не мог, но центровка машины при этом не нарушалась. Ю-52 лидировал по надежности планера. Механики у нас часто ограничивались обслуживанием винтомоторной группы, считая, что «планер самолета Ю-52 построен немцами прочно»…