Вячеслав Сизов - Штурмовой батальон

– штаб охранного полка,

– 1 охранный батальон,

– 3–4 батальона охраны тыла,

– тыловые подразделения.

Штабу дивизии подчинялись 2–3 главные полевые комендатуры с подчиненными местными комендатурами, которые руководили местным самоуправлением, включая полицию. Ему же подчинялись формирования военной полиции, батальоны, роты и отряды полевой жандармерии, регулировщиков, охраны железных дорог, патрульной службы и так далее. При штабах дивизий (полков, комендатур) действовали органы Абвера, комиссариаты тайной полевой полиции, которые имеют свой местный коллаборационный аппарат. Кроме того, в особых случаях из состава войск резерва ОКХ охранным дивизиям должны были придаваться саперно-строительные и охранные части, а также отряды полевой жандармерии. Помимо охранных дивизий из частей и подразделений Вермахта, которые несли службу по охране порядка в тыловом районе группы армий «Центр», следует также назвать 229 отдельных пехотных рот, 12 противотанковых рот, 9 рот тяжелого оружия и 11 артиллерийских батарей. И это не считая подразделений вспомогательной полиции. Общая численность германских военно-полицейских сил достигала 160 тыс человек. Немцы стояли в основном в крупных населенных пунктах рядом со стратегическими магистралями, вспомогательные полицейские силы численностью от трех до пяти человек по деревням.

Даже отбив у врага город и его окрестности, долго удержать их восставшие не смогли бы. Слишком ценен он был для ГА «Центр». Поэтому для его возвращения немецкое командование задействует все, что только можно, свободные части и подразделения из генерал-губернаторства. Возможно, бросят что-то из Европы. Это будут кадровые и хорошо обученные части. Для переброски войск к городу немцы используют автотранспорт и возможности железной дороги. Противодействовать врагу будет очень трудно. Сил восставших и подполья для этого слишком мало. По опыту летних боев и освобождения узников лагерей военнопленных можно утверждать, что из них сразу в строй можно будет поставить не более 10 процентов – наиболее крепких, что физически, что морально. Для их проверки через «фильтр» потребуется время, а его будет очень мало. Не менее 10 % придется пустить в расход – как предателей, агентов СД и Абвера, остальные будут физически и морально слабы. По сообщению разведки выходило, что в лагерях огромное количество раненых, больных и ослабевших от недоедания. Перед тем как дать им в руки оружие, сначала бывших пленных следовало как следует подлечить и поставить на ноги, а это дополнительное время, средства и материалы. Вот только где все это взять? Лучше всего эту категорию советских граждан эвакуировать для лечения за линию фронта. Только вот линия фронта, несмотря на наступление наших войск, расположена слишком далеко от города. До нее как-то еще надо добраться, а на дворе зима с крепкими морозами и большим снегом. Сил и средств ВТА для эвакуации будет очень мало. Авиапарк обеих авиагрупп особого назначения основательно изношен. Поэтому потребуется много времени, чтобы вывезти народ. Где его взять? Только выиграть у врага, ведя активную оборону и нанося удары по тылам и коммуникациям врага. И главное, эти удары должны быть нанесены как можно дальше от Минска. Для этого нужны силы не только восставших, но и кадровых частей, дополнительно переброшенных из-за линии фронта. Минимум потребно пару дивизий ВДВ и авиации, в том числе транспортной. Она нужна была для снабжения нас пополнением, боеприпасами и продовольствием, эвакуации раненых и гражданского населения. Десантные части нужны для диверсий на коммуникациях врага. Принять мы их могли посадочным способом на аэродромах города и у партизан. Было бы неплохо перебросить в город и несколько лыжных и штурмовых батальонов. Хотя бы на время защиты плацдарма. Кроме того, для диверсий на ж.-д. нужны были большие объемы взрывчатки и боеприпасов, так как диверсии надо было совершить на всей территории Белоруссии. Все это было мной озвучено.

Выслушав меня, старший майор ГБ сообщил, что план операции разработан в ГШ и данный вопрос стоит на контроле у Верховного. Наше дело, как имеющих опыт проведения подобных операций, изучить предложенный план и внести в него необходимые коррективы для практического выполнения поставленных задач…

Через трое суток на заснеженный лесной партизанский аэродром в районе Минска приземлилось несколько транспортных бортов, доставивших первую волну батальона. Следом за нами самолетами обеих Авиагрупп Особого Назначения на этот аэро дром и еще шесть площадок неподалеку должны были перебросить основные силы «легкой» и «тяжелой» пехоты моего батальона, подготовленных нами «истребителей» и необходимый для «концерта» груз, а также штаб будущей группы войск во главе с генерал-майором Константиновым. Тем самым, кому я летом передал Слуцкую группу войск. Вот ведь как судьба расположила. Михаил Петрович в боях под Слуцком был снова тяжело ранен, эвакуирован в Москву, несколько месяцев находился на излечении. По итогам боев в Слуцко-Бобруйском кармане он был удостоен звания Героя Советского Союза. При разработке плана операции его имя было названо в качестве возможного командира или начальника штаба новой группы войск.

Первым, кого я встретил, был Саша Могилевич. На несколько часов закрывшись ото всех, мы уточняли детали операции и делились своими впечатлениями и сведениями.

По словам Александра, выходило следующее. Подготовку к вооруженному выступлению военнопленных в концентрационных лагерях и гетто Минска еще в октябре начал Военный совет партизанского движения. Оружие для восстания нашли на складе трофеев Вермахта во дворе Политехнического института. В большинстве своем это было стрелковое вооружение и большое количество гранат. Часть его вывезена партизанам, кое-что передано и хранится в лагерях военнопленных, остальное спрятано в городских подземных отопительных каналах. В городе создана большая, в несколько сот человек, ударная группа. Подпольщиками подготовлено восстание в лазаретах для военнопленных, расположенных в клиническом городке, Политехническом институте, кирпичных заводах, институте физкультуры, а также в лагерях военнопленных, находившихся на территории Сельскохозяйственной выставки и на заводе имени Октябрьской революции. Общая численность находившихся в городе военнопленных оценивалась в 30 тыс человек. Еще около 100 тыс. пленных были расположены в отделениях лагеря вокруг города, на аэродромах и близлежащих ж.-д. станциях.

В двух гетто Минска – «Большом» (39 улиц в районе еврейского кладбища и Нижнего рынка – для граждан СССР) и «Зондергетто» (часть гетто по ул. Республиканской, Опанского, Шорной, Сухой и Обувной для евреев, привезенных из Чехии, Германии, Австрии) – содержится около ста тысяч человек. Раньше их было больше. В августе там было убито 5 тыс. узников, а 7 и 20 ноября эсэсовцы, местные и литовские полицаи устроили новую резню. За эти несколько дней в Минске и Тучинке было уничтожено больше 20 тыс. евреев – женщин, стариков и детей. Говорят, что когда засыпали рвы с трупами в Тучинке, земля в них долго еще шевелилась. В гетто действуют подпольные группы, готовые оказать помощь восстанию. Через Минский подпольный горком партии установлена связь с одним из руководителей боевой подпольной организации гетто – Гиршем Смоляр. У них есть более двух десятков боевых групп общей численностью 300 человек, есть запас оружия, продовольствия и медикаментов. Из гетто удалось вывести около 5 тыс человек и сформировать несколько партизанских отрядов. Несколько дней назад из гетто вышла и присоединилась к партизанам боевая группа Хаймовича. Возникла непредвиденная сложность. Дело было в том, что в части партизанских отрядов из-за антисемитских взглядов отказывались принимать выведенных из гетто евреев и выражали им недоверие. Дело доходило до смертоубийства. Поэтому евреи организовали свои партизанские отряды, активно действовавшие на коммуникациях врага.