Сергей Юрьев - Игры падших

– А это не отразится на моём… самочувствии? – поинтересовалась Дина, передвигая мебель. – У меня сегодня ещё масса дел, и ни одно из них не терпит отлагательств.

– Не знаю, – честно признался доктор. – Всё зависит от того, куда вас занесёт.

– А это надолго?

– Сколько продержитесь.

Выбирать не приходилось. Кто-то довольно умело замёл все следы пропавшего майора, и те ниточки, за которые удалось ухватиться в самом начале поисков, оборвались почти сразу же. Вертолёт, упавший на дорогу оказался угнанным с одной из частных стоянок, пилот погиб, и по останкам до сих пор не удалось установить его личность. Немногие пассажиры электрички, не больше минуты стоявшей на станции Сосновый Бор, видели человека, похожего по приметам на майора, обнимавшегося с каким-то грибником, и все утверждали, что оба были, скорее всего, в стельку пьяны. Прочёсывание местности и поверка автотранспорта на близлежащих дорогах результатов не дали. Подозреваемый и жертва как в воду канули, сквозь землю провалились, растаяли, словно снег. Самая мощная в мире машина слежки и дознания дала неожиданный сбой, и от этого возникало непривычное чувство неуверенности в собственных силах и возможностях.

Впереди сквозь туманную пелену проступила загорелая гладкая женская спина. Незнакомка оглянулась, и на затенённом лице, венчавшем неестественно выгнутую шею, сверкнули белки не по-доброму прищуренных глаз. Алый ротик томно улыбался, а над верхней губой нависла крохотная капелька пота. Откуда-то доносился едва слышный русалочий смех, шелест влажной травы на ветру и размеренный плеск весла.

– Ты думаешь, я буду тебя ждать или уговаривать? – холодно спросили губы и вновь растянулись в презрительной усмешке. Хозяйка этих губ, этих глаз и этой спины была явно уверена в своих силах и не могла допустить даже тени сомнения в том, что никто не способен противиться её очарованию. Она отвернулась и неторопливо двинулась прочь, растворяясь в радужной дымке, сливаясь с запахом трав, погружаясь в искрящиеся облака.

Сон? Но ещё несколько мгновений назад не было и тени дремоты. Видение возникло сразу же после того, как кончики пальцев прикоснулись к холодной ладони доктора Сапы, не оставив сознанию ни малейшей возможности уцепиться за реальность. Служебный кабинет на пятом этаже Главного штаба Спецкорпуса, выходящий окнами во внутренний двор, теперь был где-то далеко, и, чтобы вернуться в привычную обстановку, нужно было прорваться сквозь паутину, сплетённую из пространства, времени и ещё чего-то такого, чему нет названия.

Странная девица исчезла, и вслед за ней, разрывая туманную пелену, помчался тяжёлый, горький, безумный нечеловеческий стон.

Реальность вернулась так же стремительно, как когда-то растворилась.

– А вам, между прочим, самое место в моём виварии. – Доктор стряхивал на пол с ладони на пол что-то невидимое, но, судя по выражению его лица, довольно мерзкое. Ей даже показалась, что с его пальцев скатилась бесформенная чёрная клякса и мгновенно впиталась в паркет. – Вот вы мне подсовываете всякую шушеру на предмет выявления сверхъестественных способностей, а я бы всё высшее руководство Тайной Канцелярии с удовольствием протестировал. Знаете ли, в вашей конторе естественным путём карьеры не сделаешь – тут надо нечто большее! – Он резко наклонился к её уху и дальше говорил издевательски-заговорщическим шёпотом: – Я полагаю, вам следует забыть о своём майоре. Скорее всего, он попал туда, откуда не возвращаются.

– Погиб?

– Хуже! Вы затеяли опасную игру, и наивно полагать, что ей не заинтересуются там, – он ткнул пальцем вниз, – и там, – он поднял глаза к потолку. – Как вы думаете, почему Господь после подавления мятежа Падших позволил остаться только шестерым Тёмным Иерархам? Почему Пеклом заправляют только Шестеро Равных?

– Это всего лишь Писание…

– Сомневаетесь? Извините, но подобного лицемерия лично от вас я не ожидал. А ведь в вашей служебной характеристике наверняка написано: примерная прихожанка…

– Я не совсем понимаю…

– Бросьте! Всё вы прекрасно понимаете.

– Но почему…

– Потому! Если у вас свои мозги не работают, объясняю: Сила Семи дала бы хозяевам Пекла возможности, практически равные силам Всевышнего, а это практически полное всемогущество. Но такого, что могло бы создать бы угрозу нового мятежа, там, – он ткнул пальцем в потолок, – никогда больше не допустят. Сначала хунны, а потом и ваша Тайная Канцелярия затеяли то, на что даже бесы уже семь тысяч лет не решаются.

– Но, если верить Писанию, их были тьмы…

– Ну и что?! Всё равно во главе стояли семеро, а число подручных в конечном итоге не имело принципиального значения. Вы, я вижу, думаете, что я сказки рассказываю, а на самом деле всё серьёзно. Всё более чем серьёзно! Та девица, которую мы наблюдали – как вы думаете, кто?

– Подсматривали?

– А как вы думали? Кстати, хочу вам сделать комплимент – вы мгновенно подключились и сразу же попали туда, куда надо. Я лишь подтолкнул самую малость. Так вот, о девице: у меня есть все основания полагать, что это была сама Скилла, и, уж поверьте, среди смертных едва ли найдётся хоть один, кто смог бы противостоять её чарам. Так что, ваш подопечный сейчас либо ползает, как слюнявый таракан по её богатым телесам, либо жарится у неё на сковородке, млея от сладостной боли.

– А почему вы не дали посмотреть, что произошло дальше?

– Да потому что нас могло затянуть туда вместе с вашим майором, а мне, знаете ли, и здесь пока неплохо. Это даже не смерть, это хуже смерти. Нет, здесь конечно тоже гадко, но не настолько… Если приспичило, продолжайте то, что начали – останавливаться уже поздно, но с той публикой, от которой серой воняет, лучше не связываться – это вам любой семинарист-недоросль скажет, и будет совершенно прав.

13 декабря, 14 ч. 10 мин. 60 вёрст к северо-западу от г. Пестов

– Что ж вы творите… – Голос, полный укоризны, пробился сквозь толщу ватной тишины, на этот раз не обременённой какими-либо видениями. – Так и угробить человека недолго.

– Так он отбивался, – оправдывался кто-то, склонившись над телом, которое со стороны всё ещё казалось бесчувственным. – Коленом по рёбрам. Может, даже сломал мне чего-нибудь. До сих пор болит.

Матвей Сохатый поочерёдно вспомнил своё имя, звание и должность. Вскоре после этого он ощутил, что помимо голосов до его доносится ещё один звук – едва слышный рокот мотора и шуршание шин по асфальту. Его куда-то везли, и уже это внушало некоторую надежду на то, что ситуация вскоре прояснится хотя бы отчасти. Теперь одна только мысль о том, что он мог последовать в какую-то шепчущую клоаку за той проклятой бабёнкой, внушала запоздалый страх и здоровое отвращение. Затылок ломило, в голове гудело, со дна организма хаотично поднимались приступы тошноты – все симптомы тяжёлого похмелья, которых ему не приходилось испытывать со дня дружеской попойки по поводу окончания кадетского корпуса. Ещё большее отвращение внушало собственное равнодушие к тому, что происходило вокруг. Бесплодность попыток хотя бы отчасти вникнуть в суть событий, в центре которых он вдруг оказался, абсурдность того, что происходило вокруг последние несколько часов, – всё это, достигнув критической массы, породило глубокую апатию. Конечно, если бы не головная боль и тошнота, со всем этим можно было бы на некоторое время смириться.