Алексей Скляренко - Далёкие миры

Уже разделившимся на две группы, в одной, три штурмовика заходящие слева, под острым углом к курсу рейдера. В другой, заходящей справа четыре и два из них можно смело откинуть, банально не успевают, а оставшиеся, при неудаче первой попытки, пойдут вторым эшелоном и кластер искинов в этом уверен.

Не хотят выпускать их из этой системы, а если даже и удасться прыгнуть, идущие позади корабли архов, или Грорхов, разобрать в этом скоплении трудно, пойдут за ними. По аналогии погони за арварским крейсером, свидетелями которой им довелось побывать.

Расцепляться на такой скорости не стоило, небольшой выигрыш в маневре неравноценен прекращению разгона на какое-то время. Подпирающая сзади погоня за это время сократит отставание и станет реальной угрозой после выхода из гипера, и об этом напоминает пример арварского крейсера. Выходит что пойдут напролом, в наглую, в надежде на реакцию Чена и крепость защитных полей, а за ними и корабельной брони.

На восьмидесяти процентах скорости оба «Золли» заняли своё место на лётной палубе «Шёпота ночи» и вне кораблей, по прежнему, двигаясь немного впереди, таким же разнесённым в стороны квадратом, осталась только четвёрка «Урханов». Имеющие высокую максимальную скорость и, в этот момент, уходившие вперёд, на выполнение задания по нейтрализации правой группы.

— Семь минут до встречи, — напомнил о главном Чен и без перехода объявил:

— Беру управление на себя.

Зорг, до этого занятый тем же, почувствовав изменение статуса с вопросом взглянул на Макса и тому пришлось пояснять:

— Чен за управлением. Встречная атака и решили что так будет надёжней.

Паол, согласно кивнул, а из рубки «Шёпота ночи» долетел еле слышный хмык Шенка, в следствие вбитых в его подкорку принципов, отрицательно относившегося к передаче управления бесконтрольному искину.

На этот раз Чен, имеющий в подчинении кластер искинов, нейросеть Макса не трогал и он впервые наблюдал развитие атаки со стороны, в качестве зрителя.

Времени до точки встречи оставалось совсем ничего и на тактическом экране уже чётко наблюдаются три жирные чёрточки идущие навстречу. На этот раз, от недостатка времени, или ещё по какой причине, без детализировки искином.

Но момент открытия ими огня, он отметил запуском таймера обратного отсчёта. Из-за мизерного расстояния и суммарной скорости, в этот раз на короткие двадцать секунд, по прошествии которых защитные поля обоих кораблей начало трясти от попаданий.

Их число и точность объяснялось невозможностью промахнуться в цель идущую практически в лоб. В штурмовиках сидели опытные архи и семь попаданий в защитное поле запомнились тряской крейсера. Защиту они не пробили, но просадили её до минимума, до двадцати процентов.

А вот в рубке на это отреагировали более эмоционально. Падения не пристёгнутых на этот раз не отмечалось, но на пару довольно сильных толчков реакция была сочными матами на обоих языках.

На третьей минуте до точки встречи дождались и реакции Чена, в своей манере боя вырубившего маршевые двигатели. И уши экипажа, за два часа разгона уже привыкшие к их надрывному на перегрузе, но мерному гудению, теперь слышали только визг генераторов накачки и свист маневровых двигателей.

Двадцать секунд прицеливания завершились залпом из всех орудий, почти одновремённым, поначалу из плазменных и спустя пять секунд туннельных. Напряжение в рубках достигло апогея, к счастью ненадолго, знакомая вспышка, спустя десять секунд, попавшей в цель боеголовки, перевела его в бурю восторга.

Что там и сколько штурмовиков уничтожено, уже неважно, как и то, что через сорок секунд они влетают в этот огненный шар. Важно было, что если даже кто и уцелел там, то взрывной волной этот штурмовик откинут в сторону с пути прорыва.

Ошибочность и поспешность такого вывода они ощутили влетев в уже немного рассеявшийся в пространстве огненный эпицентр врыва. Могло бы и повезти на этот раз, и спокойно проскочить это место. Но это сказано не про них.

Страшный удар обрушился на массивную связку из двух кораблей и давшая сбой система жизнеобеспечения позволила инерции приложить Макса многострадальной головой об пульт. От серьёзных травм спас шлём скафандра и как тут не порадоваться соблюдению инструкций: тяжело бывает в первый раз, а потом привыкаешь.

Придя в себя, он первым делом бросил взгляд на экран инженера, где отражается состояние систем корабля и немного успокоился. Пока, до окончательного выяснения, казалось, что не всё так плохо: крейсер не пострадал, обломки до него не дошли и если не считать некоторого навесного оборудования, он цел.

Так было до первых сообщений о неутешительном состоянии рейдера: удар чего-то массивного пришёлся вскользь по его в левому борту, в район лётного палубы и по первым данным уничтожен один из доков где базируются «Рапторы», и что-то неладное с левым маршевым двигателем.

Пять долгих минут длилось выяснение и предварительная инженерная диагностика повреждений и полученный отчёт не порадовал: разгерметизация, повреждение четырёх «Рапторов» и даже двигатель, ничего не значили с человеческими жизнями. Три техника попало под удар и чего-то конкретного о их состоянии пока нет, вся медицинская бригада в этот момент занята только ими.

— Почему не разгоняемся? — вопрос Чену и вслух инженерам вырвался у Макса на автомате. Так же коротко отозвался Фош:

— Диагностика двигателя, ещё пять минут.

Тяжёлое молчание в обоих рубках, и это не считая чувств и нервов остального экипажа, в каютах и остальных помещениях обоих кораблей, тянулось до выхода на связь Вулфа. С прояснениями по погибших, точнее, безнадёжно раненых: техников из бывшего экипажа Серёгина: Звонаря Игоря и двух Иванов — Федотова и Харина.

По словам Тэкиса, от ребят мало что осталось, а если конкретно, то чуть ниже пояса месиво из костей и тканей. И это не считая баротравмы всего тела. Скафандры запенили повреждения, а аптечки кибердока отсрочили их гибель, введя пострадавших в искуственную кому. Плохо одно, в полевых условиях такие травмы не лечатся, даже в регенераторе дварфов.

Вулф был в затруднении: прекратить их мучения и отключить аппаратуру — без решения капитана, он не мог, поместить в медкапсулу и поддерживать им жизнь — в нынешних условиях бессмысленно. Единственный выход — стасис камера до лучших времён. С этим и вышел на Макса и тот, потрясённый этой вестью, не возражал.

— Принято, выполняю, — с облегчением вздохнул Тэкис и отключился.

Пять минут отпущенных на диагностику закончились и Фош, выйдя с рубкой «Игла» на связь, доложил:

— Левый двигатель на выброс, разгоняемся на трёх и тягу оставшихся регулируем на ходу.