Андрей Двинский - Структура

Дальше работа пошла результативнее. Разместив два червонца, через десять минут я получил уже четыре монеты, потом восемь, шестнадцать… Время от времени надо было лишь подливать воду в систему охлаждения — именно оттуда бралась материя. В конце концов, это и оказалось проблемой — я положил тридцать две монетки четырьмя столбиками, и при включении матрицы у меня резко скакнула температура контура — вся вода и часть шланга просто исчезли, их атомы были мгновенно телепортированы в камеру. Там, под действием D-поля, они разбивались в элементарные частицы и снова упаковывались в атомы, но уже другие — с атомным весом сто девяносто семь, по образу и подобию столбиков из золотых монет. Часть из них бесследно исчезала, преобразуясь в энергию связей или просто в излучение, которое матрица выводила, согласно расчетам, в другое измерение.

Кляня себя за жадность, я нашел и поставил новый шланг, немного переделал конструкцию и открыл воду напрямую, из крана, копируя теперь по двадцать пять монет зараз. Наконец, заполнив «дипломат» червонцами, вздохнул и присел рядом. Две тысячи сто восемьдесят девять монет. Почти на миллион евро. Должно хватить на первое время.

Как и предполагалось, чемоданчик оказался весьма тяжеленьким — почти двадцать килограммов. Ничего, своя ноша не тянет. Демонторировав из аппарата самое ценное — D-матрицу, я положил ее в полиэтиленовый мешок — заберу с собой. После этого скопировал с компьютера все программное обеспечение и данные на переносной терабайтный диск, а затем, вставив системную флешку в гнездо, перезагрузил компьютер и набрал команду «format C».

Когда я закончил уничтожать результаты нашей работы, часы показали половину третьего. Пора. Попрощавшись с коллегами и отмахнувшись от вопросов, я схватил тяжеленный «дипломат» и, спустившись на лифте, с некоторым трудом дотащил его до машины, загрузив в багажник.

Клиника, где работал Семеныч и которая частично ему и принадлежала, находилась в Пурвциемсе. Семеныча звали Сергеем, а познакомился я с ним в охотничьем коллективе — невысокого роста, с солидным животиком и небольшой лысиной, Серега был невероятно харизматичным и интересным человеком, а также непревзойденным стрелком. Со временем мы подружились и не раз вместе ездили на стрелковые соревнования и охоту. Вследствие своей харизмы и профессии, доктор, как его называли, имел огромное количество полезных связей. Причем, как среди власть имущих, так и среди жуликов. Из всего моего окружения, он единственный мог помочь в сложившейся ситуации не только советом, но и реальным делом.

Встретив меня в приемной, Серега пожал мне руку и кивнул на дверь свободной смотровой.

— Кофе будешь? — Поинтересовался он, входя следом и придвигая мне стул, на который я сразу же уселся.

— Буду, — не стал отказываться я. Бессонная ночь давала о себе знать. Он подвинул ко мне банку с ароматным порошком, который я, не жалея, насыпал в чашку и залил кипятком из большого, только закипевшего электрического чайника. Пока кофе заваривался, я рассказывал Сереге историю наезда.

— Просто так никого не ищут, — рассудительно проговорил он. — Вспоминай, кого ты задел в последнее время?

— Ну, есть у меня на работе трабл один, — я почесал в затылке. — Но ученые обычно не решают вопросы бандитскими методами.

— Тогда просто послушай, что они скажут. Ничего не обещай, пусть выскажут свои претензии. Стрелку тебе забили в людном месте, так что вряд ли станут сходу наезжать. Дай-ка номерок, с которого они звонили.

Я продиктовал Семенычу номер. Записав его на обратной стороне какого-то медицинского бланка, он достал телефон и потыкал в экран пальцем.

— Привет, Гунча, — заговорил он по-латышски. — Доктор беспокоит. Как собака? — С минуту послушав собеседника, продолжил: — А сколько раз в день даешь? Двух мало, надо три… Да… Угу! Чего звоню, тут у меня на друга наехали какие-то непонятные ребята… Да… Можешь номерок пробить? Эсэмэской пришлю… Окей, жду, — он нажал на отбой, набил эсэмэску и со значением посмотрел на меня. — Отзвонит в течение пятнадцати минут.

— Подождем, время терпит, — кивнул я и отпил из кружки.

— Дочку ты хорошо спрятал?

— Ну, спрятал, — я пожал плечами. — Надеюсь, что да.

Некоторое время мы болтали о всякой ерунде, вспомнив последнюю охоту. Спустя минут десять запиликал телефон, и Семеныч поднял трубку.

— Да? Да… Понял… Угу, договорились. Давай, и тебе удачи, — Сергей посмотрел на меня, бросив аппарат на стол. — Ничего нет, просто О-карта. Он посоветовал записать разговор на диктофон.

— Это уж обязательно. Ладно, дружище, спасибо, — я протянул ему руку.

— После встречи позвони обязательно, — потребовал он, пожимая мою ладонь.

— Это непременно, — пообещал я и вышел из клиники.

Возле «шкоды» кинул взгляд по сторонам и почувствовал, как по коже поползли мурашки. Знакомый «жып широкий» стоял на противоположной стороне улицы. Стараясь не подать виду, я сел в машину и вытащил телефон.

— Семеныч, — побормотал я в трубку, едва Сергей ответил. — Меня пасут. Джип «Чероки», номер… — я продиктовал буквы и цифры. — Возле института три часа назад заметил, а сейчас он здесь стоит. Можешь узнать, кто хозяин?

— Попробую, жди, — ответил он, отключившись.

Я медленно тронул машину с места. Выезжая со двора, заметил, как «жып» двинулся следом. Подумав, я достал пистолет из кобуры, проверил, есть ли патрон в стволе, и положил на сидение, прижав бедром. На всякий пожарный.

«Лидо» на Набережной — одно из культовых мест в Риге. Большой трехэтажный ресторан располагался посреди парка аттракционов и уже много лет привлекал рижан неплохой кухней. Переехав «стаханчик» и спустившись с виадука, я заехал на стоянку и приткнулся на свободное место, которых в это время оказалось достаточно. Джип медленно проехал мимо и встал через две машины от меня. Будут выходить?

Зазвонил телефон. Ага, это они!

— Да?

— Ты можешь выходить, это мы за тобой ехали, — раздался знакомый голос. — Пойдем покушаем. Покалякаем о делах наших скорбных.

— Ну, пойдем, покалякаем, — хмыкнул я, возвращая пистолет в кобуру и выходя из машины. Тоже мне, «Горбатый» нашелся.

— Слушаю вас очень внимательно, господа, — проговорил я, усевшись за стол и включая диктофон на телефоне. Брать еду не стал, хотя был голоден. Терпеть не могу есть в неприятной компании. Ограничился чашкой кофе. Мужики же не стеснялись, набрали основательно — суп, второе, салатики, да по кружке пива. Тот, который повыше, взял еще и десерт.

— Ты этой ночью ехал по Гребенщикова, — начал один из них, невысокий и довольно плотный, одетый в джинсы и короткую кожаную куртку. С лицом, как говорил классик, явно не обезображенным интеллектом. Я его окрестил про себя «Шкафом». — Остановился и подобрал обдолбанную деваху. Где она?