Андрей Двинский - Структура

Элементарная на первый взгляд задача была на самом деле не такой уж простой — монеты проверяют, открывают коробки, рассматривают и закладывают в анализатор. И их одинаковость может навести работников золотообменных контор на ненужные для меня мысли. Чтобы расплатиться с Дмитрием и реализовать задуманный проект, мне уже на первых порах потребуется тысяч пятьдесят, а это значит, что придется продать больше сотни монет. Конечно, обмен нельзя было проводить в одной кассе. И не только потому, что сделка свыше десяти тысяч должна быть персонализирована, то есть, потребовались бы мои документы, и информация ушла бы в налоговые органы. Нет, поймите правильно, я не против заплатить налоги, но как я объясню происхождение монет?

Но дело даже не в этом. А в том, что в нашей, так сказать, цивилизованной европейской стране запросто найдутся жулики, которые смогут отследить меня по записям камер видеонаблюдения, стоявших в каждом обменнике. Тогда придется подключать Диму и к этой задаче, а я ему, все-таки, до конца еще не доверял.

Подумав, я отсчитал полторы сотни червонцев и, убрав остальные в сейф, стоящий в шкафу, принялся открывать пластиковые коробки. Потом сгрузил монеты в раковину и стал медленно их перемешивать. Золото — мягкий металл, поэтому уже спустя несколько минут на монетах можно было разглядеть свежие царапины. Около часа мне потребовалось на то, чтобы помыть, высушить и упаковать червонцы обратно. Затем, сложив часть в сейф, а часть в специально купленную поясную сумочку, я сел за планшет и принялся искать адреса фирм, принимающих инвестиционные металлы.

Таких фирм в Риге оказалось четыре и, в общей сложности я насчитал девять точек, где можно было бы сбыть монеты. Маловато, но что делать… Загнав адреса в память телефона, я пристегнул кобуру, поч с запасным магазином и, окинув напоследок номер взглядом, вышел за дверь. Сегодня на ресепшене дежурил незнакомый молодой парень, которому я просто кивнул, выходя из отеля. На улице было тепло и солнечно. Ну да, тридцатое апреля как-никак.

Сев в «гольф», я надел кепку и темные очки, скрывающие мои пожелтевшие фингалы, и набрал Дмитрия.

— Слушаю, — ответил он после второго гудка вполне бодрым голосом. Ночью мы вместе ездили ко мне на квартиру за вещами, и я не исключал того, что он может еще спать.

— Выезжаю, покатаюсь по городу, — сообщил я, как мы и договаривались. Отлучаясь из гостиницы, я должен был сообщить об этом. Исчезни я из отеля без предупреждения, он бы уже подключил свою кавалерию — на мне был джи-пи-эс датчик, показывающий мое местоположение.

— Надолго? — спросил он.

— Часа на три-четыре, — прикинул я.

— Понял. Если что, сразу звони.

— Конечно, — кивнул я, отключаясь и заводя двигатель.

— …мобилизованные подразделения Земессардзе [14] Zemessardze (латыш.) — дословно «защита земли», народное ополчение Латвии, которое является подразделением Национальных вооруженных сил. Добровольные батальоны, как правило, состоящие из патриотично настроенных латышей. переведены в состояние повышенной готовности, — сообщило радио. — Премьер-министр обратился к общественным организациям с призывом не проводить мероприятий, намеченных на девятое мая в связи с обострением внутриполитической обстановки и повышенной террористической опасностью…

Несмотря на предпраздничный день, машин в Риге было немного, и я довольно быстро объездил первые пять точек. Знакомый мне «Аурумекс» и еще одна контора — их кассы тоже находились в больших торговых центрах — делали проверку монет на месте и платили сразу и без вопросов. А вот в шестой я нарвался на проблемы.

Меняльная фирма располагалась аж в Саркандаугаве. Навигатор завел меня черти куда, поэтому я его просто выключил и приткнул машину рядом с каким-то магазином. Район я знал неплохо и примерно представлял, где находится адрес, указанный на сайте — пешком до него добираться оказалось удобнее. Когда впереди показался искомый дом, я уже всерьез засомневался, что мне стоит в него заходить. Деревянный и двухэтажный, постройки начала прошлого века, он явно не выглядел местом, в котором могла бы находиться фирма для обмена инвестиционного золота. Но, тем не менее, она там была: вывеска «Currency and gold exchange» недвусмысленно об этом говорила. Я некоторое время поколебался, но потом вспомнил, что наменять нужное количество денег итак сложно, поморщился и толкнул пошарпанную деревянную дверь. Темный коридор вывел меня в небольшую комнату, где и находилось окно обмена. Внешне оно напомнило мне железнодорожные кассы перестроечного периода — я тогда был маленьким, но огромные окна с небольшим полукруглым отверстием в нижней части почему-то запомнились очень хорошо. Рядом с окном, за небольшим столиком разместился охранник в форме, который был настолько занят распихиванием шариков на экране планшета, что даже не взглянул на меня.

В кассе никого не было. В помещении никаких видимых камер, только голые крашеные стены. Лишь между окнами, выводящими во двор, висела небольшая, распечатанная на принтере табличка с курсом валюты и стоимостью драгметаллов. Ну, собственно, мне шашечки не нужны, главное — доехать.

— Слышишь, уважаемый, — попытался я оторвать парня от увлекательного занятия. — А кассир где?

— Сейчас придет, подожди немного, — он даже не взглянул на меня. Нормально!

Ждать пришлось минут пять. Я уже собрался было плюнуть и уйти, когда за стеклом скрипнула дверь и в небольшую каморку вошла женщина гигантских размеров. Вероятно, она только что закончила обедать, поскольку жевала на ходу, вследствие чего ее большущие щеки раздувались, напоминая пузыри квакающей жабы.

— Лудзу [15] L?dzu (латыш.) — пожалуйста. , - невнятно сказала она, дожевывая.

— Я бы хотел продать несколько золотых монет, — сообщил я ей, едва она уселась. Слова «золотые монеты» как-то ощутимо поменяли атмосферу помещения. Охранник вдруг перестал играть и, положив планшет на столик, пристально посмотрел на меня.

— Покажите, — прожевав и проглотив то, что было во рту, тетка уставилась на меня масляно поблескивающими глазами. Расстегнув сумку, я выложи на стойку шесть монет. Больше не стоит, шепнул мне внутренний голос. Дай бог, чтоб они за эти деньги отдали. Протянув руку, тетка сгребла монеты к себе и стала их рассматривать. Потом подняла на меня взгляд и, неприятно сморщившись, изрекла: — Мы их проверим, приходите через два дня за деньгами.

— Это меня не устраивает, — покачал головой я, заметив, как охранник встал и загородил собой входную дверь. — Верните монеты.

— Да, пожалуйста, — тетка выложила обратно на стойку все шесть коробочек. Не знаю, что меня зацепило — может свет так падал или я посмотрел под странным углом — но один из пластиковых футляров показался мне голубоватым. Взяв его в руки, я присмотрелся внимательно. Блин, монета точно не была моей. У всех скопированных червонцев присутствовала небольшая царапина рядом с левой головой орла. На этой не было.