Андрей Двинский - Структура

Вечером, в седьмом часу, я понял, что толку от меня на работе больше нет. И своим присутствием я никак не ускорю монтаж, который продолжали ребята — в чистой будке втроем мы просто не помещались. Поэтому, получив добро Димы, мы с Ликой отправили Игоря в гостиницу и уехали вдвоем. Девочку надо было одеть, да и себе следовало кое-что прикупить, лето не за горами. Я задумал эту поездку как свидание, поэтому, не смотря на некоторый риск, все же отказался от присутствия телохранителя.

Доехав до «Спицы», мы оба неожиданно увлеклись шопингом. Она искала и мерила, а я оценивал и подсказывал. Платья сменялись туниками и короткими юбками, а под конец она настолько разошлась, что перестала меня стесняться и затащила в кабинку — помочь расстегнуть платье. Я помог. А потом мы как-то вдруг нашли губы друг друга и улетели… От нее пахло мятой, каким-то пряным восточным запахом и совсем чуть — табаком, губы были нежными и жадными до ласки. Маленькая и неопытная девочка вдруг исчезла, а на ее месте возникла страстная молодая женщина, уже познавшая вкус удовольствия, но еще жаждущая пока неведомых ей открытий. Мы так увлеклись, что совершенно забыли про время и место. Впрочем, нам напомнили. Продавщица постучала в дверь кабинки, и нам пришлось срочно вернуться «на землю» и ретироваться.

А потом мы сидели в итальянском ресторанчике и пили «кьянти», глядя друг другу в глаза и говоря о прошлом. Я рассказывал про свою жизнь до нее, она про школу и свое увлечение театром. Конечно, в чем-то она была еще совсем ребенком, но, несмотря на это, в ее словах и поведении скользила та самая женская мудрость, которой мне так не хватало в Ольге. Время летело незаметно, было невероятно, просто божественно хорошо. Я вдруг поймал себя на мысли, что совсем не хочется строить «коварных» планов соблазнения, что в тот момент было просто здорово находиться рядом и чувствовать, ощущать ее тепло. Что все произойдет само, потому что иначе и быть не может — мы уже начали тот, полный намеков, танец понравившихся друг другу мужчины и женщины, благодаря которому разумная жизнь на этой планете все еще существует.

В машине она вдруг затихла, забравшись с ногами на сидение и повернувшись ко мне. Я постоянно ловил ее взгляд, а она, как мне казалось, изучала меня, рассматривая, а иногда протягивая руку и, чуть касаясь, проводила пальцем по небритой щеке. Я только улыбался в ответ, перехватывая ее маленькие пальчики и дотрагиваясь губами до запястья, на котором чернела завитушками стилизованная буква «Л».

— У тебя есть тату? — Спросила она, продолжая разглядывать меня.

— Нету, — я покачал головой.

— Почему? Не нравится?

— На других нравится, — пожал плечами я. — А для себя, наверное, не нашел то изображение, с которым хотелось бы прожить всю жизнь.

— Ты слишком серьезно ко всему относишься, — улыбнулась она.

— Да, — согласился я, паркуясь на свободном месте во дворе гостиницы. — Это мой главный недостаток.

— Тогда я буду учить тебя жить легко, — пообещала она, выходя из машины и беря меня за руку.

— А я тебя — быть серьезной, — не остался в долгу я, находя губами ее губы.

Не помню, как мы оказались в номере. Помню лишь, как начал раздевать ее, изучая губами каждую клеточку, каждый миллиметр ее тела, а она освобождала от одежды меня. Помню, как вдруг замерла, испугавшись моих слишком смелых ласк, но потом стоило мне отстраниться, сама заставила меня продолжать. Ну а дальше нас накрыло…

— Пожалуйста, дай мне сигарету, — пробормотала она через какое-то время, не в силах поднять голову, лежащую на моей мокрой от пота груди. Приподнявшись, я огляделся и дотянулся до ее джинсов, валявшихся рядом с кроватью. Нащупав в кармане тонкую пачку, извлек ее, нашел зажигалку и, прикурив сигарету, передал девушке. Несколько раз затянувшись, Лика приподнялась, откинулась на подушку и посмотрела на меня. В номере было темно, лишь уличные фонари, бросавшие световые пятна через окно, позволяли разглядеть ее блестящие глаза. — Я и представить себе не могла, что так бывает…

— Как? — поинтересовался я, любуясь ее совершенно беспорядочной прической, хрупкими плечами и небольшой, но очень красивой грудью с маленькими темными сосками.

— Так замечательно, — пробормотала она. — Что ты со мной делал? Я теперь даже встать не могу.

— И не надо, — ухмыльнулся я. — Лучше расскажи про своих бывших кавалеров.

— Чтобы ты превратился в Отелло? — Усмехнулась она, стряхивая пепел в стакан, стоящий на тумбочке.

— Тебе не нравится, когда ревнуют? — Спросил я, гладя кончиками пальцев ее плечо.

— Ну если без фанатизма… — улыбнулась она. — Ты, правда, хочешь это знать?

— Да, — кивнул я. — Но не для того, чтоб ревновать, просто интересно про тебя все.

— Ну ладно, — кивнула она, затягиваясь. — Расскажу. Но и ты тогда все про себя расскажешь…

— Договорились, — согласился я, продемонстрировав чеширскую улыбку.

Она затушила сигарету и сползла с подушки, положив голову мне на плечо.

— Свой первый раз я не помню, — глухо пробормотала она, щекоча меня своими растрепанными волосами. — У нас тусовка была, меня мальчишки напоили в зюзю. Первый раз так напилась. Почти как тогда, когда ты меня нашел. Короче, проснулась в постели с одним… Нравился он мне очень, ну и… — она почесала об меня нос и продолжила. — Исполнилась мечта идиотки. Обидно было до слез, что не помнила ничего. Зато не больно…

— А потом с ним еще встречались, общались? — Спросил я, гладя ее по голове и думая о том, как мне повезло найти такое сокровище. Настоящее чудо. Больше всего мне в ней импонировало то, что она не старалась казаться лучше, чем есть. Редкое качество среди девушек.

— Да, в школе, потом пару раз на таких же тусовках. Но, как-то все завяло само собой. Не было ни волшебства, ни чего-то такого… О чем в книжках пишут и подруги рассказывают, — я почувствовал, что она улыбается. — Дура я была мелкая, мне тогда всего пятнадцать было. Потом он с семьей в Англию уехал. Слава богу, наверное.

Она снова потерлась об меня носом.

— Ну а потом Лешу встретила. Тут уже все серьезно было, я влюбилась. Встречались, как взрослые. До известных тебе событий, — она шмыгнула носом, а я прижал ее к себе. Девушка вдруг вывернулась из объятий и, забравшись на меня верхом, стала нежно и долго целовать в губы. Потом вдруг отстранилась, приподнялась и пристально посмотрела мне в глаза блестящими огромными глазищами. — Петь, он ведь убьет нас. Понимаешь? Я боюсь…

— Не бойся, Рыжик, — ответил я, уверенно выдержав ее взгляд, хотя холодная когтистая лапа снова сжала что-то в груди. — Мы еще побарахтаемся.

Она несколько мгновение смотрела на меня, потом устроилась поудобнее, упершись своей макушкой мне в подбородок.