Валерий Большаков - И залпы башенных орудий...

Середа выпрямился и махнул рукой Копаныгину.

— Давай дуй на поверхность, — велел он. — А впрочем, пошли вместе! Бегом, бегом!

Они выскочили из рубки и помчались к центральному транспортному терминалу, по дороге собирая добровольцев. Вбежали в подъемник и покинули кабину на нижней десантной палубе. Жерла гравилифтов уже мерцали синими линзами. Спустившись на грунт, добровольцы рассыпались и залегли, резко поводя дулами бластов. Кто их знает, этих себумов, может, специально заманили?

— Туда! — показал Середа, вытягивая руку к главному зданию базы, четким прямоугольником врезанному в лиловое небо Алты.

Пятерка сорвалась и побежала, прикрывая флагмана Доброфлота с тыла и защищая фланги.

Было тепло и сыро, но Середа сразу пожалел, что вышел без скафандра и, главное, без шлема, — пахло гарью, несло мертвечиной, нос забивало душным запахом пережженного грунта. От гарнизона ничего не осталось, только покореженные жаром костяки куполов пыжили радиусы из земли, заляпанной стекшим пластиком. А городок, в котором жили, учились и работали более тысячи людей, свелся к двум-трем капонирам в центре. Жилые дома снесло плазмой, по обгорелым пенькам угадывались насаждения, а ближе к центру начали попадаться обгоревшие трупы.

— Что ж вы творите, гады… — просипел Копаныгин. — Жабы…

— Пойдем, глянем у главного здания, — хмуро произнес Середа.

Здание, самое первое и самое большое, было цело, даже окна не расплавились.

— Там кто-то есть! — крикнул Копаныгин.

Из главного входа вышел человек в тонком одеянии вроде блестящего черного трико и замахал белой тряпкой.

— Не стрелять! — на всякий случай сказал Копаныгин.

Человек приблизился. Был он долговяз, выгоревшие волосы его торчали щеткой над длинным коричневым лицом.

— Кто вы?! — крикнул он.

— На борт давай! — резко ответил Середа. — Спрашивать он еще будет!

— Да откуда ж я знаю, что вы свой?! — плачущим голосом откликнулся парламентер.

— А у вас что, — усмехнулся Виктор, — есть выбор?

— Вы правы… — покорился долговязый и представился: — Координатор Бюро межпланетных отношений на планете Алта Жерар Москвичев.

— Собирайте всех, Жеже! Да, и пусть эти доблестные пушкари загоняют свои звездолеты в ангары! Миша, распорядись!

Копаныгин вытащил из кармана стержень коммуникатора и скомандовал:

— Федосеев! Отворяй второй и третий шлюзы!

— Айн момент! — послышался писклявый ответ, и в днище диска образовались два отверстия, тут же окаймившиеся зелеными огнями.

— Всем «Призракам»! — заговорил в радиофон планетарный координатор. — ПМП деактивировать! Следуйте, куда вам было сказано!

Один из конусов послушался сразу — он бесшумно поднялся, а под самым днищем крейсера его подхватил гравизахват и втянул в док.

— У вас много людей? — спросил Середа.

— Четыреста… — вздохнул Москвичев и тут же поправился: — Триста двадцать шесть человек и семьдесят два кхацкха. Это беженцы с Биссеры, их корабль был подбит и едва смог финишировать… Отсюда его не видно.

— Понял, — кивнул Середа. — Давайте всех на борт, и в темпе! Места у нас много! Раненые есть?

— Человек двадцать, — ответил приободрившийся координатор, начавший верить в неожиданное спасение.

— Выносите всех! Женщины, раненые и дети — вперед! И быстро! Иначе нам всем каюк!

От главного входа потянулась колонна людей. Мужчины бежали, подгоняя женщин, мамы и бабушки спешили, держа за руки детей, маленьких несли на руках. Чада почти не ревели, таращились только вверх, на диск, застивший все небо. Роботы медслужбы рысили, волоча раненых. Тяжелых — в универсальных регенерационных блоках, лежачих — в экспедиционных медбоксах. Ходячие ковыляли сами — много было сломанных рук в пластмассовых коконах, ожогов, наспех заклеенных заживляющими тампопластырями. А потом Середа увидел первого кхацкха: Гуманоида. Мощная лысая голова, огромные, совершенно круглые глаза и тоже круглый рот, только маленький. Пипочка носа еще меньше. Ушей нет, как у Гумма, зато на руках аж по шесть пальцев. Ростом кхацкхи не вышли, рядом со здоровенными звездолетчиками они смотрелись отроками, хрупкими и белокожими, даже малость с засинью. Миниатюрные, глазастые… Одеты кхацкхи были в рубахи до пояса и короткие белые штаны. В руках они бережно несли прозрачные сферы-садки с личинками. Личинки гнулись буквой «С» и вытягивались, а где у них зад, где перед, помогали понять два черных блестящих кругляша — глаза. Под зенками — мигавшие кружочки ртов. Надо полагать, личинки испытывали чувство голода… Двое кхацкхов тащили прозрачную… бочку? Стенки ее покрывали капельки мутного конденсата, а внутри горкой были сложены кожистые яйца. Чад спасают, догадался Середа. Один из кхацкхов, обнявший садок аж с двумя личинками (двойняшки?), повернул голову к Середе и сказал:

— Тао… Н'наа ту ира нао…

Флагман Доброфлота неловко улыбнулся и на всякий случай кивнул. Кхацкх тоже склонил голую белую голову и побрел к гравилифту.

— Все! — подбежал запыхавшийся Москвичев. — Никого не осталось, я проверил!

— Уходим! — кивнул Середа, махнул рукой Копаныгину и поспешил сам, прикрикнув на координатора, чтобы тот бежал порезвее.

База опустела. Гравилифты погасли. Закрылись шлюзы. Крейсер плавно поднялся в небо — розовые облака вспухли вверх и разошлись кольцевым валом, словно при наземном термоядерном взрыве.

Середа поднялся на главную палубу и сразу окунулся в шум и гам, плач и рев, крик и стон. Женщины метались в поисках своих «крохотулек», дети бегали, потеряв из виду родителей, мужчины бестолково суетились, не ведая, чем заняться. Кхацкх с садком в руках жался к стене с таким видом, словно готовился упасть в обморок.

— Тихо! — гаркнул Середа. Толпа беженцев затихла — будто кто звук выключил.

— Попова! Кэссиди! — рявкнул Середа. — Раненых в госпиталь!

— Будет исполнено! — бойко ответила Лена и повела под руки сразу двух полуголых мужиков с обширными пластырями на обожженных местах.

— Коллиган, обеспечь роботов медслужбы! Женщины с детьми и дети без родителей! Все — в жилые отсеки! Это прямо и направо! Даша, обеспечь расселение!

— Есть! — откликнулась Даша, как заправский квартирмейстер.

— А мужчин от шестнадцати до шестидесяти попрошу остаться! У нас не хватает канониров и летного состава! Кто из вас звездолетчики? Выйти из строя!

Шагнуло сразу человек сто.

— Порядок! — обрадовался Середа. Поступаете в распоряжение капитана Копаныгина!

— А если я против войны? — агрессивно выступил крепенький старичок с розовой лысиной и малоподвижным лицом.

— Ну, если уничтожение ваших друзей и соседей ничему вас не научило, то… — Середа развел руками. — Отправим вас назад! Будете встречать себумов цветами и хлебом-солью!