Антон Емельянов - Первый поход

Вот откуда-то возвращаются в лагерь хаоситы. Кеша — нейтрально-дружелюбный, Мажор — просто нейтральный. Спокойно, Вася, спокойно. То, что люди к тебе хорошо относятся и не испытывают негатива, еще ничего особо не значит. Проверим бездну: ускорившись в сторону небольшой поляны, где Влада и Петрович проводили со своими приближенными небольшую встречу, я принялся рассматривать новые надписи. Тут опять же большинство нейтральные. Чуть-чуть в дружелюбие ушел старый знакомый участковый, и, что меня, честно говоря, поразило — Петрович. Нет, мы с ним всегда нормально общаемся, но я почему-то думал, что его отношение ко мне — это маска. А тут получается, что все по-настоящему. Это что же выходит, мы с ним друзья, что ли? Постаравшись отогнать от себя эту мысль, я сосредоточился на единственном человеке с красной надписью. Влада. За что же она меня так не любит, раз видит только врага? Впрочем, не стоило рассчитывать, что она не узнает про мою поддержку копейщика, а борьба за власть еще и не такие эмоции вызывала.

Теперь из членов отряда мне осталось проверить только своих паладинов — почему-то хотелось оставить их напоследок. Неужели я боюсь прийти и узнать, что наше сотрудничество — это всего лишь фикция? Притом, что вроде бы и сам их использую. Какая же страшная это сила, уметь узнавать отношение к тебе людей. Мир как будто моментально начинает выглядеть совсем по-другому.

Времени до конца действия усиленной способности осталось не так много, но я уже почти на месте, так что можно двигаться в прежнем темпе. Поднявшись на стену, я смог увидеть Кирилла, Лену и Майю на нашей обычной тренировочной поляне. Парень и две девушки, одна из которых сейчас показывает какие-то новые приемы. Слава богу — я наконец-то смог выдохнуть, так и не увидев ни одной красной надписи. Только желтая (нейтральное отношение у Кирилла) и светло-зеленая (нейтрально-дружелюбное у Лены). У Майи над головой было пусто. Понять, как ко мне относится дочка жнеца, я так и не смог (похоже, людей определенного уровня даже зрению, усиленному до пяти единиц, не пробить). Впрочем, сказать, что я ничего не узнал, было бы тоже неправильно.

Бегая по лагерю, я, конечно, прежде всего, смотрел на отношение к себе, но параллельно отмечал и тот факт, что теперь я могу видеть улучшенные метки и гейсы людей. Так, у Петровича была улучшенная метка второго уровня, у той же Влады — третьего. Похоже, лишившись расположения богини, копейщик начал развиваться медленнее, и в будущем это может привести к неприятностям. Особенно учитывая неровное отношение ко мне этой парочки. Дальше, Даша — у нее, как ни странно, метка добралась аж до шестого уровня. Вот кто бы знал, что именно она окажется в лидерах. Кеша и Мажор, как выяснилось, были на одном уровне с копейщиком. Вот только учитывая, что я видел, как они качались на созданиях бездны, такое маленькое значение этого показателя выглядит очень подозрительно. Во что же они тогда вкладывались, если не в себя?

Больше улучшенных меток ни у кого не оказалось, но были интересные факты и помимо этого. К примеру, гейс Петровича на вывод людей к Дальнему лесу перекочевал к Владе, и я заодно смог просмотреть его вторую часть. Как оказалось, там не было ничего особо важного: просто указывался конкретный город, где было особенно сильно влияние их покровительницы и куда нужно было бы нас направить. Что ж, зато теперь я буду знать, куда я точно не пойду. Еще один гейс висел на Рыжем — «Всегда поддерживать сильнейшего». Вроде бы, не так уж и опасно на первый взгляд, но в то же время — вот еще одна причина не доверять этому человеку. Даже если не брать в расчет его отношение ко мне. Кстати, раз уж разговор зашел о последователях Сталемита, то у Димы можно было заметить такой показатель как «Знаток стали» девятого улучшенного уровня, а у того же Кравченко так вообще первый редкий уровень. Это, конечно, не метка, но, скорее всего, этот признак является чем-то похожим на мой обман и дает этой парочке не только кузнечные навыки, но и боевые способности. Так что, при всем моем предвзятом теперь к ним отношении, недооценивать я никого не буду.

Так вот, возвращаясь к Майе: у нее я смог увидеть сразу три метки — бездна, тьма и хаос, все редкого уровня, но при этом не самостоятельные, как у всех остальных, а как будто накрытые какой-то тенью, которую я пока еще не могу опознать. И я, конечно, не хочу гадать, но что-то мне подсказывает, что эта способность как-то связана с тем, кем является ее мама. Получается, жнецы и их дети (или, может быть, ученики?) помимо своей силы могут осваивать еще и любые другие. Тот же свет, например, у Майи тоже можно найти в описании: правда, не в виде метки, а просто как запись. Сухо и ни капли не впечатляюще — «Ученик света». Да уж, и как столько противоположностей уживается в одном человеке?

Так до конца и не разложив всю новую информацию в голове, я весь в раздраенных чувствах пришел на совет.

— Опаздываешь, Вася, — вкрадчивый голос Рыжего, сидящего за общим столом, прошелся по моему слуху как наждачка. Впрочем, если с его положением в отряде я сделать ничего не могу, то тут он мне точно не нужен.

— А что в совете делают те, у кого нет голосов? — мне показалось или я смог увидеть в глазах под рыжей челкой мелькнувшие на мгновение искры ненависти? Вот ведь, а раньше считал этого человека как минимум честным и порядочным. Впрочем, не ошибаются только те, кто не пробует превзойти других. Делай как все и будешь всегда прав — это удобно, но одновременно и немного мерзко. Как будто отказываешься от части себя.

— У меня совещательный голос, мы же договаривались, — попытался начать Дима, вот только кто даст ему договорить. Кстати, забавно получается: уже второй раз именно я пробую изгнать кого-то из совета. Какую нетолерантную репутацию я создаю своей фиктивной стихии-покровителю!

— Лично меня твои советы не интересуют, — и немного приподнять правую бровь. Прекрасно, кузнец аж даже покраснел. Нет, конечно, можно было бы сделать вид, что ничего не произошло, вот только он не поддержал меня уже слишком много раз, так что даже без того, что я сегодня узнал, нельзя такое спускать с рук.

— Может быть, меня интересуют, — что-что, а свое дружелюбие Даша маскирует очень хорошо.

— Так общайтесь сколько влезет, до или после совета, а здесь место только для тех, кто смог его отстоять, а не для нахлебников, — больше никто в защиту Рыжего не высказался, и, покраснев от обиды и как будто даже неуклюже ковыляя, тот направился к выходу.

Последующий разговор прошел уже гораздо более конструктивно. От вопроса, что же случилось во время разговора с Эмирион и как я смог избежать смерти, я ловко ушел, элегантно послав всех в задницу. И ведь как удачно получилось — никто так и не нашел ничего, что возразить на такой ловкий аргумент. А потом уже я опять перехватил инициативу: