Константин Калбазов - Экспансия. Кречет

А кроме этого, русским космонавтам еще долго предстоит вычищать авгиевы конюшни, под названием «околоземная орбита». Намусорили они тут, чего уж там. Причем расстарались настолько, что принято решение не опускать «Мир-2» ниже орбиты в две тысячи километров. Оно конечно по топливу теперь будет накладно. Но лучше уж так, чем получать проблемы полной мерой.

Во всю уже начались съемки сериала «Вторжение», благо сейчас в космосе столько самых разнообразных обломков, что успевай только все это снимать. Под это дело пришлось выделить отдельный унилет. Ну, пока не начали приборку.

Кстати, сериал обзавелся еще одними пришельцами. Режиссер решил использовать трофейные американские космолеты. И никто даже не подумал ему в этом мешать. Подумаешь, западные и заокеанские зрители уже видели их на экранах своих телевизоров в американском сериале. Русского режиссера это ничуть не смущало.

Все так. Короткая победоносная орбитальная война закончилась. Пришла пора возвращаться к повседневной деятельности. И не сказать, что данное обстоятельство хоть как-то расстраивало Семена. Напротив, он был этому только рад.

Правда, никаких сомнений, что ему и остальным этот мятеж еще аукнется. Но с другой стороны, не расстреляют же его, в самом-то деле. Ну, спишут по тихому. Да и то не скоро. Того же Фомина, уже турнули на понижение, но разбрасываться кдрами, все же не стали.

И вообще. Они выполняли свой долг. Долг офицера. Вот как каждый из них его видел, так и выполнял. Они и дальше собираются руководствоваться этим принципом. И вообще, победителей не судят. Н-да. Правда таким и расти не дают, и серьезных дел не доверяют, и вообще приглядывают, от греха подальше.

Явный на то намек, представление на звание Героя Российской Федерации Попова и Якушева. Остальных конечно так же не обошли наградами. К примеру Семена представили к Ордену Кутузова. А ведь могли и приголубить. Фомин, тот и вовсе обошелся без наград, хорошо, что под суд не угодил.

Рязанцев услышал звук подъезжающей машины, и поспешил на крыльцо. При этом, не забыл проверить в каком состоянии трофейный ТТ. А то мало ли. После устроенного террористами побоища прошло всего-то несколько дней. И никто не знает, всех ли отловили. Скорее нет, чем да. Среди этих гадов всяких хватало, и славян в том числе. Так что, Виталий предпочитал все же держаться настороже.

Рука сжавшая широкую рукоять пистолета расслабилась, и оставив его на поясе, за спиной, потянулась к ручке входной двери. Свои. Вернее, свой. А если быть более точным, то хозяин этой самой дачи, где бывший морпех обретается уже несколько суток. А что такого? Он свое отслужил, и отработал за время нападения, на все сто.

И полицейских организовал и гражданских подтянул. С последними вообще интересная петрушка получилась. Прошлись по подъездам одной многоэтажки, выгнали весь народ, и перегнали его в ту, где располагался опорный. С первых этажей жильцов долой, наверх. Вот так и засели в доме как в крепости.

Среди жильцов нашлось достаточно охотников, и просто владельцев оружия. Последние в основном с карабинами, и все обязательно с оптикой, и пристреляно оружие как полагается. Так что, в импровизированной крепости кроме двух десятков полицейских, пары десятков гражданских стрелков, еще и дюжина снайперов нарисовалась. И потери боевиков у высотки с опорным пунктом полиции, были самыми существенными по городу.

Здесь им буквально не давали носа высунуть. И это при том, что плотность огня со стороны обороняющихся, ввиду скудости боезапаса, была куда как скромной. Расстояния так себе, не серьезные, поэтому стрелки с оптикой гвоздили даже в случайно откляченные задницы. Ну а бандиты соответственно не спешили отсвечивать, не говоря уж об атаках.

Словом, когда часть террористов согнала заложников в торговый центр, и села в глухую оборону, а остальная была либо перебита, либо рассеяна, Рязанцев счел свой долг выполненным. Вернее, это случилось чуть позже. Поначалу-то он с парнями, которые еще недавно таскали его в отдел за пьянки, зачищал улицы от возможных недобитков.

Террористов они так и не нашли. Зато Виталий нашел совершенно другое. Или, если быть более точным, то другого. Услышав детский плачь, он вошел в дом, и обнаружил убитую молодую женщину, сжимающую в одной руке пистолет, а другой прижимающую к груди младенца. При входе валялся труп террориста.

Виталий разжал руку трупа, и извлек младенца. Вот так взял на руки, и позабыл обо всем. Автомат потом вручил одному из полицейских, заявив, что он со службой покончил. Мол, дальше как-нибудь без него.

Бог весть, что с ним случилось. Душа человеческая, потемки. Но вот этот плачущий комочек, вдруг что-то перевернул в Рязанцеве, уже давно и основательно поставившем на себе крест. Попробуй у него отними младенца, и он будет за него драться не щадя живота. Вот откуда у него это взялось? Но отдать мальца он уже не мог. Ни не хотел. А именно, не мог.

— Виталик, встречай, гостей, — забирая из машины несколько объемных пакетов, громко произнес Боровский.

— Ага. Спасибо, Петрович. Я все отработаю, — сбегая с высокого крыльца, большого дома, не смотри что дача, произнес Рязанцев.

— Уже отработал, Виталик. Со сторицей, отработал.

Они прошли в дом, где новоявленный папаша начал разбирать пакеты с разными ползунками, памперсами, погремушками, детским питанием и тому подобным.

— Ого! Андрюха, живе-ом! Кончились наши мучения. А то, ну прямо спасу нет. Вот чем придется, тем и обходились, — возбужденно едва не выкрикнул Виталий.

При этом он одновременно обращался и к младенцу, валяющемуся нагишом на диване, поверх расстеленной простыни, и к Боровскому.

— Аркадий, — словно невпопад, произнес Юрий Петрович.

— Что? — Теперь уже полностью сосредоточившись на подполковнике, спросил Виталий.

— Я говорю, мальца Аркадием зовут. Аркаша значит. Ну чего ты так на меня смотришь. Я же тебе говорил, ничего из этого не выйдет. Не бесхозный малец. Тетка его нашлась. И отец имеется. Кречетов Семен Аркадьевич.

— Кречет? — Вздернул бровь Рязанцев.

— Знаешь его?

— Было дело, я ему в Сирии жизнь спас. Не я один, но это уже детали.

— Угу. Так что, паренька вернуть бы надо. Ищут его. Тетка звон подняла по всем газетам. Вознаграждение обещают. Серьезное вознаграждение, Виталик.

— Не. Не пойдет, — затряс головой Рязанцев.

— В смысле, не пойдет?

— Без смысла. Не отдам.

— Виталик, окстись, ты собаку не заводил, потому что заботиться о ней некому было, а тут младенец.

— Петрович, вот что хочешь обо мне думай, но… Было дело, я его папку спас, теперь пришел черед Кречету долг отдавать. Мне ведь жить-то незачем было. А теперь… Теперь есть зачем. Не спрашивай. Сам не знаю, как это. А только мальца этого от меня только с мясом отдерешь.