Константин Калбазов - Экспансия. Кречет

Министерство обороны в данном случае выступило в роли безучастного зрителя. И понять их было нетрудно. Согласно букве сказанного слова, Президент пригрозил ядерным ударом в случае старта хотя бы одной ракеты, в сторону России. Про орбиту вообще не было сказано ни слова.

РВСН конечно могли атаковать американскую станцию. И никакая защита американским астронавтам не помогла бы. Но никто даже не попытался начать атаку. Дабы не усугублять ситуацию, и без того грозящую выйти из под всяческого контроля.

После боя, в сторону «Ориона» уковыляло только тринадцать машин. Оно бы и их не выпустили, Но Попов приказал прекратить бой, и возвращаться на станцию. Для пополнения топлива, боеприпасов, и проведения переформирования.

Ну, да. Таковое требовалось. В ходе боя, кроме экипажа Руднева, погибли еще девять человек. Всего же, российская группировка потеряла двадцать машин, четырнадцать из которых были унилетами. Все же, у космолетов характеристики были куда выше, и они изначально создавались для космических боев. Унилеты же по сути были челноками, и орбитальными бомбардировщиками.

Так вот. В настоящий момент кроме всего прочего, необходимо было вызволить из плена открытого космоса, товарищей, из подбитых машин. Спасательную же операцию, не мешало бы прикрыть, от возможного нападения. И откладывать ее на потом, никак нельзя.

Хорошо, как парни застряли в своей же поврежденной машине. Вместе со скафандром, и запасом регенеративных патронов в кабине, они могут продержаться сорок часов. Но как быть тем бедолагам, кого выбросило в космос, или сработала катапульта? В распоряжении этих было менее десяти часов. Так что, время было дорого.

— Папа, мы в порядке, — войдя в раздевалку, и окидывая его беспокойным взглядом, произнес Алексей.

— А, Леша. Молодец, что зашел. Настя за дверью?

— Ага.

— Скажи ей, что и я и Андрей в полном порядке, — избавляясь от скафандра, произнес Семен.

Ты смотри. Вроде и нанотехнологии, и продумано все. И никогда ничего подобного ни разу не наблюдал. Но вот сейчас, такое впечатление, что скафандр хоть бери и выжимай. Пощупал. Вроде сухой. Но… Бог весть, как объяснить это чувство. Это как взять в руки памперс, в который уже успел напрудить ребенок. Н-да. Ну, чего тут удивляться? Реальная боевая обстановка, не может не отличаться самым разительным образом от всего пережитого ранее. Опять же, куда-то же пот должен был деваться. А они сегодня были буквально в мыле.

— Пап, а где дядя Артем?

А что тут скажешь? Вот и Семен ничего не сказал, а только вздохнул, и сосредоточился на скафандре. Он конечно спешил, но по въевшейся привычке, все же должен был его сначала обиходить. Это не устав, не блажь, а самая настоящая жизненная необходимость. Космос не прощает пижонства, и за халатность наказывает жестко.

— Может… — С надеждой начал было, Алексей.

— Не может, Леша, — покачав головой, возразил Семен. — Прямое попадание в кабину экипажа. Боюсь, там и хоронить будет нечего, после того, как отловим обломки. Сынок, вы уж простите меня, за то что втянул вас в это. Но у меня не было другого выхода.

— Пап, мы все понимаем. И если бы не одобряли твое решение, то присоединились бы к остальным.

— Вот и ладно.

Закончив переодеваться, и выйдя в коридор, Семен тут же попал в объятия Насти, не забывшей расцеловать его, покрывая лицо солеными слезами. Громко всхлипнула, пожалев Аллу и маленького Сережу, когда Алексей сообщил ей о гибели Руднева. А потом…

Н-да. Видать все же это серьезно, коль скоро дочь ищет поддержки и утешения не на груди у отца, а орошая слезами комбинезон Полынина. Впро-очем… А чего ты собственно говоря ждал, ведь когда детям особенно был нужен отец, тебя рядом не было. Ну не воспринимают они тебя, как опору и надежу. А вот сердечная привязанность, пусть еще и не окрепшая…

Ага. Если и не окрепшая, то это не на долго. Андрей и не думает теряться, или стесняться присутствия Семена. Вон приобнял девушку, делая вид, что не замечает взгляда полковника. Участие, значит, проявляет. Еще и поглаживает ее эдак по плечику.

Семен зыркнул на него, дождавшись ответного взгляда, и эдак со смыслом повел подбородком, слегка задрав его вверх. Мол, гляди у меня, паря. Потом вздохнул, и поспешил на центральный пост. Время. Еще ничего не закончилось.

Хотя-а… Положа руку на сердце, все же продолжается. Юшку амерам они пустили конкретно. И еще пустят. Нельзя сейчас ограничиваться полумерами. Никак нельзя. Это все равно, что СССР остановилось бы, отбросив фашистскую Германию только за свои довоенные границы.

В центральном посту было многолюдно. Ну а как иначе-то, если кроме трех операторов, и коменданта, которым здесь полагалось находиться по боевому расписанию, тут же присутствовали командир десантников, майор Плотников, и безопасник, капитан Погодин.

— Все в сборе. Отлично, — резюмировал Семен, — понимая, что командир «Одиссея», не может тут быть по определению.

Корабль уже расстыковался со станцией, а работ там все еще хватало. Ну и где ему еще быть? Впрочем, с ним всегда можно связаться. Да и корабль находится в пределах прямой видимости.

— Ты это о чем? — Удивился Попов.

— О том, что нужно думать, о наших дальнейших действиях?

— Пока приказано заниматься спасательными мероприятиями. Не забыть и об американцах.

— А может все же разберемся с американской станцией? — Возразил Семен. — У нас имеется уникальный шанс, сбросить пиндосов с орбиты.

— Кречет, ты еще не устал, влипать из одной истории в другую?

— Нельзя останавливаться на полпути.

— Нельзя значит?

— Нельзя, — убежденно произнес Семен.

— Ладно. Может озвучишь свое предложение?

— А чего тут озвучивать. Нужно решать с американцами. Предложить им сдаться, пригрозив уничтожением, вот и все.

— У нас, практически не осталось ракет. По хорошему, если бой повторится, то драться нам придется практически только пушками. Надеюсь ты помнишь, что творилось до начала конфликта. Боеприпасы и снаряжение начали поставляться только в последний момент, и надлежащие запасы сделаны не были. Наши склады РАВ* практически пусты. Если противник повторит атаку с Земли, мы трупы. И потом, наши пушки Гаусса все еще монтируются, на американской же станции они уже установлены. Это следует из показаний пленных. А снаряд не ракета, ему мозги не свернешь.

*Склады ракетно-артиллерийского вооружения.

— Только ты забываешь о том, что между нами находится Земля, и они не могут рассчитать траекторию обстрела. Иначе уже разнесли бы нас. А вот мы очень даже можем. Пригрозим расстрелом, и никуда они не денутся. Поднимут лапки к верху как миленькие.

— Не факт. К тому же, никто не может поручиться в том, что вы, в своей идиотской атаке, уничтожили все спутники. Какой-нибудь мог и уцелеть. Или американцы получили доступ к спутникам других государств. Им достаточно устойчивой связи с одним единственным аппаратом, чтобы вычислить нашу орбиту, и ударить из своих двух орудий.