Сергей Тюриков - Полигон (litres)

– Приклею снимок УЗИ Маши в рамку на память, – пояснила она. Ушкалова, понимая чувства подруги, не стала ей возражать и отговаривать.

Этот день прошел для Донцовой безрадостно, но спокойно. Вечером, уже лежа в постели, она то и дело рассматривала на сотовом снимки Дымова и в рамке УЗИ Маши. Она все не верила и не хотела верить, что потеряла вот так нелепо обоих. С тяжелым сердцем она все же уснула.

На следующее утро, собираясь в Кунгур к родителям, Елена спохватилась, что у нее даже нет нормальной фотографии Дымова. Снимки на ее сотовом могли только дополнить его образ. Подумав, она вспомнила, что какой-то солдат в праздник 23 февраля снимал торжественное в клубе. Она пошла в штаб части. С помощью дежурного нашла фотографа, который дал ей несколько снимков, где был Дымов.

В 11 часов Елена уже была на автовокзале, а в 11.30 села в автобус Пермь-Кунгур. В пути следования достала фотографии и всю дорогу смотрела на своего Дымова, вспоминала их встречи. В Кунгуре ее встречал отец и на машине привез домой. Родители жили в своем доме, на пороге которого Елену встретила мать, Ольга Андреевна. Было уже обеденное время, и она посадила домочадцев за стол. Кушая борщ, Елена решилась рассказать родителям все свои новости. Обалдев от услышанного, те даже есть перестали.

– Ну, а какой он, зять-то? – первым спросил отец Николай Николаевич.

– Закончим с обедом, покажу фотографии, – сказала дочь. Закончив трапезничать, все с нетерпением перешли в комнату. Елена достала из сумочки фотографии, свой сотовый и передала отцу. Они с матерью сели на диван и внимательно смотрели снимки. Дымов им понравился, но их смутила разница в возрасте. История с исчезновением полигона не укладывалась в головах родителей. Особенно к этому подозрительно отнеслась Ольга Андреевна. Она снова и снова пытала вопросами дочь, которой и так было тяжело на душе. Без слез однако в родительском доме не обошлось. Только к вечеру все успокоилось.

Неделя у родителей пролетела быстро. Вернувшись в Пермь, Донцова вышла на работу и вновь влилась в городской ритм жизни. Каждый раз, когда Елена возвращалась домой, обстановка и вещи в квартире напоминали ей о Дымове. В ее сердце теплилась надежда на его возвращение. Она даже один из снимков из сотового увеличила и тоже поместила в рамку. Его фотографию и снимок УЗИ Маши повесила в комнате на стену на видном месте.

В связи со всеми драматическими событиями в ее жизни, у Донцовой пропал интерес к общественным делам. Дымова в части не было и не было стимула там появляться. Потихоньку она вышла из «женсовета». Другие мужчины ей были без интереса. Затворницей себя не считала, во всех мероприятиях военторга участвовала, но уже без желаемого энтузиазма. В Перми «на плаву» ее поддерживали в основном Ушкалова и обе Людмилы, хотя и им тоже было несладко. Все женщины жили надеждой на возвращение любимых мужчин.

В октябре Людмила Васильевна и Людмила Александровна в составе группы родственников пропавших военнослужащих ездили в Новгород. Их возили на место, где находился полигон. Все убедились, что автомобильная дорога, железнодорожные пути, линии электропередач обрывались по его периметру. Вместо инфраструктуры располагались леса и поля. Прибывшие разбредались по местности, пытаясь найти какие-либо следы людей, всматривались в небо, пытаясь увидеть неизвестные белые шары. Но все поиски были тщетными. С такими «непонятками» родные и близкие возвратились обратно в Пермь.

В феврале Елена пошла в отпуск. По совету гинеколога по путевке съездила на две недели в санаторий в Кисловодск. Горный воздух, процедуры, грязи и минеральная вода способствовали восстановительному процессу организма. Самочувствие заметно улучшилось. Отношений с мужчинами там не заводила, хотя многие имели на нее вид. По меркам Елены, никто из них не шел в сравнение с Дымовым. Она его, действительно, сильно любила. Оказывается, расставание только укрепляло это чувство, чего она раньше не испытывала.

Так шли дни за днями, месяцы – за месяцами, а хороших новостей от военного руководства части не было.

15 августа, согласно приказу Дымова, экипажи вертолетов Орлова и Зарубина полетели по своим маршрутам на разведку. Секторы определили разные, чтобы не мешать друг другу. Погода была хорошая, на небе ни облачка. Внизу, на земле, простирался осенний пейзаж. Желтые и красные наряды лиственных деревьев и зеленые хвойных складывались в разноцветный узорчатый ковер. В речках и озерах отражалось яркое солнце. Прошло уже больше часа лёта, – и ни одной живой души. Наконец, Крупин оживился.

– Гляди, командир, внизу какое-то жилье.

Действительно, вдоль какой-то реки они увидели ряды землянок, бревенчатых домишек, церквушку. Там же заметили живность: коров, коз, собак, кур. Окружающие поселение поля были засеяны овсом и рожью. На шум вертолета на улицы высыпали местные жители. Но когда увидели вблизи винтокрылую машину и услышали резкий свистящий гул, вновь разбежались и попрятались кто куда.

– Что-то одежонка у людей страшноватая, – заметил Орлов.

– Одеты как бомжи на московских вокзалах. Мужики все бородатые, в длинных рубахах, мятых шапках и лаптях, а бабы – в сарафанах и кокошниках. Дети вообще как беспризорники, во всяком рванье ходят.

– А может, это какие староверы, вроде сибирской Агафьи? – спросил Крупин.

– А хрен его знает. Где мы, кто они, одному Богу известно. Такой крестьянин и сам поди ничего не знает, живет в глуши, и все тут.

Сделав несколько кругов над поселением, распугав людей и скот, Орлов направил машину дальше по маршруту. А штурман Крупин зафиксировал все на карте и сделал видеосъемку.

Подобная ситуация произошла и с экипажем Зарубина. Он тоже обнаружил несколько небольших поселений. Те располагались по берегам различных водоемов. На берегах лежали лодки, женщины на мостках полоскали белье. Строения были от землянок до бревенчатых изб, дымили кузни. Возделаны были и окружающие поля. Видели и местное население. Мужики работали в поле, ловили рыбу, женщины хлопотали по хозяйству. Там и тут сновали повозки и отдельные верховые. Сделав видеосъемку, Зарубин продолжил маршрут.

К ужину обе машины вернулись на полигон. После столовой оба экипажа направились в штаб. Там, в кабинете Дымова уже находились Конев, Бухин и Гришкевич.

– Ну, что, летуны, докладывайте, – обратился к ним полковник.

Орлов и Зарубин, вставив в большой монитор свои флэшки, показали записанный видеоматериал. Каждый из них прокомментировал записи и ответил на вопросы присутствующих. Все пришли к выводу, что этого материала для анализа сложившейся обстановки мало. Было решено с помощью вертолетов и беспилотников продолжить обследование окружающей местности.