Сергей Тюриков - Полигон (litres)

– Надо срочно княгиню госпитализировать, – сообщила Васильева свое решение и диагноз Дымову по телефону.

Полковник тут же набрал князя.

– Не хочу тебя пугать, но если мы не займемся у себя лечением княгини от чумы, то она умрет. Так что решай.

Эту новость князь выслушал молча. Свои лекари ему уже сообщили о своем бессилии. Он знал, что эта болезнь «косит» народ. Супругу он любил, и все бы ничего, но только та никак не могла забеременеть. За это бояре на нее косились. Княжеский род требовал наследника.

– Будь, что будет, – решил князь. – Забирайте ее, но с ней останутся две няньки.

– Без проблем, готовьте ее к отправке.

Получив распоряжение, слуги переодели княгиню, укутали в пуховые одеяла, положили в карету и укрыли шубами. Васильева устроилась здесь же, а медсестрам с няньками предоставили другую карету. В сопровождении отряда дружинников, процессия отправилась к вертолету.

Не прошло и часа, как княгиня оказалась в отдельной палате карантинного блока медсанчасти полигона. Там же поставили кровати для двух девок-нянек, которых пришлось переодеть в униформу персонала. После экспресс-анализов сразу приступили к лечению княгини, поставив ей несколько уколов и капельниц.

Уже на следующее утро, к большой радости врачей, та пришла в сознание и открыла глаза. Княгиня испытывала незнакомые, непривычные ощущения. Сил хватало только оглядеться. Кругом были белые стены, незнакомые люди в непривычной одежде. Узнала и своих девок. Об этой радостной новости тут же через полковника сообщили князю.

– Ну, слава Богу! Я сам хочу в этом убедиться, – сказал он Дымову. – Прибуду на полигон вместе с первым отрядом дружинников и боярином Тархановым.

– Я за вами с боярином отправлю вертолет, а дружинники пусть добираются на санях.

Когда Орлов подлетал к знакомой уже поляне у поклонного креста, то там уже стояли две кареты и отряд дружинников. Князь и боярин, задрав головы, смотрели на посадку вертолета.

– Вот на такой махине мы полетим к нашим друзьям, дорогой Илья Матвеевич, – глядя с улыбкой на испуганного боярина, сказал князь.

В свои 60 лет боярин видывал всякое, но такое чудо лицезрел впервые. Снежная пыль от работы винтов окатила ожидающих людей и коней, а рев турбин заложил уши.

Как только лопасти остановились, открылась дверь вертолета, и показавшийся в них штурман Крупин помахал знатным людям рукой, приглашая на посадку. Боярин с опаской, оглядываясь, засеменил вслед за князем. Когда они уселись внутри, штурман застегнул пассажирам ремни безопасности. Князь, уже имеющий опыт полетов, был внутренне готов к шуму, болтанке и ощущениям полета. Сейчас же он с интересом наблюдал за реакцией боярина. Тот пока сидел смирно, крепко сжимая руками свой посох и озираясь по сторонам. Но как только послышался ужасный рев турбин, вертолет сначала затрясся и, поднимаясь, закачался, боярина «прорвало». Он, выпучив глаза, выпустив из рук посох, бешено стал креститься и вслух читал какую-то молитву. Так продолжалось минут десять, пока вертолет не набрал высоту и не лег на курс. Боярин только сейчас вспомнил о князе и подозрительно на него посмотрел. А тот сидел спокойно и улыбался.

– Не бойся! Посмотри лучше вон туда, – и князь показал на иллюминатор.

Боярин с недоверием и опаской взглянул в него и обомлел. Внизу он увидел поля, леса, речки. Картина была миниатюрной, но красивой. Наблюдение за землей с высоты птичьего полета боярину явно нравилось, и он всю дорогу не отрывал взора от иллюминатора, уже не обращая внимания на шум и качку. Даже посадка для него прошла незаметно.

На вертолетной площадке их встретили Конев и Гришкевич. Поприветствовав друг друга, все сели в «ПАЗик» и первым делом поехали в санчасть.

За несколько дней интенсивного лечения княгине стало лучше, появился аппетит. Пациентом она оказалась неприхотливым, все требования врачей выполняла. О прибытии на полигон князя ей не говорили. Какую же радость она испытала, когда он предстал перед ней в белом халате.

– Я в раю? – только и произнесла она сквозь появившиеся слезы, впервые после долгого молчания.

– Нет, дорогая княгиня, тебе туда еще рано. Ты на лечении у наших друзей. Глядя на тебя, сегодняшнюю, можно уверенно сказать, что ты скоро поправишься и поедешь домой. Самое главное, во всем слушайся лекарей.

Разговаривая с супругой, князь нежно держал ее за руку. По ее бледному лицу и тихому голосу было видно, что она еще слаба, но это было лучше ее бессознательного состояния дома. Радости у князя не было предела. Боярин, которому тоже пришлось надеть белый халат, с няньками стоял в стороне. Они тоже были рады за княгиню.

Посещение больной продолжалось около часа, после чего князя и боярина попросили выйти из палаты. Уже в коридоре, главврач как могла, рассказала князю о самой болезни, о необходимости продолжения лечения еще на недели три. Князь был согласен на все, лишь бы княгиня поправилась.

Подошедший Конев сообщил о прибытии отряда дружинников. Санный обоз с дружинниками у ворот встречал прапорщик Старцев, который сопроводил их к отведенной им казарме. Сойдя с саней после продолжительной езды, какое-то время прибывшие разминали свои ноги и суставы. Как было ранее оговорено, все они были без оружия и доспехов. В это время к ним подъехали на «ПАЗике» князь, боярин, Конев и Гришкевич. Дружинникам было чудно видеть князя, выходящим из большого короба с колесами и без лошадей.

– Нужно построить прибывших, – вполголоса предложил Конев князю. Тот кивнул головой и дал распоряжение десятнику.

Как и следовало ожидать, те построились в одну шеренгу, но не по росту. Князь обошел строй и велел всем слушаться инструкторов, а боярину Тарханову контролировать их обучение и порядок.

В хорошем расположении духа, князь, боярин и офицеры поехали на обед в кафе, где в банкетном зале для них был накрыт стол.

Другой распорядок был у дружинников. Их как солдат-новобранцев сначала отправили в баню, где в меру еще и подстригли, переодели в повседневную армейскую форму, накормили в столовой и разместили в казарме. Где бы они ни были, чего бы ни видели, все оказалось в новинку. Все, что могли, трогали руками, пробовали на вкус, при этом все бурно между собой обсуждали. Чтобы дружинникам было легче привыкать к учебе, к ним подселили 20 десантников. Весь процесс обучения они должны были проходить вместе.

Боярин без слуг обойтись не мог, поэтому на отдельных санях приехал его слуга Кузьма. Разместили вельможу в офицерской гостинице в 2-х местном номере. Большую комнату занимал он, а маленькую – слуга.

В кафе к офицерам и гостям присоединился Дымов, который с утра был занят боевой подготовкой личного состава.