Петер Фехервари - Культы генокрадов (ЛП)

— С ними пришли демоны, — выдохнула Феста в вокс, когда еретики обрушили на неё град ударов. В мире не осталось ничего, кроме боли в изрезанной спине и пьянящего, кисло-сладкого аромата крови мерзкого отродья. Смрад вызывал головокружение, но был странно привлекательным. Словно отзываясь ему, шёпоты, что звучали из стен, приобрели лукавые бархатные нотки. Они говорили без слов, но их обещание было безошибочно ясным: страдания закончатся, как только она изопьёт чудесной крови, тёмной как вино…

Феста отвергла искус первобытным рёвом, чем-то средним между смехом и плачем.

— Я — Адепта Сороритас! — выкрикнула она, заставляя себя подняться на ноги и с силой, приданной ей доспехом, пробиваясь через толпу. — Страдание — моё вино!

Прежде чем противники успели вновь навалиться на целестинку, она перебила их короткими точными очередями и продолжала стрелять, пока не осознала, что враги закончились. Видимо, штурм закончился, или же толпа отступила. Нетвёрдо стоя на ногах, Феста оглядывала следы побоища в нефе, пока её руки сами по себе вставляли в оружие новый магазин. Зал усып а ли многие десятки изувеченных тел, среди которых лежала и Отокито, последняя из её сестёр, но павших быстро окутывала тьма — гобелены на стенах уже догорали. Генератор аббатства снова отказал, но на сей раз, как подозревала воительница, не просто так.

— Целестинка? — затрещал вокс. Снизившийся сервочереп уставился на Фесту бездушными глазницами, из которых торчали датчики.

Не отвечая канониссе, женщина включила нашлемный люмен-обруч и обвела помещение его узким лучом. Нечто мелькнуло среди колонн справа от неё, целестинка резко повернулась и послала вслед неприятелю скоростную очередь. Сестра не смогла как следует прицелиться в сгорбленное, многорукое, стремительное существо, и оно исчезло в тенях.

— Здесь ещё демоны, — прошипела она в вокс, — возможно, ещё много.

— Я видела их , — скованно ответила Авелин, — но не могу распознать их .

Феста представила, как настоятельница яростно роется в запретных текстах ордена, пытаясь соотнести облик живых горгулий с набросками в пагубных томах — выискивая путь к спасению её ложного Искупления.

«Ты всегда слишком глубоко всматривалась во тьму, сестра», — мысленно осудила её целестинка. В луч света попало ещё одно уродливое создание, теперь уже с левой стороны, но оно ускользнуло до того, как Феста успела выстрелить. Значит, тварей две, и они обходят её с флангов.

— Ты должна отправить сообщение, — потребовала воительница, уже понимая, чем закончится схватка. — Необходимо известить Конвент Санкторум об этом вторжении. — Ответа не последовало. — Другого выхода нет, Ветала!

— Целестинка, я…

Чудовища бросились на Фесту, и она утопила голос Авелин в грохоте очередей. Атаковав из мрака, враги двигались с идеальной синхронностью, прижимались к полу и огибали колонны, стараясь сбить прицел воительнице, которая вертелась между ними. Несмотря на размеры и странную манеру двигаться, они приближались с пугающей быстротой и уже тянули когти к целестинке.

— Ладно, заберу одного, — прошептала Феста, резко пригнулась и сосредоточилась на противнике справа. Сервочереп Веталы метнулся вниз, наперерез выбранной цели, жужжа, словно кибернетическая оса. Горгулья отбросила хрупкий автоматон с дороги, но на мгновение замедлилась, и целестинка изрешетила ей грудь. Когда враг по инерции пролетел вперед спутанной грудой конечностей, женщина точным выстрелом разнесла ему череп.

— Предупреди их! — крикнула она в вокс.

Зная, что уже слишком поздно, Феста развернулась ко второму существу. Очередью навскидку сестра вспорола ему левый бок и отстрелила пару рук перед тем, как оказаться в когтистых объятиях.

Гололитический передатчик зазвенел, подтверждая, что сообщение Авелин получено орбитальной станцией-ретранслятором. Оттуда голосигнал будет переправлен агентам тайной разведывательной сети Конвента. Но Искупление было захолустным миром, и даже с выставленным приоритетом "Диаболус Экстремис" послание Веталы достигнет адресата лишь через несколько месяцев.

Безвольно откинувшись в кресле, канонисса не сводила глаз со светящихся рун на пульте управления передатчиком, будто искала в них ответы. Как и остальные древние машины в святилище, устройство связи обладало собственным источником энергии. Наверное, этому следовало порадоваться.

— Искушала ли я судьбу? — обратилась Авелин к передатчику.

Такой вопрос лучше следовало задать Мучению Бесконечному, что наблюдало за настоятельницей со стены позади неё, но Ветала ещё не была готова к разговору со своим богом. Кроме того, она сомневалась, что сумеет подняться с кресла. За прошлую неделю её состояние ухудшилось, и дыхание женщины превратилось в удушливый хрип — ей едва хватало воздуха.

— Давно надо было передать командование Фесте, — покаялась Авелин терпеливой машине. Пожертвовав сервочерепом, она больше не видела целестинку, но всё было ясно по молчанию сестры.

— Я последняя…

— И по счёту, и по важности , — довершил мысль чей-то голос. Непонятно, то ли её собственный, то ли Мучение Бесконечное вынесло канониссе приговор.

— А есть ли разница, Ветала?

Женщина усмехнулась, и смешок перерос в кашель, который едва не прикончил её. Спазмы ослабели до глухих, сотрясающих тело толчков в груди, и Авелин поняла, что в действительности кто-то пытается высадить дверь святилища. Она не уделила происходящему внимания. Ничто, кроме тяжёлого оружия Астра Милитарум, не могло пробить цельные титановые врата, и настоятельница сомневалась, что у захватчиков найдётся таковое. К счастью, в аббатстве тоже ничего подобного не имелось, иначе еретики уже воспользовались бы его арсеналом. Стены покоев были армированными, и Ветала привела в действие щиты купола, что накрыли витражное стекло перекрывающимися металлическими панелями. Никто не войдет сюда.

— И никто не выйдет отсюда, Авелин .

Зашипел вокс, установленный рядом с передатчиком:

— Канонисса, как слышите меня?

С неземной прозорливостью умирающей Ветала уловила нотки измены в голосе собеседницы.

— Враг изгнан , — доложила сестра Этелька, — но погибли многие Сёстры. Вы нужны нам, госпожа .

Авелин не отвечала ей. Она ничего не могла поделать с предательницей, и у неё не осталось сил на пустые обвинения. Со временем Император принесёт воздаяние отступникам.

— «Воздаяние…», — прошептала она. — Да, такое имя подошло бы лучше.

Этелька то требовала, то умоляла канониссу, затем перешла к лести, сменявшейся угрозами, но, наконец, оставила её наедине с тем голосом, что имел значение.