Николай Слимпер - Бессмертный (СИ)

- Может. Мы выясним, рано или поздно.

- И как же вы намерены это сделать? - поинтересовался я.

- У нас есть методы.

Эти двое снова молча вышли. И как только за ними закрылась дверь, я сразу же вспомнил, что забыл рассказать им анекдот.

Дверь распахнулась раньше, чем я предполагал: всего через несколько часов. Но вошли не те двое, а другая парочка, в спецкостюмах и хирургических шлемах. Завезли несколько столов с инструментами. Стол, на котором я лежал, поставили почти вертикально, давая мне больший обзор, чем один потолок и лампа.

- О, - заговорил я, - какая ностальгия. Сколько знакомого. Вижу элеватор, диссектор, ранорасширитель (а как же без него?), даже трепан (зачем он вам?), а скальпелей-то сколько, неужто в меня будете метать? А у вас дипломы циркачей есть или что там надо? Почему вы не отвечаете?

Помещение было оборудовано, как самая настоящая хирургическая комната с высокими потолками, только пока я там лежал, она пустовала, не считая светильника, светящего мне в глаза все эти недели, однако теперь мастера дела завозили в нее всевозможную аппаратуру, названий которых я либо не помнил, либо не знал. Наверху находилась смотровая площадка, выходящая на комнату обширным окном, за которым стояли виросус с камируттом, наблюдая за происходящим.

Один из "врачей" взял чистый и сверкающий скальпель, повертел его в руках, присматриваясь, хорошо ли он заточен, хотя, на самом деле, таким способом он пытался напугать меня, что у него явно не получилось.

- Больно, наверно, будет, - сказал я, оценивая острие.

- О, да, - ехидно ответил мой будущий истязатель. - Уж поверь.

- Да не, я не про себя. Я про тебя. Наверно, будет больно, когда я всажу этот скальпель тебе в глаз.

Мучитель слегка вздрогнул, но ничего не ответил. Вместо этого он подошел и совершенно непрофессионально воткнул скальпель мне в живот. Вероятно, ему сказали, чтобы он был со мной построже, но старался не наносить слишком серьезных ран, от которых, по их мнению, я бы мог умереть.

- А-а-а, моя печенка! - взревел я. Было и правда больно.

- Это селезенка, придурок.

- Ну хоть врач мне попался образованный. Только забывчивый. Эй, вынь вилку из розетки... То есть скальпель из... селезенки. Эй, стой! А-а-а! Вот это было больнее. Ну теперь-то это была печень? А-а-а! Мой пресс так даже после качали никогда не болел. А-а-а! Ох... Нет, беру свои слова назад... ты глупый, глупый доктор... А-а-а! Меня как будто индейцы из лука расстреляли... скальпелями. Да сколько ж у вас их? А-а-а! Да что б тебя лицензии лишили!

Мое тело было утыкано скальпелями, которые для этого предназначены явно не были. Но втыкали их все же не наобум, а вполне профессионально, стараясь не задевать особо нужные для жизни органы, но от этого было не менее больно.

- Ну хватит, - послышался голос из динамиков, установленных в "операционной". - Такими методами вы ничего от него не добьетесь. Действуйте тоньше.

- Сделай свою ротовую щелку тоньше, умник. Как там тебя? Некроз? А слабо самому спуститься и потыкать в меня иголками, тонкими, как ты и любишь? Или тебе нравится только наблюдать? Что-то я не вижу твоего верного лохматого песика. Ему такое зрелище не по нраву?

- Пес здесь - только ты, - ответил черноглазый, не изменившись в лице. - Не надоело без конца тявкать? Этим ты ничего не добьешься. А вы что стоите? Не видите, что его тело уже вытесняет скальпели? Хватит с ним играться.

- Слушаемся, - подал голос тот, кто нашпиговал меня скальпелями, которые, кстати, и правда уже начали по одному сыпаться на пол.

- Забыл сказать - "хозяин". Вы тут все его собачки.

- Заткнись! - рявкнул док. Его вывести оказалось проще, чем черноглазого. Если повезет, он решит истыкать меня по новой, хотя вряд ли ослушается приказа.

- Или вы овечки, а он пастух? Да, это больше подходит. Вы овечки, а тот лохматый - пастушья собачка. А кто же я? - пристально посмотрел я в глаза мучителя. - Волк? О, да, я волк, который загрызет все стадо овец, пастушьего пса и самого пастуха! - Я осклабился настолько безумно, насколько только мог, опыта мне хватало.

"Доктор" снова отпрянул и сглотнул. Замер на месте, словно решая, что делать дальше.

- Не слушайте его и не бойтесь его пустых угроз, - снова зазвучали динамики. - Если вы хотите кого-то боятся, то бойтесь меня.

- Да... Да, слушаемся.

- Бееее...

- Иди сюда, - "доктор" подозвал ассистента. - Вот, - передал он ему скальпель, - начинай.

- Я? - вытаращил ассистент глаза.

- Начинай, я сказал.

- Слушайся старшего в стаде.

Ассистент взял скальпель и подошел ко мне. Сглотнул. Потом сделал удивительно точные для неумехи на вид порезы, исполосовав мою грудь квадратом, потом взял специальные щипцы начал сдирать с меня кожу. И все это время его лицо под прозрачным шлемом искажалось гримасой отвращения и даже страха. Я решил, что его смерть будет более быстрой.

Наконец, он отодрал прямоугольник почти идеальной квадратной формы. О, это было больно, но уже не так, как в начале, когда в меня вонзали острые лезвия скальпелей. Новая кожа выросла примерно за минуту, не оставив и следа. Содранная же испарилась пеплом прямо на руках ассистента. Он посмотрел на старшего, тот кивнул. Снова уверенно зажав скальпель в руке, он нанес идентичные порезы и точно также снял кожу во второй раз, краснея от натуги. На этот раз для регенерации потребовалось чуть меньше времени, хотя это можно было заметить только с секундомером в руках. И он был у "доктора", который, дождавшись полного восстановления кожного покрова, сделал соответствующие пометки.

- Переходим к следующему этапу, - сказал он, беря в руки инструмент, похожий на кусачки, и подходя ко мне. - Записывай.

- У меня руки связаны, - съязвил я. Он даже не улыбнулся, стараясь не смотреть мне в глаза, подошел ко мне слева.

- Готов?

- Нет, - ответил я.

- Да, - тихо ответил ассистент и прокашлялся.

"Доктор" поднес кусачки к моим заранее скованным пальцам и одним сильным нажатием "откусил" мне мизинец. Это было больно, но не так, чтобы я не смог сдержать крик, однако закричал, чтобы не вызывать подозрений. Нужно больше боли!

- Второй.

Мучитель пристроил кусачи к пальцу безымянному и надавил, но на этот раз ему потребовалось больше сил. Спустя минуту он снова повернулся к ассистенту:

- Первый отрос.

- Записал.

- Второй отрос, - сказал он, когда регенерировал безымянный палец.

- Записал.

- Нравится? - спросил я, нарочито громко и тяжело дыша.

- А тебе?

- О, я в восторге. Немного топорно работаете, но бывало и хуже.

- Не волнуйся, мы только начали.

Все начинают с малого, а заканчивают быстро. Сам придумал!

- Это не мне нужно волноваться, - хмыкнул я. - Даю вам последний шанс. Если вы сейчас же меня освободите, я дарую вам жизнь. Жизнь инвалидов, конечно, но это вы сами виноваты. Что скажете? Последний шанс.