Алексей Анонимов - Избранные

— Когда я подам тебе условный сигнал, то будь любезна, щелкни выключателем вон на той стене, — повернувшись к Кристине, попросил я ее, указывая пальцем на выключатель, который, если мне не изменяет память, находился где-то в конце коридора.

За спиной послышались удаляющиеся шаги Кристины, которая без лишних вопросов, собиралась выполнить поставленную мною задачу. Отлично! Надеюсь, она не подкачает. Мой план был предельно прост — перед тем, как включить свет, мы с Мариной закроем глаза, тем самым попытавшись ослепить его, тогда как сами будем в порядке, а затем атакуем Мясника вместе. Марина, скорее всего, ударит по нему своим Сокрушителем, тогда как я, постараюсь достать до него энергетическими клинками. Я только надеюсь, что у Мясника чувствительная сетчатка глаза, как у человека, и когда свет в прихожей включится, он на некоторое время будет дезориентирован и уязвим. Тогда-то мы с Мариной и нападем на него.

— Марина, закрой глаза! — вновь прокричал я, и тут же, следом, стоило мне только сомкнуть веки, — Кристина, включай свет!

Мяснику оставалось преодолеть меньше метра до первой ступеньки лестницы ведущей ко мне, когда мрак помещения неожиданно прорезала ярчайшая вспышка энергосберегающих лампочек. Правда, только тех, до которых Мясник еще не успел добраться и разбить. Но и этого оказалось достаточно, чтобы сбить его с толку. Я уже успел открыть глаза и на мгновенье, поймав солнечных зайчиков, спустя секунду восстановив нормальное зрение, убедился, что мой план увенчался успехом. Двуликая голова Мясника (мужское и женское лицо, что были подобны живым маскам, олицетворяющим ужас, панику и отчаяние) болталась из стороны в сторону, а из горла у него вырвался утробный рев, от которого чуть кровь в жилах застыла. Он, кажется, не только ослеп, но и испытывал сильнейший шок. Похоже, сетчатка глаза эволюционировавшего зомби намного чувствительнее к раздражителям, нежели человеческая.

— Марина, давай! — прокричал я и, тут же сорвавшись с места, побежал вниз по лестнице прямиком на гипертрофированную груду дурно-пахнущего комка мяса, плоти и мышц.

В одной руке у меня искрился клинок из уплотненной электроэнергии, тогда как в другой, переливаясь голубоватыми всполохами энергий, покоился Исток Воплощения. Мне до Мясника было уже рукой подать, когда опередив меня всего на пару секунд, на него набросилась Марина со своим Сокрушителем. Взявшись двумя руками за конец древка топора, она каким-то чудом извернулась и, размахнувшись от бедра, со всей силы ударила Мясника снизу-вверх, целясь в район грудной клетки. Только вот ничего у нее из этого не вышло. Когда острие топора уже вот-вот должно было врезаться в грудь Мясника, тот чуть отклонился влево и, в результате Сокрушитель с противным чавкающим звуком погрузился ему в плечо. Мясник, стоило только ему принять на себя удар гигантского топора, тут же пришел в неистовство и стал крушить своей рукой-молотом все вокруг.

— БАХ, БАХ, БАХ, — нанес Мясник три удара подряд, подобно тарану, выбивая кирпичное крошево из кладки прихожей.

Только вот, несмотря на, казалось бы, случайно нанесенные в порыве бешенства удары, только два из них пришлись на стену, которая после такого только чудом не рассыпалась. Третий удар, по закону подлости, угодил-таки в его обидчика. Марина, которая все еще стояла в проеме гостиной и пыталась вытащить из тела Мясника свой Сокрушитель, который так некстати в нем застрял, случайно угодила прямо под удар его гигантской руки-молота. В результате, совокупность этих двух вероятностей, привела к страшным последствиям.

Рука-молот Мясника летела точно в Марину, и я уже было подумал, что на этой ноте ее песенка спета. Вот, мол, она и доигралась. Если удар придется в хрупкое тело девушки, то она его точно не переживет. Ведь каждая косточка в ее теле будет сломана, а внутренние органы получат огромные повреждения, несовместимые с жизнью. И ей еще крупно повезет, если от полученных травм, она скончается мгновенно. Мучиться от невыносимой боли перед неизбежной смертью — не желаю я ей подобной участи. Но, несмотря на, казалось бы, свершившийся факт, Марина смогла-таки меня напоследок удивить.

Не желая просто так смириться с неизбежным финалом, или же, возможно, чисто инстинктивно, она в последний момент все же успела среагировать, тем самым, минимизировав причиненный ее организму вред. За долю секунды до удара, она, пытаясь уклониться от летящей в нее руки-молота, стала заваливаться на бок, и удар Мясника поразил не грудную клетку, а угодил ей в левое плечо. Но даже такой маневр ей мало чем помог. Когда рука-молот врезалась в ее плечо, то Марина закрутилась будто юла, пулей отлетев назад метра на два. Она бы могла пролететь и большее расстояние, не возникни у нее на пути препятствия. Она врезалась в стену дома, зависнув на долю секунду в воздухе и тут же, подобно мешку с цементом, повалилась на пол в неестественной для человека позе.

Все произошло так быстро, что я даже не успел вмешаться в происходящее. Но когда я мельком взглянул на переломанное и окровавленное тело Марины, то вместо того, чтобы действовать более осмотрительно и не повторить судьбу Марины, я вскипел от переполняющей всего меня ярости и, зарычав подобно дикому зверю, бросился на Мясника. Сокрушитель все также торчал в плече Мясника, когда я ударил Клинком Молний (я не особо-то и задумывался, давая ему название), метя зомби-переростку в голову. Черт! Да что же нам сегодня так не везет?! Вместо прожженной дырки в черепе, я его лишь задел, скользнув острием электрического клинка вдоль виска. А для такого монстра как он, подобная рана, как слону дробинка.

Но в другой руке, у меня все еще был зажат Исток Воплощения, которым я в тот же миг, нанес рубящий удар по туловищу Мясника. Правда, несмотря на, казалось бы, идеально-нанесенный удар, пробить кожу зомби достаточно, чтобы убить, у меня так и не вышло. Оказывается, его шкурка была в разы толще, нежели у обычных зомби. И в результате, на груди у него образовался лишь полуметровой длины кровоточащий разрез, глубиной в три, максимум четыре сантиметра. Хорошо еще, что он сразу же отвлекся от безуспешных попыток стряхнуть с себя застрявший в плече Сокрушитель, отреагировав на нового, с его точки зрения, более опасного противника. То есть, на меня.

Рука-молот, разрезая пропитанный кровью воздух, устремилась в мою сторону, словно он пытался прихлопнуть меня, как надоедливое насекомое. И у него это получилось бы, не заметь я вовремя сделанное им движение корпусом и, моментально среагировав на грозящую мне опасность, сразу же рухнул на пол, распластавшись на паркете. Мощнейшие оружие Мясника прошло над моей головой настолько близко, что даже взъерошило волосы. Если бы удар пришелся десятью сантиметрами ниже, то я бы наверняка уже лишился головы. Причем, буквально.