Дмитрий Христосенко - Кровь дракона. Остаться в живых

– Имеются! Надо бы дать возможность отыграться, а то не по-людски получается.

Борзеть сейчас не стоило, если у кого из наемников сорвет планку, то их с орком просто затопчут, наплевав на все последствия, но и давать слабину – плохой вариант:

– Если всем подряд давать – поломается кровать!

Окружающие расхохотались.

Детина начал наливаться кровью, но Глеб не дал ему возможности ответить, чувствуя, что сейчас большинство окружающих морально находятся на его стороне:

– Впрочем, согласен на еще одну попытку. Но только одну!

– Тебе и одного раза хватит! – в запале ответил тот.

– Сам подписался, все слышали, – подловил его Волков. – Последний раз, и ухожу без претензий с вашей стороны, независимо от результата.

– Идет.

– Деньги покажи.

На стол полетела горсть монет.

Рука Глеба утонула в огромной лапе соперника. Мощный противник давил с огромной силой, и будь у Волкова меньше опыта, он бы уже проиграл. Но пока держался, применяя все известные уловки. Противник выпучил глаза от натуги и грудью налег на край столешницы, всем весом налегая на руку Глеба, но сдаваться землянин не собирался и «подвесил» запястье, дожидаясь момента для ответной атаки. Когда детина, выдохнувшись, сбавил напор, он рывком попытался уложить руку противника, но просчитался – соперник только сделал вид, что выдохся и удачно подловил Глеба в момент контратаки. Подрагивающая от напряжения рука Глеба медленно сдавала позиции, по миллиметру приближаясь к поверхности стола, и он начал мысленно прощаться со всем выигрышем.

Наклонив голову, Волков сморгнул, стараясь избавиться от попавшего в глаза едкого пота. На виске бешено забилась жилка. Шея побагровела. Струйка пота пробежала по затылку и скрылась за воротником. Глаза неожиданно заволокло красноватой дымкой, и землянин подумал, что от напряжения полопались сосуды в глазах. По жилам руки словно пробежал огонь, а сократившиеся мышцы ладони, как тисками зажали руку соперника. Рывок – и тыльная часть кисти противника с глухим стуком впечатывается в доски!

Зрители взревели – кто-то радостно, кто-то нет, в зависимости от сделанных ставок, начали собирать деньги с проигравших. Одинокий голос попробовал возмутиться, но сразу затих под напором двух-трех здоровых глоток. Так-то, дружок, проспорил, так не вякай! Раньше надо было головой думать, а теперь – деньги на бочку и гуляй, Вася!

Перед глазами Глеба плавали круги, а сам он мелко подрагивал после выброса адреналина. Радостно орущий орк хлопнул его по плечу, и Волков, не ожидавший от своего спутника таких бурных чувств, чуть не уткнулся носом в столешницу.

– Пить.

Перед глазами появилась кружка, и Глеб ухватился за ручку, чуть не расплескав содержимое. Хорошо, что быстро сообразивший орк успел поддержать донце кружки, вовремя подставив снизу ладонь… Выстучав дробь зубами по краю посудины, Волков сумел сделать несколько глотков, и терпкая, шибающая в нос влага, вкусом напоминающая сидр, скользнула по пищеводу.

Стало легче, и уже не торопясь он допил остатки. Глянул на наемников. Бывший соперник разминал побелевшую кисть, глядя на Глеба глазами с расширившимися во всю радужку глазами. Остальные радости не выказывали, но и протестовать не решились, когда он сгреб со стола монеты. Поделил их на две части – одну опустил в карман, а вторую отдал орку, как и договаривались.

– Молодец, парень! – послышался зычный голос, и по столу в сторону Глеба катнулась крупная монета.

Он поднял глаза и увидел седоватого подтянутого мужчину средних лет с цепкими серыми глазами, одетого в дорожный камзол, высокие сапоги со шпорами и шляпу, похожую на Глебову На поясе у подошедшего висел короткий меч, похожий на земной гладус – короткий меч римских легионеров длиной около шестидесяти сантиметров – только немного длиннее и с более выраженной гардой. Кто-то из наемников сказал приглушенно:

– Капитан! [10]

Глеб катнул монету назад со словами:

– Что выиграл – то мое, а подачек – не надо.

Капитан смерил его взглядом, остановил взмахом руки вскочивших со своих мест наемников и спросил:

– Не слишком ли ты дерзок, парень?

Волков не успел ответить, вместо него вмешался орк:

– Какие-то проблемы? – и, отвернув ворот куртки, показал золоченый значок.

– Никаких проблем, – хладнокровно ответил командир наемников, не выказав, в отличие от большинства окружающих, ни удивления, ни испуга.

Глеб вылез из-за стола и, коснувшись двумя пальцами полей шляпы, чуть склонил голову. Капитан ответил тем же и сел за стол, а Волков направился следом за орком к выходу. На улице он потрогал рукой приятно потяжелевший карман и радостно улыбнулся – теперь он располагал хоть какими-то личными сбережениями.

– Тханг, – внезапно сказал орк, протянув руку.

Волков удивился – раньше его спутник предпочитал отмалчиваться – но вида не подал и пожал протянутую руку, представившись в ответ:

– Глеб.

Орк фыркнул, услышав имя, и пояснил, заметив недоуменный взгляд Глеба – тот впервые столкнулся с такой реакцией на свое имя:

– У нас так короткий пехотный меч называется. На поясе у капитана наемников такой висел.

– А, понял. У нас похожие клинки гладусами или гладиусами прозывались, – ответил Глеб. В переводе своего имени на местный язык он не усмотрел ничего обидного. Гораздо хуже, если бы «Глеб» означало у местных «задница», «грязь» или что-то иное, столь же неблагозвучное. А так – неплохо.

– Только ты лучше на Данхельта откликайся.

– С какой стати? – оскорбился Глеб.

Имя он получил от родителей и не собирался от него отказываться – вполне устраивало. О чем и сообщил орку Тот задумчиво почесал затылок и предложил:

– Данхельт-Глеб сойдет? Решат, что прозвище.

А иначе могут проблемы возникнуть.

Глеб подумал и согласился. Имя свое он отстоял, пускай и в качестве прозвища, а продолжать настаивать – чревато неприятностями. Он и так находится в этом мире на птичьих правах. Будет создавать сложности – могут решить проблему радикально. Как в песне: никто не узнает, где могилка твоя. Горевать здесь о нем некому.

Он отбросил постоянно падающие на глаза волосы, перебрал побрякивающие в кармане монеты и спросил:

– Где здесь поблизости парикмахерская?

Тханг не понял вопроса, и Волков, покопавшись в памяти, переспросил:

– Цирюльник?

– А, цирюльник! – лицо орка озарилось пониманием. – Есть. Здесь поблизости.

– Веди. Ты здесь местный – тебе и карты в руки.

И они пошли.

Пройдя десятка два домов, орк ткнул пальцем на небольшой домишко с вывеской, на которой художник – не иначе от слова «худо» – намалевал что-то непонятное. Лишь призвав на помощь все свое воображение, Глеб смог опознать на этом образчике местного авангарда изображение перекрещивающихся ножниц и бритвы.