Джон Френч - Преторианец Дорна (ЛП)

Он снова вздохнул. Он был где-то в мусорных кучах к югу от парапетов проспекта Дхаулагири. Не самая лучшая точка выхода, но приемлемая. Он сможет добраться вовремя до места встречи, если поспешит.

Он вытащил одежду рабочего скота, в которой пробрался во Дворец, и одел поверх доспеха. Всего за полкилометра она так испачкается пеплом и грязью, что он не отличим от охотников за мусором. Он проверил направление света и размашисто побежал по горевшей земле.

Крепость Бхаб

Императорский дворец, Терра

Порывы ветра проносились над крышей мира. На парапете крепости Бхаб Архам наблюдал, как солнце скрывалось за толстым слоем облаков. В воздухе появился лёд и вкус снега. Он подумал об Инвите и снежных ветрах в ночи. Рядом стоял Дорн, положив руки на камень парапета. Они оба были облачены в броню, плащи колыхались и развевались на ветру. Только они вдвоём стояли на башне, и они оба молчали с тех пор, как покинули хранилище глубоко внизу.

– Ты должен сделать это один, – произнёс Дорн, не отводя взгляда от линии света на горизонте. – Ты можешь моей властью потребовать любые ресурсы, которые потребуются, но знание о том на кого и что ты охотишься, останется с тобой и только с тобой.

Архам молчал.

– Говори, что думаешь, – сказал Дорн.

– Непросто раскрыть намерения Альфа-Легиона. Знание побеждает тайну. Мы должны заставить землю гореть у них под ногами. Не должно остаться ни единого места, где они могут скрыться. Все двери для них должны закрыться, все слабости обернуться силой.

– Хороший путь, но здесь он не сработает. – Дорн замолчал и посмотрел на руку, которой опирался на край парапета. – Скажи, что ты почувствовал, когда это началось?

– Когда “Первобытный” взорвался… – Архам вздрогнул от эха только что произнесённых слов. – Когда зазвучали сигналы тревоги, был момент… момент, когда я решил, что началось. Что, возможно, мы проиграли ещё не начав сражаться.

Дорн хмыкнул.

– Умно, не так ли? Умно и коварно. – Архам видел, как напряглась челюсть примарха. – “Таковы мы, что в искусстве войны подобны змеям, прячемся от взглядов, быстро атакуем, и столь опасен яд в наших ртах, что люди боятся ступать там, где мы можем прятаться”. Так сказал мне отец, когда я спросил Его о методах войны Двадцатого легиона. Истинная угроза не в том, что они планируют или делают, а в наших вопросах.

– Понимаю, – сказал Архам. Он неожиданно почувствовал холод, словно в животе вырос ледяной шар.

Дорн мгновение смотрел на него и кивнул.

– Помни, что ты почувствовал, когда началось нападение. Помни шок. Помни, как твои инстинкты – хорошие инстинкты – заставили тебя действовать и видеть угрозы, которых не было. Вот путь Альфария и его легиона. Они – тень чудовища на стене, пугающая сильнее, чем само чудовище. Как только ты узнаёшь, что они там, ты начинаешь искать их, спрашивать себя, что они собираются сделать, что будет в конце. Ты видишь тени и веришь в их реальность. А затем начинаешь сомневаться в своих глазах и ушах, и когда появляется истинная угроза – уже слишком поздно.

– И поэтому никто не должен знать, что они были здесь и ещё могут здесь оставаться, – осторожно подбирая слова, произнёс Архам. Призрачная дрожь пробежала по бионическим конечностям.

– Мой брат воспитан во лжи, – сказал Дорн. – Начнёшь думать о том, что он делает – и вручишь ему его величайшее оружие. Он стоит за этим, даже если другие нанесли удар за него. Его сыновья такие же. У них много голов, но одинаковый яд. – Дорн всё ещё наблюдал за ним. – Но я не могу оставить угрозу без ответа. И в самом деле, умно и коварно. Найди все оставшиеся в системе силы Альфа-Легиона. Раскрой их планы и не дай их яду покалечить нас. Вот о чём я прошу от тебя, Архам.

– Вы говорите о яде. Вы верите, что я не поддамся ему?

Дорн положил руку ему на плечо.

– Нет никого другого, кто причинил бы мне большую боль, взяв это бремя, и нет никого другого, в ком я был бы больше уверен, что он справится.

Архам склонил голову. Он внезапно почувствовал себя очень усталым.

– Я исполню для вас этот долг, повелитель.

– Спасибо, старый друг. Это не та война, для которой я воспитал тебя.

– Но я не справлюсь один. Я – воин и архитектор, а не охотник за тенями, и я уже стар и для первого и для второго. Мне потребуется помощь.

– Делай то, что должен, – сказал Дорн и замолчал.

Дневной свет превратился в расплавленный красно-жёлтый огонь над вершинами гор и башнями Дворца.

Архам медленно покачал головой. Дорн посмотрел на движение и вопросительно выгнул бровь.

– Зачем они сделали это? – спросил Архам. – Зачем показали себя? Они могли добиться цели и остаться необнаруженными. Вместо этого они показали себя. Словно хотели, чтобы мы столкнулись с ними, словно желают соперничества.

– Потому что дело не в победе, – сказал Дорн, его голос неожиданно стал усталым. Он моргнул и провёл пальцами по глазам. – Дело не в победе и никогда не было. Дело в гордости.

Южный мусорный полигон

Терра

– Нам скоро надо уходить, – проворчал Инкарн. Мизмандра мельком взглянула на него, но савант смотрел в небеса. Недалеко от них гудел грузовой лихтер, прогревая двигатели.

– Мы всё ещё в окне, – сказал Фокрон, стоявший снаружи у рампы. – Ждём, пока не закончится отведённое время.

Инкарн поморщился, но не ответил.

Один из пяти легионеров оставил группу, едва они покинули сигнальную башню. Никто ничего не сказал ему или не усомнился в его поступке, просто приняв, что у одинокого воина теперь другое задание. И вот один из них ушёл, зато теперь они ждали другого.

Мизмандра выдохнула и вернулась к наблюдению за горизонтом. Свет покинул небо, и слои загрязнения превратили последние лучи солнца в мерцавшее марево на вершинах мусорных отвалов. Небеса Терры опустели. Обычно самолёты и трансатмосферные шаттлы рассекали воздух спутными следами крыльев, но теперь всего несколько кружили внизу, как мрачные падальщики над раненым зверем. Большинство из них были военными самолётами Имперских Кулаков и их ауксилии. Возможно, на борту были даже Огненные Кондоры легио Кустодес, наблюдавшие за добычей и готовые ударить.

– Кто бы это ни были, они пропустили первую встречу, – пробормотал Ашул из кабины лихтера. – Их шансы явно невысоки.

– Могло быть множество причин, почему они пропустили главную встречу, – ответила Мизмандра, внимательно наблюдая за Фокроном. Он притаился в тени фюзеляжа лихтера, держа оружие наготове и пристально осматривая неровности земли вокруг.

Высокие, как холмы, кучи мусора простирались во всех направлениях, источая пар в сумрачный воздух. Потоки загрязнённой жидкости бежали у основания долин. Скалы обломков выступали на гребнях. Отсюда вершины Гималазии казались зубами. Остальные воины команды Фокрона рассредоточились среди куч мусора вокруг лихтера, превратившись в неясные очертания в растущем мраке.