Джон Френч - Преторианец Дорна (ЛП)

Радом лежала другая фигура, возле которой опустился на колени апотекарий. Правая рука ниже локтя превратилась в пепел. Бионическая рука Архама инстинктивно дёрнулась при виде дымящегося обрубка. Человек задёргался в конвульсиях, пока Архам смотрел на него, чёрные зрачки сузились в белых глазах без радужной оболочки.

– Я… я могу… – выдохнула фигура, подёргивая ногами и рукой по полу.

Апотекарий нажал на несколько кнопок нартециума на запястье. Серебряная игла шприца выдвинулась из корпуса, и он вонзил её человеку в грудь. Конвульсии ослабли. Голова обмякла, взгляд стал рассеянным.

– Он выживет? – спросил Архам.

– Выживет, – ответил апотекарий.

– Я могу… – произнёс человек, слова медленно срывались с его губ. – Я могу помочь вам. Я знаю… Я знаю…

Он заморгал, глаза почти закрылись и он медленно выдохнул, когда лекарства подействовали и погрузили его в тишину. Архам смотрел, как веки человека скользнули и полностью закрылись.

Я знаю…

– Они прорвались сквозь блокирующее отделение. – Прервал его мысли голос Кестроса.

– Прорвались?

– Все убиты. Сотаро мёртв. Видимо их оказалось больше, чем один воин и человек, которых мы видели. “Нерушимая Истина” быстро приближается, но они говорят, что лихтер вылетел в космос и направляется в сторону солнца в облака пыли.

– У них был запасной план, – прорычал Архам.

– Никогда не стоит полагаться на случай, имея дело с Альфа-Легионом, – заметил Кестрос, и Архам почувствовал, что упрёк сорвался с губ, прежде чем он прикусил их.

– Используйте корабль, – прорычал он. – Полный ход, чтобы перехватить лихтер.

– Они уже в пути, но говорят, что перехват цели маловероятен. Они обнаружили вспышку двигателей на краю облака пыли, куда направляется лихтер. Корабль, маленький, но быстрый.

Им пришлось оставить “Нерушимую Истину” за пределами досягаемости вражеских судов, которые должны были доставить жертву на артефакт. Эта необходимость также означала, что корабль сейчас находился слишком далеко для преследования быстрого врага. Он знал об этом риске, планируя засаду, но риски были всегда.

Он посмотрел на человека в медикаментозной коме.

Я знаю…

– Вели им продолжать преследование как можно дольше, – сказал он. – Но передай лунной ведьме, что у нас появилась ещё одна нить, которую следует распутать. – Кестрос отдал честь. Архам кивнул в ответ, и затем посмотрел на бледные веки потерявшего сознание человека, которые закрывали глаза, смотревшие на него с чем-то напоминавшим надежду. – Возможно, нам не придётся гнаться за ними, чтобы закончить эту охоту, – сказал он как себе, так и остальным.

Четыре:

Воспоминания

Альфарий молча смотрел на Силония.

– Зачем ты здесь? – наконец произнёс примарх и улыбнулся, хотя взгляд остался серьёзным. – Ты здесь, потому что у нас есть для тебя долг, вполне определённый долг. Мы готовились к этой войне ещё до её начала. Мы перемещались внутри кругов конфликта, разбрасывая семена и формируя неизбежную победу. – Он остановился. – Но теперь всё изменилось. Мы – мастера сеять растерянность, но приближается переломный момент. – Альфарий ненадолго замолчал и протянул руку, чтобы положить осколок клинка на освещённый постамент к остальным частям сломанного копья.

– Грядут последние этапы войны, – продолжил он. – Вся пролитая кровь, все выигранные и проигранные сражения ради достижения преимущества скоро станут прошлым. Гор собирается идти на Терру. Приближается день, который так долго ждали. – Силоний моргнул, не уверенный, что его потрясло больше, использование с семейной непринуждённостью имени магистра войны или откровение, что заключительный гамбит всей кампании столь близок. – Дорога была длинной, но Гор идёт, и его не остановят. Такая возможность давно миновала.

– Что это означает для Легиона, повелитель?

– Это означает, что у нас есть выбор. Мы можем или остаться в стороне или действовать.

Силоний нахмурился. – Я чувствую, что возможность выбора также давно миновала.

Альфарий долго смотрел на него, а затем кивнул.

– Мы уже начали. Владения Терры уже в огне и тьма растёт вокруг Рогала в крепости. Он заметит, я уверен, но будет думать о грандиозных атаках, миллионах, которые придут со звёзд и разобьются о стены. – Альфарий снова улыбнулся, и холодная неподвижность опять мелькнула в его глазах. – Он на всё смотрит слишком прямолинейно и на него слишком давит долг, он слишком могуч, но не понимает природы силы – вот, что всегда являлось его слабыми местами. Он может противостоять любой орде, которую бросят на него, сражаться и победить даже когда утонет в крови. Но есть и другие пути, и другое оружие. – Альфарий замолчал, взгляд примарха вернулся к разобранному копью. – В его защитах есть недостатки, и он даже не видит какие.

– Мы идём на Терру, – произнёс Силоний. Это было утверждение, а не вопрос, и слова сорвались с губ с категоричной уверенностью.

Альфарий покачал головой:

– Мы уже на Терре. Мы в Солнечной системе. Мы всегда были там. Но есть больше, намного больше. Мы раним Дорна и его почитаемых сыновей. Мы унизим их и выбьем уверенность из-под ног.

– А затем, повелитель? Что тогда?

– Я предложу брату выбор, – ответил Альфарий и отвернулся.

– И какую победу мы ищем?

Альфарий резко посмотрел на него. – Мы уже победили, Силоний. Мы победили несколько лет назад. Остался только вопрос формы этой победы.

После этих слов наступила тишина. Наконец Силоний заговорил:

– И моя роль в этом, повелитель?

– Кто-то должен быть там, – сказал Альфарий. – Кто-то должен отправиться на Терру и начать всё это. И увидеть, как всё закончится.

Фрегат Имперских Кулаков “Нерушимая Истина”

Солнечный космос

– Он должен сейчас очнуться.

Инкарн услышал голос из-за серого тумана. Всё было тёплым, мягким и онемевшим. Он попытался протянуть разум, но вздрогнул, когда острый шип боли пронзил туман, как разветвлявшаяся чёрная молния.

– О, нет, нет, нет… – произнёс голос. – Вот это вам совсем ненужно делать. Ну, если вы только не хотите, чтобы ваш череп раскололся от боли. Откройте глаза, если можете.

Боль в голове ещё не прошла, но Инкарн заставил себя открыть глаза. Они нехотя подчинились, и мир превратился в размытые очертания фигур. Он почувствовал холодный металл вокруг шеи, запястья и голеней. Обгорелый обрубок руки был привязан к груди.

– Не шевелитесь, – сказал голос, и он быстро моргнул, когда струи жидкости промыли глаза. Спустя секунду взгляд прояснился. – Вот, – продолжил голос, и Инкарн увидел, что он принадлежал молодой женщине с бледным лицом, обрамлённым заплетёнными хромовыми волосами. Он заметил татуировку в виде красного круга под левым глазом, и снова удивлённо моргнул. – Теперь, по крайней мере, вы сможете оценить своё положение, – произнесла она и отступила. За ней стояли два космических десантника в золотисто-чёрных геральдических цветах Имперских Кулаков. Оба были в шлемах и смотрели на него неподвижными светящимися зелёными глазами. Он понял, что один из них был тем самым воином, которого он видел прежде… прежде чем упал в ничто.