Виталий Романов - След черной кошки

— Приземляемся! — коротко сообщил он. — Готовься к выброске. Не будем терять времени попусту, все делаем в максимальном темпе.

— О! Вроде не подох еще! — донесся до Ричарда чей-то голос.

Журналист открыл глаза. Ему казалось, что он лежит под водой, а сверху сквозь тонкую прозрачную пленку на него смотрят несколько людей. Или рыбы с выпученными глазами…

— Где… где я? — прошептал Райт, пытаясь пошевелиться.

От этого поверхность «воды» заколыхалась, лица стали размазанными, нечеткими.

— В морге! — хохотнул кто-то, и Ричард вскрикнул: его пребольно пнули в бок носком сапога.

— Ладно, с этим все ясно! — продолжал первый голос. — Тащите его в холодильник.

— Почему туда, а не на корм? — удивленно переспросил второй. — Установка свободна.

— Да, но троих она не потянет, — досада в голосе первого чувствовалась очень явно. — Сколько раз говорили, что надо вырастить более агрессивную форму!

— Троих? — словно не слыша, гнул свое другой.

— Гашеков отправим, их нельзя оставлять…

— Может, бабу подольше, а? Опосля ее? — заныл кто-то.

— Гашеков?! — чуть приподнявшись, изумленно прошептал Ричард Райт.

Прозрачная пленка над ним словно бы лопнула, журналист вынырнул из воды. Он вспомнил!

Вспомнил. Как улыбался человек в защитной форме, ударивший дубинкой. Как вдруг исчезло лицо, а земля предательски выскользнула из-под ног. Потом, что было потом? Ах да, неяркие лампы над головой, приглушенная беседа нескольких человек и шприц. Шприц? Неужели он проболтался? Выдал друга?!

— Не может быть! — простонал Ричард.

— О! Кажись очухался наш частный сыщик, вспоминать подробности начал.

— Вы сделали мне укол… — безумно глядя на окружавших людей, пробормотал Райт. — Вы сделали укол! Я не хотел говорить…

— Хотел! Очень хотел! — добродушно рассмеялся человек, сидевший возле журналиста на корточках. — После «сыворотки правды» все хотят говорить, такой словесный понос начинается, что остановить невозможно.

Он поднялся с места, шагнул к двери.

— Всё! Гашеков заберете в конце рабочего дня. Действуйте!

Человек исчез.

— Я не мог! Не должен был! — в отчаянии пробормотал Ричард, с трудом перекатываясь на бок и закрывая лицо руками. Не должен, нет…

— Должен — не должен, — похлопав журналиста по плечу, заявил обладатель грубого голоса. — Эка проблема. Чего гоношишься? Теперь уж поздно. Скоро притащим Гашеков, парню ноги да ребра переломаем, девчонкой попользуемся. А там — все одно встретитесь.

— Нет! — умолял Ричард, с трудом поднявшись на колени. — Нет! Пожалуйста, не надо.

Новый удар свалил его на пол, заставил скорчиться от боли.

— Болтает много! — услышал Ричард.

В ужасе осознав, что выдал друзей, что они вот-вот попадут в лапы отморозков, журналист снова начал вставать. После укола Райт плохо соображал, ему казалось, можно остановить расправу над Гашеками. С. трудом, царапая ногтями стену, он выпрямился, моргая глазами и пытаясь разобраться, кто из мучителей старший.

— Так чего, тащить Гашеков? — спросил человек, сидевший поодаль и куривший, пока его коллеги разбирались с журналистом. — Охота с девочкой-то…

— Босс приказал: не в лабораториях, чтобы шума меньше было. Они чаще всего встречаются за корпусами, в парке. Возьмем голубков, упакуем в грузовик и сюда. А то еще поднимется вой. Паника… Нам это нужно?

— Правильно! — одобрил куривший и выбросил бычок. — Паника ни к чему. Значит, чуть позже. А этого в морозилку?

— Да. Пусть ждет очереди.

— Живьем?

— Ну, хочешь, врежь по темечку, чтоб отключился. Если такой гуманный…

Человек лениво встал, деловито вытаскивая из-за пояса дубинку. Такую, какой уже били Райта в «клетке» у грузового въезда.

— Не надо! — затряс головой журналист, пытаясь отодвинуться назад. — Больно. Голова кружится. Не надо! Я журналист…

— Да знаем мы про тебя все, — отмахнулся охранник, медленно приближаясь. — Ты не пугайся. Я для твоей же пользы стараюсь. Вон как всё поворачивается. Друзей-то твоих в переработку отправят раньше. А тебе ждать придется. До завтра. В морозильнике.

Он остановился перед Ричардом, примериваясь.

— Я буду молчать! — жалобно глядя на мучителей, попросил Ричард. — Клянусь, буду молчать.

— Конечно, будешь! — Дубинка опустилась на голову Райта. — В холодильнике все молчат…

Тело журналиста распласталось у ног убийц.

— Ну, понесли, что ли? — пнув лежавшего без сознания Райта, спросил охранник. — На сегодня еще много работы…

Поль Фоссен сидел напротив Кирби-старшего, вполуха слушая мнимого бизнесмена. Демос был занят тем, что гадал: какую службу представляет Мэлюэл? Федералов? Галактическую полицию? Спецотряд правительственных войск, который тоже имел отдел разведки и курировал вопросы безопасности чиновничьих структур? Налоговую полицию? А может, Звездный Надзор?

— Понимаешь, приятель, — вещал в это время бизнесмен, незаметно перешедший с Демосом на «ты». — Нельзя все грузы протаскивать через контроль легально, как того хочет правительство. Ну нельзя, и все тут! Товар фиксируй, налоги плати. Да ты не хуже меня знаешь: все, кому не лень, пытаются отнять кусок у нашего брата…

Поль молча кивал, лениво потягивая фруктовый сок через трубочку. Он ждал звонка.

— Мы должны держаться друг за- друга, — воодушевленно заявил Кирби, снова наливая в рюмку.

Поль ждал вызова, но резкий сигнал коммуникатора как будто поставил точку. Демос вздрогнул. Сдали нервы и у Кирби, он пролил напиток на стол — подвела рука.

— У тебя, кажется, — сказал Мэлюэл, поставив бутылку. — Мой выключен.

Демос, глядя прямо в глаза собеседнику, вытащил аппарат.

— Да! На связи… Да. Понял. Все как обычно. Буду… — Фоссен посмотрел на часы. — Минут через двадцать. Повторяю: без меня ничего не делать! Убью, кретины!

Дав отбой, Фоссен положил трубку на стол, все так же внимательно изучая лицо Мэлюэла.

— Ты чего? — не понял «Кирби», собравшийся было оприходовать еще одну рюмку. И вдруг он отстранил бокал. — Чего смотришь так?

— Дочку любишь? — тихо спросил Поль. — Хотя, какая она тебе, к черту, дочка…

Демос перевел взгляд на мигавшие в вышине лампы. Негромкая музыка и переливавшийся всеми цветами радуги потолок создавали иллюзию покоя, комфорта, но Демос отлично знал, что это не более чем иллюзия. До тех пор, пока существовали такие люди, как он сам.

— Что ты сказал? — осипшим голосом спросил Мэлюэл, его глаза вдруг изменились, из них моментально испарилась мутная «пьяная» пленка, взгляд стал жестким, цепким.

— Что-что?! — передразнил Фоссен, глядя на собеседника. — Ты все отлично понял. Не прикидывайся идиотом. Кстати, не делай глупостей! Не надо, умоляю… Прежде чем начнешь убивать меня вилкой или ломать кости, подумай, что станет с Ингой. Или как там ее настоящее имя…