Павел Корнев - Чёрные сны

— Вам-то какое до этого дело? — Я начал потихоньку соображать, где зарыта собака.

— Нам есть дело до всего, что может принести деньги, — выдал вполне ожидаемую мной отповедь Датчанин. — Получи мы реальные доказательства, и Дружина наперегонки с Гимназией бросились бы их выкупать. А уж если бы удалось наложить лапу на технологии… Такой шанс раз в жизни выпадает.

— Подожди. — Я начал немного остывать. — Если есть такие подозрения, почему дружинники просто не перевернули там все вверх дном?

— Когда Громов из Дружины в Коммуну уходил, он в качестве отступных определенные гарантии безопасности для себя выбил. Или просто какой компромат заныкал. В общем, наедь Воевода на Коммуну, многие бы всполошились. А политическая ситуация сейчас в Форте совсем не та, при которой можно устраивать такие встряски. Тут Братство Воеводе козырного туза сдало. Теперь Громову каюк…

— Ну-ка, ну-ка, — насторожился я. — С чего ты взал?

— Поехали, Гороховского целителям закинем и спокойно все обсудим, — как-то очень уж неуклюже попытался уйти от неприятного разговора Гамлет.

— Слушай, Принц, ты же меня сто лет знаешь. Я тебе, по большому счету, жизнью обязан. Не хочешь говорить — не говори. Не девочка, не обижусь. Но если будет какое деловое предложение, все кишки вымотаю. Не из вредности, просто вслепую работать не в моих правилах. По барабану, когда меня используют, но только не тогда, когда это втемную происходит.

Гамлет махнул рукой забеспокоившемуся Селину и снова повернулся ко мне:

— Дети там были.

— Какие, в жопу, дети? — ничего не понял я.

— А те, которые пропадали, — отвернулся в сторону Датчанин. — Которые успели вырасти в этих подземельях, но так никогда больше и не увидеть небо над головой.

— Что за бред?

— Если бы бред, — скривился Датчанин. — В одном из помещений мы на лабораторию с детьми наткнулись. Меня до сих пор трясет, понимаешь?

— Да с чего ты взял, что они там постоянно находились? — Честно говоря, Гамлет меня своим настроем изрядно удивил. Как-то скис он.

— Думаешь, когда тебе в череп электроды втыкают, можно куда-то уйти? Нет, Лед, со вживленными проводами в футбол уже не погонять. Да и цепями к кроватям вовсе неспроста приковывают…

— Электроды в голову?! — не сразу поверил услышанному я. — Зачем?!

— Ты меня спрашиваешь?

— Сами они что говорили?

— А они уже ничего не говорили, перед нами команда зачистки прошлась. — Гамлет неторопливо направился к саням. — В живых никого не оставили. А там сотни полторы коек было. И некоторые на этих койках большую часть жизни провели. Мне многое видеть за последние годы доводилось, но самым страшным кошмаром будут те самые электроды. И старческие морщины на детских лицах. Подумай, Лед, над этим на досуге, подумай…

— Гамлет, — позвал я ссутулившегося парня, — вы нас до «Несущих свет» докинете? Здесь недалеко.

— А надо ли? — остановился Датчанин.

— Надо.

— Докинем, раз надо.

— Спасибо.

— Слушай, Скользкий, — вдруг резко обернулся Гамлет и указал на валявшегося в санях Хромого, — зачем он тебе?

— Нужен, — не стал ничего объяснять я.

— Сильно? — понизив голос, поинтересовался поправивший пояс Датчанин. — А то отдал бы нам…

— Помнишь, ты мне про Лешего рассказал?

— Было дело.

— В обмен мне с крючка спрыгнуть помогут.

Гамлет только покачал головой и залез на козлы. Селин передал ему поводья, и я поспешил запрыгнуть в сани. Голова пухла от мыслей, все тело ломило от мимоходом полученной дозы магического облучения, но раскисать было никак нельзя.

Ну дети, ну прикованы… Мало ли зачем…

Попытка успокоить себя оказалась тщетной, и ничего не оставалось, как выкинуть тревожные мысли из головы. Вот только Хромой так и продолжал валяться на днище, и теперь я смотрел на него совсем другими глазами. Что ж, Боря, тебе придется наизнанку вывернуться, просто для того, чтобы остаться в живых. Ни за что не поверю, будто ты не в курсе происходящего был…

Сани начали петлять по дворам пятиэтажек, и вскоре я даже примерно не представлял, где именно мы находимся. Гамлет же был совершенно спокоен и только один раз, когда впереди показался нерасчищенный от снега участок дороги, негромко процедил сквозь зубы ругательство. Пришлось разворачиваться и направлять сани в объезд. Минут через десять блужданий по узеньким улочкам мы миновали дом со свежевыкрашенным щитом парикмахерской «Мишель», ржавой вывеской магазинчика «Овощи-Фрукты» и намалеванным на фанерном щите синим мамонтом и выехали к перекрестку, на котором находилась резиденция «Несущих свет».

— Спасибо! — напоследок поблагодарил парней я и не без помощи Напалма выволок Хромого из саней. — Увидимся еще.

— Обязательно, — кивнул Датчанин и взмахнул поводьями.

Проводив взглядом сани, я оставил Хромого валяться на снегу и подошел к воротам. Потянулся к колотушке и замер — легкий ветерок донес явственный запах Севера. Что за дела?

— Напалм, ничего не чувствуешь? — обернулся к пироманту я.

— В смысле?

— Запах.

— У меня насморк, — шмыгнул заложенным носом парень.

— Проходите уже. — Видимо, караульному надоело дожидаться стука, и он по собственной инициативе распахнул ворота. Ан нет — за спиной дородного парня в коричневом балахоне, лицо которого закрывала ватно-марлевая повязка, маячил чем-то озабоченный Олег.

— Куда нам? — уточнил у него я, на пару с Напалмом затаскивая в ворота Хромого.

— Кто такой? — кивнул на нашего пленника сектант.

— Гость, — усмехнулся я и во все глаза уставился на флигель, стены которого уродовали серо-зеленые пятна жгучей плесени. — Это что еще за напасть?

— Не обращай внимания, СЭС уже территорию обработала.

— Да? — засомневался я. Первый раз вижу, чтобы жгучая плесень вот так ни с того ни с сего разрасталась. Ну за городской стеной еще куда ни шло, но не в Форте же! — А чего тогда все в масках ходят?

— Я же не в маске, — не стал отвечать на мой вопрос Олег и указал на флигель. — Тебя ждут.

— А…

— Сам в гостевую провожу, — с полуслова понял меня сектант и язвительно поинтересовался у Напалма: — А на ноги вашего гостя ставить не пробовали? Или таскать его — это ваша принципиальная позиция?

— Подымайся. — Пиромант легонько пихнул ногой Хромого и, достав из пачки сигарету, запалил щелчком пальца. На Олега, впрочем, этот фокус особого впечатления не произвел.

— Если начнет вопить, успокой его, — предупредил я Напалма и направился к заросшему плесенью флигелю. Неужели в том самом пробое энергии дело? Одно странно — плесень разрослась только на флигеле, сам особняк чистенький стоит.

Входная дверь пристроя оказалась распахнута настежь и заблокирована подсунутым под низ поленом. Причем толстые доски перекосило, словно они несколько дней отмокали в воде. Пахло чем-то затхлым и, как ни странно, озоном.