Дэвид Дрейк - Индекс убийства. Сборник

Поднялась только женщина, представительница ВОЗ, но не ушла, а принялась шептаться с врачом.

— Остальным следует знать, что без санкции ООН мы вводим чрезвычайное положение, недельный карантин для всех присутствующих. Мы не можем позволить, чтобы инфекция распространилась на все население Луны, еще не доказано, что она не поражает также и людей. Я спрашиваю еще раз: может быть, кто-нибудь хочет уйти?

Элла посмотрела вдоль стола. Шепот все усиливался, скрипели стулья. Но никто не ушел.

Чего же хотел Маклеод? Элла слегка запуталась, а потом поняла. Теперь никто не мог сказать, что его не предупреждали. Но как только кто-либо выйдет из комнаты, войти назад он уже не сможет. И доступ в миссию США будет закрыт для всех, по крайней мере, на неделю. За эту неделю если не придут риллиане и не перебьют всех, Тинг получит все, что ему надо от Счастливчика: полную конфиденциальную информацию.

Никто не мог убедить Маклеода, что Султанян действительно разбирался в А-поле лучше, чем американские эксперты. Но если даже это было так, Тейлор собирался получить все необходимые данные в личной беседе или по видео.

Минский смотрел на Маклеода, как будто хотел убить его взглядом. Но начальнику КГБ было нечего сказать.

Ничего удивительного в том, что кожное заболевание Шеннона объявили заразным, не было. Элла видела, как Минский трет ладонь. Все люди за столом поглаживали шею и смотрели подозрительно на свои руки. Но все-таки никто не ушел. Все понимали: если болезнь заразная, они уже и так заболеют.

А Шеннон сказал:

— Рад видеть вас, все люди. Мы должны научиться останавливать риллиан, все вместе, в дружбе.

Это Элла посоветовала ему так начать встречу. Шеннон посмотрел на нее, и она ему улыбнулась. Он кивнул ей в ответ и уселся на свое место. Он действительно выглядел больным.

Господи! Хоть бы он и вправду не заболел. А если заболевание заразно? Внезапно ее левая рука отчаянно зачесалась. Элла усилием воли сдержалась.

Очень часто она жалела, что не стала заниматься садоводством или рисовать акварелью. В школе она здорово рисовала. Сейчас она могла бы сидеть где-нибудь на пляже с парой ребятишек или подрезать вишни, чтобы на картине они выглядели лучше…

Нет, ей, видите ли, захотелось иметь приключения, ее жизнь должна была стать особенной.

Но, глядя в нечеловеческие опалесцирующие глаза Шеннона, она понимала, что не отдала бы этот момент своей жизни ни за что на свете. Шеннон толкнул человечество на грань катастрофы, но оно бы и так там оказалось, только несколько позже.

И от Шеннона Элла научилась ценить надежду.

Надежда была на все и для всех: для Сообщества Кири, на мир с риллианами, даже на Тинга Маклеода была надежда. Шеннон был уверен, что Элла беременна.

Когда она оправилась от шока этого сообщения инопланетянина, ей стало даже приятно. Шеннон сказал, что поверхность яйцеклетки уже затвердевает, чтобы больше не проникали сперматозоиды. Она не понимала, откуда он мог это узнать. Может быть, причина в том, что он — представитель гораздо более древней цивилизации, которую без особой натяжки можно было бы назвать высшей.

Это было тяжело для многих сидящих за столом, Элла чувствовала это. Они боялись, что их превзошли в силе. Не только в военной, но и вообще.

Только она, Маклеод и, может быть, еще Йетс с Есильковой провели с Шенноном достаточно времени, чтобы понять: Сообщество Кири не несло в себе ничего такого, чего надо было опасаться, разве что своих врагов.

Сами кириане обладали достаточной мудростью, чтобы спасти человечество от самого себя, если когда-нибудь люди смогут вступить в межзвездное братство.

И, конечно, если горстка первобытных, параноидных человеческих существ поможет Шеннону спасти Сообщество Кири от риллиан. Шеннон на это очень надеялся.

Йетсу нравилось сидеть развалясь. Этот стул в офисе Маклеода был слишком удобен: как бы тело сидящего в нем человека ни изгибалось, он подстраивался под форму тела; никакого давления, кроме гравитации, не ощущалось совершенно. А лунная гравитация и сама по себе изнеживала людей.

— Телефон, — приказал Йетс. — Комиссия по безопасности ООН. Отдел кадров. Суперинтендант Трефузис.

Он встал и пару раз потянулся, упираясь вытянутыми руками в потолок. По крайней мере, хоть потолок был здесь такой же, как и везде.

Йетс не любил Маклеода не из-за Эллы Бредли. Вернее, не только из-за нее, если говорить честно. Всегда возникает чувство собственности к женщине, которая когда-то была твоя. Тут надо отметить, что никто не сможет долго называть ее своей.

Интересно, понимает ли это Маклеод? Нет, конечно. От этой мысли Йетс по-ребячьи засмеялся.

Телефон продолжал пощелкивать. Соединяется. За это время точно такой же телефон в кабинете Йетса соединился бы уже несколько раз, но здесь же кабинет самого резидента ЦРУ, черт бы его побрал! Проверка линии на наличие подслушивающих устройств занимает больше времени, чем сам разговор.

Маклеод — неприятный тип. «Никакие расходы не являются слишком большими, никакие жертвы вас, пешек, не являются слишком тяжелыми, раз я чего-то хочу». Таков, должно быть, его принцип. Умный, хитрый, хочет подняться как можно выше.

Дело в том, что Сэм знал множество парней, которые тоже хотели бы подняться как можно выше. Примерно тридцать тысяч таких ребят вернулись из Центральной Америки в запаянных гробах. Остальные, которые вернулись в более приличном виде — как сам Йетс, — не привезли с собой ничего, кроме шрамов. А все благодаря заботе таких, как Маклеод.

Да, жизнь несправедлива.

— Пост семь, — раздраженно сказал телефон. — Какого черта кому надо?

— В последний раз, Аллан, — вкрадчиво сказал Йетс, — я был очень похож на твоего начальника. Кстати, как там насчет статистики потерь?

— О Господи! — убито пробормотал Трефузис. — Шеф? Я так рад, что вы позвонили. Мы думали, вы купили себе ферму на Земле и теперь живете там.

— Нет, это просто я работаю пока вне офиса, — скривившись, пояснил Йетс и положил ноги на стол, пытаясь его сломать. — Дел везде полно.

Композитный стол, который был ни в чем не повинен, выдержал натиск.

— Ах да, конечно, — мямлил Трефузис, отчаянно пытаясь придумать что-нибудь. — Я, к сожалению, не знаю, кто занимается этими цифрами. Может, аль-Азиз из Патрульной службы. Вы не хотите…

— Аллан, — Йетс прикрыл глаза, сделав еще одну бесплодную попытку отломать столешницу. — Если бы я хотел обратиться в Патруль, я туда бы и обратился. А мне нужно знать, что произошло с моими людьми и с мирным населением. Может быть, потом я начну интересоваться другими, более приятными вещами, но это будет не скоро. Ясно?