Вадим Попов - Шаман. Орбитальный драйв. Звезды кормят тьму

А вот голос миллионера подрастерял самоуверенность, теперь он говорил как тот, кто старается сохранить хорошую мину при плохой игре.

Собеседник усмехнулся.

- Наш синдикат следит за всеми людьми столь же состоятельными как вы, многоуважаемый Алан Коцеб. А вы нажили себе так много врагов, что они были сами готовы предоставить информацию о вас по первому требованию. Поэтому мы в курсе насколько вы заигрались в неуязвимого властелина вселенной. Ваша деловая репутация наконец готова рухнуть. Ваши предприятия на грани банкротства. Ваш единственный выход состоит в том, чтобы всё распродать и наслаждаться простой и спокойной жизнью в доме с садом где-нибудь в глуши, на краю света. Но для этого, как я уже упоминал, вы нажили слишком много врагов. И простой и спокойной жизни вам не дадут. По нашей информации тюремное заключение в имперской колонии будет для вас меньшим из зол. Ведь есть масса людей, которые предпочтут, чтобы вы не дожили до суда. И не дожили – максимально болезненным способом. Поэтому вам нужны деньги: для защиты от окружающего мира и для того чтобы вести привычный образ жизни. А значит, вопрос состоял лишь в том, как быстро вы осознаете положение дел и наберетесь смелости прийти за помощью к тем, кто делает бизнес по ту сторону закона. Но мы не занимаемся благотворительностью. Поэтому меня интересует единственный вопрос: что вы можете нам предложить?

- «Страстоцвет».

Голос Алана Коцеба снова пришел в норму и обрел толику привычной самоуверенности.

- Расскажите.

- Буду краток. Я подобрал одного обиженного гения от генетики и дал ему небольшую лабораторию.

- Поддерживаете таланты?

- Меня заботит чистая выгода. А он предложил создать очень интересную вещь. Интересную для таких людей как вы.

- И что же это?

Насмешка в голосе безымянного собеседника Коцеба сменилась некоторой заинтересованностью.

- Ретровирус «Страстоцвет». Он встраивается в структуру ДНК и… Словом, он снимает интеллектуальный слой с человеческой личности, оставляя место лишь базовым инстинктам. При этом агрессия гасится, активируется только инстинкт размножения. Пока есть опытный образец, дающий временный эффект. Нужны дополнительные тесты. Идеальная секретность. Лучшая охрана. В перспективе – организация конвейерного производства. Но этим, как профессионалам, предстоит заняться вам.

Смешок.

- С чего вы взяли что нам понадобится препарат, превращающий человека в бешеного кролика? Девок в бордели вербовать?

Собеседник миллионера снова усмехнулся и вдруг осекся.

- Вы и сами уже догадались… – Вкрадчиво сказал Алан Коцеб. – Помимо указанной вами, и безусловно подходящей сферы применения, это отличное средство чтобы получить материал для шантажа любого, самого морально устойчивого политика. Причем в нужный вам момент, и в том месте, где вы заранее разместили средства записи. А можно погубить репутацию, спровоцировав публичный скандал, введя этот препарат политику перед его выступлением в женском колледже, например.

Коцеб шкодливо хохотнул.

- Любопытно!

- Вот именно. – Теперь в голосе бизнесмена начала крепнуть уверенность. Он горделиво продолжил: – Когда удастся добиться стойкого эффекта препарата, можно будет подчинять себе целые человеческие сообщества. Скажем, на планетах со сложными условиями, где эксплуатировать людей было бы дешевле чем роботов, но где люди быстро умирают… понимаете к чему я клоню?

- Ну, разумеется. Один передвижной бордель вместо зарплаты для всей шахтерской колонии?

- Вы совершенно правы.

- И ваш «обиженный гений» утверждает…

- …Он гарантирует. Нужно оборудование повышенной мощности и полгода, может год работы.

Недоверчивое хмыканье.

- И что же вы сами не беретесь за эту курицу, готовую нести золотые яйца?

- У меня сомнительная репутация. Уже за спонсирование этих художеств мне грозят немалые неприятности. А применение более серьезных мощностей суд приравняет к производству генетического оружия. И я…

- …И вы будете до конца своих дней делать из больших астероидов маленькие.

- Вы совершенно правы.

- И вы хотите…

- Сотрудничества. С нашим маленьким обиженным ученым я контактировал только через средства связи и подставных лиц, которых использовал втемную. Так что если мы договоримся, то я передам его на ваше попечение без малейшего ущерба проекту.

Повисшее молчание уже не было настороженным.

- А отчего я должен поверить, что вы, многоуважаемый Алан Коцеб, не присланы сюда провоцировать меня, скажем, имперской полицией?

- Как вы сами заметили, мои предприятия на грани банкротства. И если бы я решил поработать на имперскую полицию, ваша организация нашла бы метод, если не столкнуть меня в пропасть, то подтолкнуть к ней мой бизнес.

Теперь голос Коцеба звучал сухо, и казалось даже надтреснуто, словно дискант сломанной заводной куклы из пыльной лавки старьевщика на заброшенной планете.

После некоторого молчания собеседник бизнесмена проронил лишь одно слово:

- Доказательства.

- Мы опробовали опытный образец в паре мест на окраине империи. Общую информацию и видеоролики этих происшествий я сейчас сброшу вам на инфобраслет. Если вы прошерстите архив планетарных сетей, то наверняка найдете независимое подтверждение этим «необъяснимым» случаям. – Алан Коцеб глумливо хохотнул и добавил: – Было весело.

11

Дальше, в процессе просмотра роликов, ничего интересного слышно не было. Только хихиканье Коцеба и довольное хмыканье его собеседника.

Федот знал, что в шлюзе яхты Коцеба наверняка установлены сканеры. Насколько Коцеб примет визит армейского священника всерьез? Просканирует ли гостя? И если просканирует – пустит ли в шлюз усыпляющий газ или решит поразвлечься и пропустит его на корабль?

Ответов не было. Было лишь принятое решение, с каждой секундой казавшееся Федоту всё более безумным. И было некуда отступать.

Однако ничего не произошло. Когда воздух наполнил шлюз, он вышел из челнока и шагнул в открывшийся в стене проем.

Высокий человек в бесформенном балахоне до пят и с надвинутым на нос капюшоном молча кивнул на приветствие гостя и знаком указал ему следовать за собой. Федот едва поспевал за быстрой походкой своего провожатого по коридорам с мягким приглушенным светом. Толстые ковры глушили шаги.

Поэтому, когда провожатый шагнул во внезапно открывшиеся двустворчатые двери, из которых хлынул поток ослепительного света, капеллан невольно вскинул к лицу руку, зажмуриваясь. И шагнул вперед.

Лампы солнечного света внутри большой круглой кают-компании были настроены так, что создавали иллюзию мягкого летнего полдня. Находившиеся в помещении фигуры расплывались в ослепленных глазах Федота.