Александр Горохов - Широка страна моя родная (СИ)

Воздвиженский после эфира быстро исчез вместе с Носиевичем и «отцами города», пообещав прислать за оставшимися машину. А мы, как он и обещал, пахали практически до утра, помогая журналистам корректировать тесты и уточняя сказанное Дедом и Бергманом.

Разумеется, мы были в центре внимания всех, оказавшихся в студии. Людей интересовал вопрос, как ТАМ жизнь. Там — это на Большой Земле. Про «орденской» континент, конечно, тоже спрашивали, но куда меньше. Случались все эти расспросы нечасто, когда у кого-то появлялась свободная минутка или мы, не выдержав духоты, выходили на крыльцо подышать свежим воздухом и полюбоваться на ночной город, заливаемый дождём.

Около часа ночи умчались в свою редакцию журналисты готовить к печати номер. К половине третьего, напившись в очередной раз кофе и «заморив червячка», расправились с записью моего интервью. А ближе к трём нас, валящихся с ног, всё на том же потрёпанном «рафике» отвезли в гостиницу, где уже лежали по комнатам наши вещи, прихваченные с «Удачи».

Что собой представляет гостиница «Магнитка»? Доводилось когда-нибудь бывать в гостиничном квартале в районе метро «ВДНХ»? Корпуса отелей «Золотой колос», «Ярославская», «ВВЦ» на улице Ярославской, если их построить не из силикатного кирпича, а из красного, будут один в один. Четырёхэтажной здание «сталинского» вида: высокие потолки, широкие окна. Пара кроватей, кресло, стол с настольной лампой и стулом, пара простеньких бра над кроватями, тумбочки и санузел с «сидячей» ванной. Трёхпрограммный радиоприёмник производства Советского электротехнического завода и старый телефон с дисковым номеронабирателем. Из стенки торчит кабель телевизионной антенны, но телевизора нет. Впрочем, их здесь в живых просто не осталось.

На стенах достаточно свежие обои. Белые простыни на ощупь вроде бы льняные, но структура волокон какая-то непривычная. Как потом разъяснили, из какого-то местного растения. Подушки, набитые не пером и не ватой, а шерстью. Судя по крошечной этикетке, вшитой в шов, изготовлены два года назад в Привольном. Полотенца простенькие, из той же ткани, что и простыни с наволочкой. На удивление, прекрасно впитывают влагу. И в дополнение ко всему — советская классика, серая туалетная бумага, от которой я уже давным-давно отвык. Причём, явно не под нас подстраивались, поскольку рулончик отматывали предыдущие жильцы.

Быстро под душ и спать! Пистолеты на тумбочки, хоть и двое автоматчиков остались дежурить в фойе возле рабочего места горничной, одетой в гостиничную униформу женщины лет сорока пяти.

Выспаться вволю нам не дали: в десять утра зазвонил телефон.

— Николай Валерьевич, прошу прощения, что разбудил. Капитан Самойлов, городское управление СГБ. В двенадцать часов в здании горсовета будет проходить совещание административно-хозяйственного актива города. Председатели горисполкома и горсовета просят вас с Натальей Викторовной прибыть. Машину с охраной я пришлю к 11:30 к гостинице.

— Партхозактив, что ли? — с трудом припомнил я давно забытое слово.

— Пока у нас партия существовала, это называлось партхозактивом, а теперь — административно-хозяйственный актив: руководители крупных городских предприятий, профсоюзные руководители, руководители советов ветеранов предприятий, депутаты горсовета, председатели сельских советов…

— А охрана-то зачем?

— Приказ генерала Воздвиженского. Хотя дела в Советске и Рыбачьем идут неплохо, ещё возможны попытки покушения на вас. Пока ситуация не нормализовалась, приказано вас охранять. Можете и своё оружие взять.

— А кто в охране?

— Солдаты городского батальона самообороны. Те, что вас вчера доставили в город.

— Тогда точно нужно взять своё оружие!

— Вы так низко оцениваете этих бойцов? Батальон Магнитки — второй по качеству подготовки среди подразделений Республики!

— Капитан, мы как-нибудь вернёмся к этому вопросу. Вы лучше подскажите, где мы можем перекусить до начала этого… актива?

— На первом этаже гостиницы работает столовая. Там довольно недорого кормят.

— Недорого — это хорошо! Там принимают наличные экю или можно расплатиться идентификационной картой?

Капитан оказался не идиотом и иронию понял.

— Прошу прощения, я не сообразил, что у вас нет наших денег. Я решу этот вопрос.

Действительно ли было недорого в этой столовой, поскольку масштаба цен и покупательной способности населения я не знал. Но стереотип позднесоветской столовки сработал, и я шёл на завтрак в предвкушении чего-нибудь малосъедобного. И был приятно удивлён тем, что пища оказалась очень даже на высоте.

Ну, про новоземельский кофе вы в курсе. К нему предлагалась свежая выпечка с замечательной хрустящей корочкой: булочки, ватрушки, разнообразные пирожки. Ломти белого и ржаного хлеба, отрезанные от круглой ковриги, можно было просто есть, а можно намазать маслом. Мы с Наташей подозрительно покосились на его цвет, отдающий зеленью, но я взял попробовать, увидев, что Дед с Васенко, спустившиеся в столовую немного раньше нас, лопали бутерброды с ним с огромным удовольствием. Как оказалось, это какой-то местный сорт, особо ценимый во всей Советской Республике.

Салаты — советская классика, подкорректированная новоземельской спецификой: из свежей капусты, огурцы с помидорами и зеленью, какие-то местные травы, тёртая морковка с каким-то местным корнеплодом, посыпанная ореховой крошкой. Из первых блюд — куриная лапша, традиционный для гостиниц бульон с половинкой яйца и овощной супчик. И моя слабость — окрошка на хлебном квасе! Далее предлагалась тоже традиционная глазунья с очень приличной на вкус ветчиной, классические отварные сосиски, которых я не пробовал с самой Москвы, обжаренные ломтики варёной колбасы, котлеты паровые, три сорта рыбы, отварной и жареной, картофельное пюре, макароны, рис, отварные овощи. А ещё — компот из свежих фруктов, сто лет не виданный мной кисель, кипячёное молоко и четыре разновидности травяных чаёв.

Если тут во всех столовых так кормят на завтрак, то жить здесь можно!

Наконец-то мы разглядели Магнитку при дневном свете.

Даже по староземельским меркам — довольно крупный город. Металлургические предприятия — на северо-западной окраине, ближе к Широкому нагорью. На стрелке при впадении реки Каменки в Студёную — небольшой порт. Вверх по Студёной можно подняться на речных корабликах до ближайших порогов ещё километров на сорок выше стрелки и километров на двадцать пять выше окраины города. А вот вниз плыть — хоть до самого океана. Но сегодня никто не рискует: тайфун, чёрт бы его подрал. На западе — ещё какие-то предприятия и высокие бетонные трубы ТЭЦ.

Главная улица, проспект Металлургов, широченная, с тенистой аллеей посредине. Наверняка по ней любят гулять старички и молодые мамы с колясками, а на лавочках, расставленных через каждые метров пятьдесят, целоваться по вечерам молодёжь. Вдоль тротуаров тоже насажены деревья. Дома на ней в центре — двух или трёхэтажные. Такие, как у нас в Миассе в начале проспекта Автозаводцев или в Магнитогорске на проспекте Ленина в районе театра оперы и балета. Дальше от центра — четырёх и пятиэтажные.