Саят Хе - S-T-I-K-S. Дети подземелий

— У меня топорик неплохой.

— Как знаешь, мое дело — предложить. А я себе возьму.

— Слушай, Жмых, я действительно с ног валюсь.

— Топор под подушку, ствол рядом с кроватью — и спи себе спокойно, только думай, что проснешься дома в своей кровати. Это я так, братка, твои надежды обрубаю. Все мы надеемся в первую ночь уснуть, а проснуться уже дома, и понять, что все, что было с тобой в Улье — страшный сон. Что нет никаких кластеров, никаких тварей готовых тебя сожрать с удовольствием, что ничего этого нет и никогда не было. А не получается, братка, ни у кого еще не выходило. Так что прими реалии и живи дальше.

— Жмых, я просто хочу спать.

— Доброй ночи, ага. Я еще чуть в шкафу пошарюсь и тоже на боковую.

То ли пережитое за прошедший день дало о себе знать, то ли долгие прогулки на свежем воздухе так повлияли, Ярослав уснул моментально. Рыбник провалился в глубокий сон без сновидений, свойственный людям, занимающимся тяжелой физической работой.

Он не услышал, как Жмых перебирая оружие, хранящееся в ящиках, здесь же, в шкафу, выбрал хороший охотничий нож и подошел к спящему напарнику. Внимательно изучив сопящего Рыбника, Жмых убрал нож и с облегчением выдохнул.

— Не переродится все-таки. Надо же, прет ему удача, только рот успевай раскрывать.

Подойдя к столу, Жмых задул свечи и завалился на соседнюю кровать. Ему нравился этот спокойный и собранный парень. О лучшем напарнике и мечтать не приходится. Лишь бы гнилью не оказался.

Он вспомним своего последнего крестника. Тот, едва представилась возможность, умотал со всем снаряжением Жмыха. Самого же крестного Сезам запер в подсобке магазина, где они собирались пошарить в поисках оружия. Стволы здесь дорогие, вот и хотелось хоть чуть, но поднять деньжат. Затарились они хорошо, вот только напарник у Жмыха был гнидой.

Вырубил, затянул в подсобку, запер и ушел по-английски, не прощаясь. А и хрен бы с ним, с тем Сезамом, подумалось Жмыху. Не будь Сезама, он бы не удирал он бегунов на том мосту для поцелуев, не встретил бы Рыбника. Ярославу, конечно Жмых наврал и про группу, и про рейд, не хотелось, чтобы новичок узнал, как старожил лоханулся, на секунду отвернувшись от своего напарника.

Ладно, завтра, все завтра, завтра будем думать, что и как. Он закрыл глаза. Не все ли равно, — усмехался внутренний голос, — ты бегаешь по кругу, и бег этот закончится лишь когда тебя сожрут, ну или убьют. Заткнись, — Жмых скривился, — еще побарахтаемся. И тут усталость все-таки взяла свое. Он уснул.

Ночь прошла спокойно. Рыбник открыл глаза, оценил обстановку. Провалами в памяти он не страдал. Вернувшись взглядом на соседнюю кровать, увидел, что Жмых зашевелился, потягиваясь.

— Слышь, Жмых, а с женщинами в Стиксе действительно туго? — Ярослав встал.

— Туговато, но не сильно. — он поднялся с постели, похрустев позвонками, разминаясь, подошел к умывальнику. — Туалет на улице, хватай ствол, пошли.

— Мне теперь всю оставшуюся жизнь со стволом наперевес бегать?

— В стабе можешь жить и без оружия. А так, изволь, хочешь жить — защищайся.

Позавтракали приличной порцией картофельного пюре быстрого приготовления со все той же тушенкой, салатом из морской капусты. Ярослав ее обожал, в то время как Жмых ел чуть ли не с отвращением.

— Не нравятся водоросли — жуй фасоль. — Рыбник ел с завидным аппетитом.

— Да в печени уже сидят эти консервы. — Жмых скривился.

— Альтернативы нет, — Ярослав, не переставая жевать, высыпал пакетик растворимого кофе в кружку.

— Ага, мне тоже поначалу казалось, что это терпимо — есть из банок холодную тушенку или кашу, «доширак» или пюре — вообще роскошь, потому что кипяток в походе — вещь труднонаходимая.

— Тушняк на спиртовке греть можно, а кипяток — в термосе таскать.

— Это ты сейчас умный такой, — Жмых, казалось, обиделся, — Братка, я о другом речь веду, если ты не понял.

— Ты о женщинах, что ли?

— Да.

— Я все прекрасно понял, не тупой. Конечно, на завтрак хочется кушать блинчики со сгущенкой, на обед — вчерашний борщ со сметаной и прочие прелести семейной жизни. Так я говорю?

— Да. Рыбник, ты был женат?

— Ага. А ты?

— Немного.

— Тут немного не бывает. Либо ты женат, либо нет.

— А у меня было немного. Я всю свою жизнь дальнобоем отпахал. Два раза женат. Два раза разведен. Дети, взрослые уже были, самостоятельные, когда я сюда попал.

— И чего тебе женатым не сиделось?

— Так обе и ушли, потому что борщи с блинчиками я не ел. Даже странно, там, дома, я этого совершенно не ценил, думая о том, что на пенсии буду сидеть и уплетать паровые котлетки, а сейчас — еще молодой, надо денег, больше и больше, надо работать.

Не вылезал из рейсов, бывало, месяцами дома не появлялся. Жене скучно, завела ухажера, влюбилась, ушла. Со второй точно так же. Третий раз я уже не рискнул, смысла не видел. Вот сейчас есть у меня на примете одна женщина, а подойти стремно, не поверишь, братка. Я же в рейдах постоянно.

— Найди себе занятие в стабе.

— Думал, да должок у меня висит большой, я только рейдерством отработать могу, в стабе таких зарплат нет. Вот рассчитаюсь — достану или куплю шикарное кольцо, сделаю Аконите предложение.

— Она в курсе?

— Я думаю, она догадывается — Жмых мечтательно улыбнулся. И стал ковырять свою капусту дальше.

Рыбник и на Земле отличался природной любознательностью, поэтому во время сиесты после завтрака, выпытал у своего крестного еще больше информации об Улье. Ничего нового для себя не открыл — Ситкс был похож на миры вселенной постапокалипсиса, так часто описываемой в современной фантастике. Читать Славик любил, почти так же как рыбалку, поэтому ни наличие внешников, муров, килдингов, трясучку и прочие прелести Улья его не удивили. Все как всегда. Человечество предсказуемо.

После сиесты решили сделать вылазку к месту вчерашнего побоища. Наверняка монстры уже все сожрали и поскакали дальше по своим черным делам. А за мародерство в Улье «ай-ай-ай» никто не говорит. Пропустил выгоду — идиот.

Собрали рюкзаки. Помимо оружия и боеприпасов уложили по рюкзакам аптечку, гранаты, четыре коробки сухпайков, бинокль, кое-что по мелочи. Жмых на пояс подвязал флягу с живчиком и клюв. У рыбника снаряжение было почти такое же, только вместо клюва топор и кроме всего прочего, в боковом кармане рюкзака торчал двухлитровый термос с кофе. Электрошокер и одну горошину он оставил в шкафу. В журнале сделал запись.

Жмых, Рыбник. Тихо. Спасибо Туману за боезапас, всем остальным — за тряпки и живчик. Оставили электрошокер и горох. Больше нечего. Всем удачи.

Шли по той же дороге. Небо было ясным, светило солнце. Вообще насчет погоды в тот день стояла благодать. Шагали молча и быстро. За час добрались до места побоища, предварительно осмотрев местность в бинокль. Два развороченных грузовика и кучи ошметков органики, от костей до кусков приличных тварей. Видимо, сожрали не все. Признаков жизни не наблюдалось.