Питер Гамильтон - Иуда Освобожденный

Автобус подошел к основанию невысокой горы с пологими склонами, и его окутало теплым розоватым сиянием. На мгновение Марк ощутил легкое покалывание атмосферной мембраны, а затем и он, и Лиз, и дети прильнули к окнам, спеша рассмотреть новый мир.

Они оказались высоко в каких-то горах, откуда открывался вид на плоскую равнину, раскинувшуюся на сотни километров. На ней выделялись странно желтые скальные выступы, а по диагонали от склона проходил извилистый вулканический каньон. На равнине не было никакой растительности, а только тонкий слой песка, едва покрывающий темные камни. Вдали, у самого горизонта, проступали какие-то пятна — возможно, еще одна горная цепь, но на фоне лавандового неба рассмотреть их не удавалось.

Автобус покатил по широкой дороге, огибающей небольшой городок, чьи новенькие белые дома выделялись на коричневатом фоне ландшафта серебряными слитками. Вокруг поселения, как и в Вьюне, тянулось широкое кольцо заводов, внутри располагалось несколько многоквартирных комплексов и пять обширных кварталов индивидуальных жилых домов. Добрую треть всего пространства занимали строительные площадки, где сновало множество роботов. С противоположной стороны от перехода, в направлении Крессата, горизонт заслонял генератор червоточин и четыре современные термоядерные станции.

Вдоль кольцевой дороги Марк не заметил никакой растительности, впереди расстилалась безжизненная пустыня. Но затем он присмотрелся к разбросанным по равнине топазовым пятнам. В первый момент он принял их за необычные скальные образования. Все пятна были круглыми — идеально круглыми, заметил он, вглядевшись внимательнее. С поверхности, словно крутые волны, поднимались радиальные выступы, напоминающие складки на бумажном цветке. Зрительные вставки Марка позволили ему приблизить изображение, а эл-дворецкий провел вычисления. Диаметр одного образования составлял более двадцати четырех километров. Из центра каждого такого цветка поднимались тройные шипы высотой около километра.

— А это еще что такое? — спросил он.

— Мы называем их гигажителями, — ответила Жизель. — Земля здесь повсюду усеяна ими. Эти существа могут иметь разную окраску, но вырастают всегда примерно до таких размеров, хотя в тропических районах я встречала и более крупные экземпляры. Есть и морские разновидности гигажителей, которые дрейфуют по воде, но они состоят не из плотных лепестков, как здесь, а из клубков щупалец. Других форм жизни на планете нет.

— Нет? — удивилась Лиз. — Какой необычный виток эволюции.

— Я же говорила, что этот мир вас заинтересует, — с удовлетворением сказала Жизель. — Гигажители не имеют к эволюции никакого отношения. Я не преувеличивала, говоря об отсутствии других форм жизни. Мы не обнаружили даже следов каких-нибудь бактерий или микробов, кроме тех, что привезли с собой. Планету намеренно обеспечили кислородно-азотной атмосферой и пресноводными океанами, чтобы создать условия для роста гигажителей. Еще двадцать тысяч лет назад это был всего лишь голый каменный осколок в открытом космосе. Кто-то забросил сюда атмосферу и воду — скорее всего, через гигантские червоточины. Мы обнаружили, что вокруг газового гиганта прежде вращались небольшие спутники, состоящие из чистого льда, впоследствии исчезнувшие.

— И вы знаете, кто это сделал?

— Нет. Мы дали им условное имя «плантаторы», поскольку они оставили после себя лишь гигажителей. Возможно, это произведения искусства, хотя и тут мы не уверены. Но такая гипотеза кажется наиболее верной, поскольку практического применения гигажителям мы так и не нашли — а ведь Династия ведет здесь исследовательскую работу на протяжении ста лет.

— Как же так? — воскликнула Лиз. — Это же грандиозное открытие. Самые необычные организмы, которые я когда-либо видела. Почему бы не сделать сведения о них достоянием всего Содружества?

— Коммерческая тайна. Гигажителей нельзя отнести к истинным представителям биологического мира. Тот, кто их создал, должен был преодолеть принцип неопределенности Гейзенберга: в клетках гигажителей заключена какая-то система производства. Взгляните на эти центральные шпили. Они представляют собой конические мачты из чрезвычайно плотных углеродных волокон, производимых клетками. А пластины-лепестки просто оборачиваются вокруг стержня. В гигажителях обычные биологические процессы соединены с молекулярной механикой, и этот подход мы до сих пор не в состоянии продублировать. Если бы сумели — значение такого открытия было бы невозможно оценить. Мы получили бы что угодно — начиная с настоящих продуктов фон Неймана до тел, способных к самовосстановлению. Бессмертие человека стало бы безусловным и не зависело бы от грубого вмешательства в процессе омоложения.

Лиз неодобрительно наморщила носик.

— Сколько времени им требуется, чтобы вырасти?

— Не могу сказать точно. Здешним организмам сейчас около пяти тысяч лет, и они все еще жизнеспособны. Мы ни разу не встречали растущих особей. Но некоторые экземпляры распадаются быстрее, чем восстанавливаются в процессе регенерации. Хотя нельзя сказать с уверенностью, что они умирают. Возможно, это одна из фаз их жизненного цикла. Не исключено, что, подобно земным клубневым растениям, они просто накапливают силы для очередной фазы.

— Вы хотите сказать, что они не производят семян?

— Кто знает? В них имеется ядро величиной с двадцатиэтажный дом. Мы придерживаемся мнения, что эти существа были произведены и доставлены сюда «плантаторами». Если бы у гигажителей и имелись семена, как бы они распространялись? Им бы потребовались колеса или ракеты.

— Логично, — согласилась Лиз.

— А их можно есть? — вмешался Барри.

— Нет. Мы не обнаружили в них протеинов, которые способен усваивать человеческий организм. Но мы, конечно, брали образцы у ничтожно малого количества особей. Мы придерживаемся политики неинвазивного исследования, потому и процесс тянется значительно дольше, чем хотелось бы некоторым членам Династии. Но и Найджел, и Оззи не желают, чтобы «плантаторы», вернувшись, обнаружили какие-либо разрушения. Расу, обладающую таким уровнем знаний, лучше не раздражать.

— Вы знаете довольно много, — заметила Лиз.

— Одно время я была руководителем отдела по изучению гигажителей.

— Вот как!..

Жизель насмешливо улыбнулась Марку.

— А теперь немного развлечемся. Посмотрите вон туда, в небо. Интересное явление может начаться в любую секунду.

Она указала на западный край горизонта.

Марку не понравился ее тон — слишком самодовольный, — но тем не менее он посмотрел туда, куда указала Жизель. Он ожидал увидеть сборочную платформу космического корабля, поскольку идея работы на орбите вызывала у него огромное воодушевление.