Питер Гамильтон - Иуда Освобожденный

«Но должен же он сознавать, что в случае следующего вторжения мы уничтожим его окончательно, — сказал Роб. — Он же не дурак».

«Нет, не дурак, — согласился мобайл Боуз — Но он не пойдет на переговоры, как сделали бы в подобной ситуации люди. Он на это неспособен. Я не уверен, что мы поступили правильно, хотя альтернативы у нас не было».

«Мы можем превращать звезды в новые. — Голос Кэт задрожал от восторга. — Это великолепно!»

— Теперь флоту надо сделать то же самое с Альфой Дайсона, — сказал Мортон. — Больше нам ничего не остается.

«Вперед, флот!» — заорал Роб.

«Вот, началось, — снова заговорил мобайл Боуз. — Я вижу, как нарастает свет. Радиация дошла до промежуточной базы. Утес Утреннего Света убирает межзвездную червоточину. Все остальные червоточины уничтожены».

Мортон снова посмотрел на флаеры над Трине-бой. Все они оставались в неподвижности.

— А что будут делать оставшиеся иммобайлы?

«Точно не знаю, — сказал мобайл Боуз. — Все они опять обретут независимость. Пока они еще остаются копиями Утеса Утреннего Света, но это ненадолго. Они вернутся к автономии и попытаются обеспечить себя территориями. Те, что находятся на поверхности планеты, будут поддерживать контакт с группами, контролирующими большие корабли».

«А они будут воевать друг с другом?» — с надеждой спросил Саймон.

«На протяжении ближайших столетий это маловероятно, — ответил мобайл Боуз. — Они оккупировали огромные территории и на долгое время могут не думать о соперничестве. Но осваивать двадцать три захваченные планеты они будут лишь в том случае, если Содружество позволит им это».

— Исключено, — заявил Мортон. — Скорее всего, нас отсюда заберут, а звезды взорвут, чтобы превратить в новые.

«Это нецелесообразно, — возразил мобайл Боуз. — Радиация, выбрасываемая при образовании новой, способна уничтожить все формы жизни в соседней звездной системе. Таким образом можно стерилизовать целый сектор Содружества».

«Кого волнуют подробности! — возмутился Роб. — У нас появился шанс победить. После того как мы прижмем Утес Утреннего Света в его родном мире, оставшихся иммобайлов можно будет уничтожать по одному».

«Эти существа все еще представляют собой внушительную силу, — заметил мобайл Боуз. — У них тысячи флаеров и несколько генераторов червоточин, оставшихся на Утраченных двадцати трех планетах. Возможно, они постараются укрыться вне пределов досягаемости людей».

— Все это нас не касается, — сказал Мортон. — Нас волнует только реакция местных парней. Есть какие-нибудь соображения относительно них?

В этот момент он увидел, что флаеры пришли в движение. Все они направились к куполу силового поля.

«Здешние иммобайлы договариваются о сотрудничестве, — сказал Боуз. — Они решили остаться одной группой. Без поддержки с Альфы Дайсона все операции по осуществлению экспансии будут прекращены. Все силы и оставшиеся ресурсы праймы направят на укрепление границ для предотвращения ваших атак и бомбардировок флота. После восстановления коммуникаций с другими группами на Элане они решат, что делать дальше. В основном это будет зависеть от следующих шагов Содружества».

— Мы скоро узнаем, что планирует флот. Очередной сеанс связи назначен на семь часов.

«Нас отправят домой, — заявил Роб. — Какой смысл в диверсиях, если можно взорвать звезду. Как вам это нравится, а? Домой, на свободу! А ведь мы не провели здесь и половины срока, которым нам грозили».

«Домой и на свободу? — умильно улыбнулась Кэт. — А как ты им объяснишь, почему мы держали при себе эту версию Дадли?»

— Дерьмо!

Голубая иконка Роба сменила цвет на желтый, что говорило о переключении на секретный канал.

«Мортон, ты должен придумать, как утрясти этот вопрос с флотом. Может, просто бросить его здесь и притвориться, что ничего не было? Беженцы многим нам обязаны, так что они не выдадут».

— Возможно. Но сначала я хочу послушать, что скажет Меллани в очередном сообщении.

«Проклятье! — прошипел Роб. — Ты слишком привязан к ее юбке. Ладно, только дай понять этой шлюшке, что я не позволю какой-то теории заговора встать между мной и моим чистым делом. Дело касается и тебя самого, и этой психованной стервы. Когда флот нас вытащит, я хочу остаться на свободе. Я это заслужил».

В момент начала атаки праймов Найлл Свальт ехал на велосипеде на работу, в бюро путешествий «Великая Триада». Несмотря на то что после возвращения Меллани из непродолжительного путешествия в бюро не было ни единого клиента, Найлл по-прежнему каждый день выходил на службу. Головной офис на Уэссексе почему-то до сих пор не аннулировал его контракт, каждую пятницу бухгалтерская программа перечисляла на счет Найлла зарплату, поэтому каждый понедельник он с утра появлялся на рабочем месте, чтобы пробездельничать там еще неделю. Большую часть времени он проводил, погрузившись в сериалы ВСО, и как минимум раз в неделю просматривал «Убийственное обольщение».

Еще на улице, сворачивая к служебному входу, он заметил, что стало тихо. В своем офисе, примыкающем к стене главного терминала станции ККТ, Найлл уже привык к постоянному рокоту толпы, осаждающей главный вход. В местных новостях недавно сообщили, что на данный момент уехала треть обитателей Буунгейта, а все остальные мечтают отправиться следом за ними. Найлл не поверил официальной сводке, по его мнению, уехало гораздо больше народу. Основная часть его ежедневного маршрута от двухкомнатной квартирки до офиса проходила вдоль ограды грузовой станции, и Найлл не попадал в толкучку на главной магистрали. На обочинах боковых улиц появилось так много брошенных машин, что городские власти вызвали семнадцать эвакуаторов, но даже они не справлялись. Многие, как и Найлл, предпочли ехать через торговый район, прилегающий к станции, и оставляли машины на любом свободном клочке. Бывали дни, когда утром Найлл встречал по пути до сотни брошенных автомобилей, которые приходилось объезжать, петляя из стороны в сторону.

Тем, кто бросил свои машины, приходилось в течение почти двух суток вместе с остальной толпой протискиваться в убежище главного терминала станции. Найлл представления не имел, сколько людей остается между шоссе и главным входом, ему казалось, что здесь собрались все жители планеты. Чтобы хоть как-то защититься от холодного дождя ранней зимы Буунгейта, они надевали дорогие костюмы из полуорганических тканей или просто набрасывали на плечи куски полиэтилена. Промозглый дождь, иногда и со снегом, шел почти каждое утро. Один раз он не прекращался целых тридцать шесть часов. Погода угнетала людей, они чувствовали себя еще более несчастными и становились раздражительными, но до сих пор ничто не могло заставить их замолчать.