Питер Гамильтон - Иуда Освобожденный

— Следуя логике, можно предположить, что в организации побега принимал участие кто-то из высших чинов ККТ. Интересно, кого из них Звездный Странник сумел завербовать?

— Не думаю, что нам удастся это выяснить, пока все не уляжется.

Брэдли недовольно поморщился.

— Да, к сожалению. Но такое высокопоставленное лицо способно причинить огромный вред. Полагаю, агенты Звездного Странника помогают ему подготовить свое возвращение на Дальнюю.

— Ты уверен, что это произойдет?

— Да, полностью. Он не захочет оставаться в Содружестве, словно в ловушке, — тем более если праймы продолжат вторжение. Как только военный конфликт достигнет апогея, Звездный Странник попытается вернуться к своим сородичам. Вот тогда и настанет время для решающего удара.

— Не беспокойся, мы сумеем протащить на Дальнюю остатки оборудования.

— Я и не беспокоюсь, Адам. Я уверен в тебе и твоей команде. Мне бы только хотелось также убедить в своей правоте остальное Содружество. Видимо, я с самого начала выбрал неверный путь. Но тогда мне никто не верил. Я чувствовал себя загнанным в угол. Что мне оставалось, кроме как попытаться воздействовать на них физически? Нелепое человеческое желание применить силу выдает нашу неуверенность в себе и то, как недалеко мы ушли от диких зверей древности. Создание движения Хранителей и атаки на Институт были основаны исключительно на животном инстинкте. Может, следовало попробовать политические методы?

— Кстати о политике. Ты абсолютно уверен, что Элейн Дой — тоже агент Звездного Странника?

Брэдли наклонился к Адаму через стол.

— Это сделали не мы.

— Не понимаю.

— То послание было отлично сфабрикованной подделкой. Должен признать, Звездный Странник ведет против нас кампанию все более изощренными методами. Брюс и ему подобные причиняют колоссальный ущерб в физическом отношении, а подобная «дробь» подрывает доверие к нам в целом — и это как раз в тот момент, когда мы начали вызывать интерес у средств массовой информации, не говоря уже о зачатках политической поддержки. Я виню себя в том, что не предусмотрел такой поворот заранее.

Адам наконец смог сделать глоток шампанского, чтобы запить кусок лепешки.

— Знаешь, а это был довольно рискованный шаг с их стороны.

— В каком смысле?

— Если кто-нибудь должным образом исследует обращение, могут обнаружиться какие-то зацепки и операции Звездного Странника привлекут внимание официальных кругов.

— Над этим стоит подумать. Я все равно не собирался давать опровержение. В глазах общества мы выглядели бы идиотами. В любом случае я решил отказаться от пропаганды в виде «дроби»: мы настолько близки к решающему шагу, что изменение общественного мнения роли уже не играет.

— Если только ты не представишь какое-нибудь неоспоримое доказательство.

— Верно. — Брэдли нерешительно помолчал. — Мне кажется, нужно заняться посланием, в котором упоминается Дой.

— Я не смогу никого выделить из моей команды. Особенно сейчас, когда ты отозвал Стига.

— Извини, но Стиг мне нужен на Дальней. Из него вышел чертовски отличный лидер — и все благодаря твоему наставничеству.

— Значит, покопаться в этой «дроби» и выяснить, кто ее автор, просто некому?

— Я посмотрю, что можно сделать.

На пути к Высокому Ангелу Уилсон практически не разговаривал. Он целиком погрузился в виртуальное поле зрения: запрашивал дела из парижского отдела разведки флота и внимательно вчитывался в плотный зеленый текст, разворачивавшийся в воздухе перед ним.

— Все прошло неплохо, — произнес Рафаэль, когда их экспресс отбыл со станции «Ньюарк». — Я ожидал более энергичных нападок. В конце концов, они же политики — все до единого.

— Дой меня удивила, — признался Уилсон, оторвавшись от рапорта Хогана об убийстве на «ЛА-Галактик». — Я не ожидал от нее подобной твердости.

— У нее не было выхода. На самом верху нужна сильная рука. И все это понимали. Если бы она не поддержала предложение, Династии и Великие Семейства начали бы процедуру отзыва. Но похоже, корабли мы получим.

— Да.

Рафаэль заметил, что его сосед не склонен к разговору, пожал плечами и погрузился в свое виртуальное поле зрения.

Уилсон посчитал предложенное Хоганом объяснение побега киллера абсолютно неприемлемым. Если парижский отдел работал так все время, в увольнении Мио нет ничего удивительного.

Сквозь полупрозрачные графики и колонки адмирал посмотрел на сидящего напротив него Рафаэля. Этот человек, бесспорно, был честолюбивым, но для достижения его положения одних амбиций и связей недостаточно. Хоган — протеже Колумбия, а Паулу Мио знает все Содружество. Ее отставка вряд ли была результатом обычных офисных интриг. Не было ни притеснений, ни манипуляций. Мио просто не добилась ощутимых результатов и была вынуждена уйти.

Тем не менее она тотчас получила должность в службе безопасности сената — и ее назначение было поддержано Бурнелли. В то же самое время Джастина начала конфликтовать с Рафаэлем…

Уилсон припомнил тот единственный раз, когда он встречался с главным следователем — среди руин седьмого сборочного цеха на Аншане, сразу после атаки Хранителей на «Второй шанс». Паула Мио тогда показалась ему настоящим профессионалом, полностью оправдывающим свою репутацию. Своего положения в Управлении она достигла точно не благодаря семейным связям. Она пугающе хорошо справлялась со своей работой и завершила все расследования, кроме одного. И даже сейчас она работает над этим делом, только с другой стороны, если он верно понял ситуацию.

Виртуальная рука Уилсона открыла очередной файл, присланный из парижского отдела: Мио сопровождала тело Макфостера в клинику Бурнелли для вскрытия. Трудно поверить в то, что она рискнула ходом расследования, только чтобы навредить Рафаэлю. Ее мозг — спасибо Фонду Структуры Человечества — просто не способен на это.

Следовательно, Мио за внешностью убийцы увидела нечто большее. Уилсон запросил ее последние рапорты из разведки флота и удивился строгой секретности — к документам имели доступ только пятнадцать человек в правительстве Содружества.

Похоже, Паула Мио поверила в реальность Звездного Странника.

— Черт побери!

Под вопросительным взглядом Рафаэля Уилсон растерянно покачал головой и устроился в кресле поглубже. Политический инстинкт подсказывал ему держаться подальше от конфликта между Бурнелли и Халгартами, особенно учитывая деликатность ситуации. Но для Мио, тем более после ста тридцати лет попыток приблизиться к Хранителям, сама мысль о возможности существования Звездного Странника была невероятной. Всем известно, что главный следователь просто неспособна лгать. Каждый раз, когда рассматривалось одно из ее дел, в унисфере непременно вспоминали суд над родителями Паулы как свидетельство ее неподкупности.