Владимир Мясоедов - Огородник

— Морда что? Она заживет. — Философски протянул мужчина, поднимаясь из-за стола. — В этом аду на людях вообще все заживает как на собаках. А и пристрелят меня, не беда. Хоть пацанам, которые меня на том свете догонят быстро, в глаза смотреть можно будет. И с Люсей увижусь.

— Ох, и пожалею я еще об этом. — Пробормотал Гектор, вставая из-за стола и оставляя на нем патрон двенадцатого калибра в качестве платы за все, что успел съесть. С учетом цен на халявное продовольствие — он еще и немалые чаевые оставил. Примыкать к группе новичков было опасно, глупо и недальновидно. А бросать их на произвол судьбы — подло. Его же Ада тогда с Ботаником не пнули под зад коленом сразу же, как он перестал быть им полезным? Позаботиться о этих несчастных, которым итак немало досталось, стоило хотя бы ради их памяти. И вообще, так нужно было сделать. — Знаю же, что пожалею! Эй, Рубанок, стой! Меня подожди.

Собравшаяся притащить в стаб добычу или погибнуть группа была и хуже, чем представлял себе Маслов и лучше, чем он боялся. Да, их из восьми вооружены огнестрельным оружием оказались только четверо. У двух были пистолеты Макарова, у еще одного карабин Сайга, а сам Рубанок с унаследованной от погибшего охотника древнющей двустволкой расхаживал. А вот с боезапасом наблюдалась беда: пистолетных всего одна обойма, да картечных пяток. Обладатель кастрированной версии автомата Калашникова, которую власти считали возможным доверить гражданским любителям пострелять, вообще мог использовать свое оружие исключительно в качестве дубины, ибо его ограбили до нитки. Гектор, с монструозной бандурой за спиной, штурмовой винтовкой на плече и парой громадных пистолетов в кобурах на бердах смотрелся, мягко говоря, чужеродно. Примерно как искрящийся бриллиантовыми украшениями и золотом арабский шейх-миллиардер посреди помойки, обитатели которой таких больших денег в жизни не видели. И поглядывали на него соответственно — с завистью, подозрением, а то и ненавистью.

На этом минусы заканчивались и начинались плюсы. Хотя у каждого были синяки или порезы, по-настоящему раненных в составе команды не имелось. И слабых тоже. Длительная полудобровольная работа в стройбригаде и выезд «на природу» отсеял всех, кто находился в плохой физической форме. Не способные быстро бегать и больно бить банально сдохли, не сумев отбиться от зараженных. Да и от розовых очков длительное пребывание среди не отличающихся особой тактичностью рейдеров вкупе с финальной проверкой на прочность избавило надежно. Оставшиеся сплотились и стали единым целым, готовым драться хоть против всего мира. Никто тут больше не думал, будто что-то ему должны лишь за то, что он человек и это звучит гордо. Не путал пустышей и еще не успевших утратить разум зараженных с людьми. Не испытывал моральных терзаний от необходимости вскрывать головы тварей, в четырех случаях из пяти ранее являвшихся людьми. А еще на них была броня. Правда, хоккейная. Выкрашенные в белый цвет налокотники, поножи и шлемы из твердого пластика. От выстрела или удара того же жрача не спасет, но зомби и недалеко ушедший от них бегуны с загрызанием человека в подобной сбруе будут возиться намного дольше обычного.

— Душераздирающее зрелище. Что ж, хотя бы первую цель себе выбрали по силам. Завод не так уж густо населен, чтобы там имелось много тварей. Да и другие рейдеры туда соваться особо не приучены — ведь для них нет добычи. Ваш план пройтись по его краешку и реквизировать оставшиеся там грузовики, чтобы продать их, вполне жизнеспособен. — Гектор не ленился изучать карты, доставшиеся ему в наследство от Ботаника и расспрашивать о ближайших кластерах, а потому окрестности Комарово себе более-менее представлял. Корпуса какого-то металлургического производства, от которых до стаба было порядка двадцати пяти километров, особой популярностью не пользовались. Кому в мире полном тварей могли бы понадобиться станки? Разве только немногочисленным мастерам оружейникам. Забитых товарами магазинов там не имелось, а на зараженных лучше было охотиться не среди корпусов, где им прятаться было полное раздолье, а на открытой местности. — Возможно, даже получится обойтись без потерь, но чтобы увеличить эти шансы нам надо будет кое-что сделать. Ты, с Сайгой! Бери споран, иди в магазин и возвращайся обратно с патронами для себя и для Рубанка. Учти, он радиоактивный, а потому меньше чем на полный рожок и десяток картечных зарядов не соглашайся. Именно картечных, на худой конец пулевых, — притащишь утиную дробь, сам с её будешь топтунам в глаз с расстояния метра всаживать.

— Э… — Обладатель охотничьего карабина порядочно опешил, когда в руки ему упало подобное богатство. — Ну, лады. двое с топорами. Вот вам пистолеты. Называются Зиг-зауер, запасных магазинов нет, производство вроде бы швейцарское, патронов в обойме дюжина, на глушители особо не надейтесь. — Переключился на следующие цели Маслов, уже слегка запыхавшийся таскать на себе в дополнение к обычным пожиткам целый арсенал. — Учтите, я их вам не дарю, а временно одалживаю. Потом вернете, ну или выкупите их со своей доли добычи, если нам сегодня повезет. Профессиональные военные в группе есть? Ну, или охотники на худой конец?

— Да откуда. — Тяжело вздохнул Рубанок. — Их считай сразу из изолятора забрали. Они ведь куда перспективней, чем мы.

— Плохо. Значит, за снайпера буду я. А вон тот бугай с кайлом, которое к настоящему клюву не имеет ни малейшего отношения, идет вторым номером. Будет носить винтовку, сошки и боеприпасы. — Маслов и так не особо надеялся на подобное везение, но вдруг? — Да, на всякий случай сообщаю, что с кем и куда я иду нескольким людям в стабе известно. Если не вернусь, и проверку у ментанта свидетели моей смерти не пройдут, пополните вы собой тесные ряды бандитов.

— Нормальная мера предосторожности. — Кивнул Рубанок. — Мы понимаем. Очень знаешь ли поспособствовала данному процессу массовая казнь муров на берегу реки.

— Ну, вот и ладушки. — Не стал заострять внимание на этом моменте Гектор, непроизвольно передергиваясь от нахлынувших на него воспоминаний от стонов и воплей посаженных на колья и пожираемых заживо людей. Именно тогда он шапку-ушанку с берушами и купил, чтобы хотя бы некоторое время не слышать ничего лишнего с границы стаба. — И остается у нас толстячок с саблей. Она настоящая или сувенирная?

— Не знаю. — Развел руками единственный в составе группы человек, у которого сохранились намеки на лишний вес. Впрочем, будь он хоть чуть-чуть выше и этого никто бы не заметил. Однако при росте метр шестьдесят хватало и малейшего намека на пузико, дабы вспомнить о Колобке. Впрочем, судя по обвисшим щекам, раньше жировые запасы в его теле занимали значительно больше места, тогда торс действительно должен был казаться шаро или как минимум греше-образным. — Но тяжелая, острая и пару раз голову ей отрубить получалось.