Денис Деев - S-T-I-K-S. Ночь грядущая

– Без машины нам ее не догнать, – задыхаясь, произнес Фил.

Буран был вымотан так сильно, что смог только кивнуть. Они пробежали по лесу еще несколько километров, трейсер выдохся окончательно и сел, привалившись к дереву. Фил остановился рядом, и что-то разглядывая через ветви, произнес.

– Поднимайся.

– Не могу, – из горла Бурана вырвался хрип, – мне отдохнуть надо.

– Вставай-вставай, я как раз место для отдыха нашел.

Буран поднялся, проклиная от всей души вероломных барышень и не в меру резвых внешников, и пошел вслед за Филом. Наемник действительно нашел отличное место для отдыха – лесной кемпинг. Порванные в лоскуты палатки и тенты, покрытые толстым слоем пыли трейлеры и автомобили указывали на то, что этот кластер давно провалился в Улей. Буран быстро оценил состояние, в котором находились автомобили, выбрал более-менее сохранившийся паркетник веселенького салатного цвета и, ткнув в него пальцем, сообщил Филу:

– Я завожу, ты колеса качаешь.

Фил хотел было возмутиться из-за того, что трейсер спихнул на него самую неблагодарную работенку, но оглядев машины, понял, что ее не избежать. Все автомобили стояли на ободах, а пляски с насосом добили бы вымотанного Бурана окончательно. Ключ от паркетника искать долго не пришлось, он торчал прямо в замке зажигания. А вот разыскивая насос Филу, пришлось основательно побегать по лагерю. Первый же поворот ключа в замке обозначил новую проблему – аккумулятор паркетника умер окончательно и бесповоротно.

– Как вариант можешь поснимать аккумуляторы с других машин и попробовать завестись с ними, – с самым невинным видом предложил Фил.

На Бурана было жалко смотреть. Выбрав себе вроде бы задачку полегче, он умудрился обмануть сам себя и получил в награду беготню по кемпингу с тяжеленными аккумуляторными батареями.

– Да они, наверное, все разряженные… – начал песню скорби и раскаяния Буран.

– Расслабься, – не стал мучить трейсера дальше Фил, – конечно же, разряженные в ноль.

– Значит опять пешком, – тяжело вздохнул Буран.

– Не факт, пойдем, покажу, какую я лялю нашел, – приободрил его Фил.

«Лялей» оказался старенький облезлый полувоенный джип с тентованным верхом в крайне неухоженном состоянии. Он кокетливо подмигивал Бурану всего одной целой фарой. Весь внешний вид этого автомобиля как бы намекал на то, что он уже на пенсии и ехать никуда не собирается. Но опытного трейсера на мякине и помятом виде не проведешь. Он сразу понял, почему наемник остановил свой выбор именно на этом потрепанном ветеране.

– Ручкой заведем? Или с толкача?

– Ага, хоть ручкой, хоть ножкой, но запустить нам его кровь из носу нужно.

Кровь из носу у них и вправду чуть не пошла. Фил, забыв о бродящих по лесу зараженных, в голос матерился, накачивая здоровые, как будто с трактора снятые, колеса. А Буран взмок, бесплодно проворачивая раз за разом ручку. Двигатель пыхтел и постреливал, из выхлопной трубы вылетали облачка черного и мерзко пахнущего дыма, но заводиться и стабильно работать он отказывался. Трейсер додумался снять шланг бензонасоса и проверить наличие топлива. Бензин в баке машины был. Вернее коричневая жижа когда-то была бензином, но теперь она тоже решила выйти на пенсию. Буран продемонстрировал Филу свое открытие.

– Бензину хана. Наверное, бак был полупустой, вот он окислился со временем, – вынес вердикт Фил.

– Пойду закрытую канистру поищу. Ты пока остатки с бензобака слей.

Буран ушел на поиски топлива, а Фил залез под машину, открутил сливную пробку на баке и стал ждать, пока коричневая смолистая жидкость из него вытечет. Воняла эта жижа жутко и Фил начал опасаться, что если он еще хоть чуть-чуть подышит ее парами, то наяву увидит обнаженную хохочущую Маринку, скачущую верхом на элитнике белой масти. Он выбрался из-под машины, поднял глаза и увидел перед собой… нет, не голую Маринку. И даже не элитника, а неведомое чудо-юдо. На чуде болтался армейский бронежилет, размера на четыре больше, чем надо. Заканчивался он где-то на уровне колен, а между ним и массивными черными берцами пролегали две тощие ноги в камуфляжных штанах. Сверху композицию венчал армейский шлем, причем бронежилет был темно-зеленого цвета, а каска почему-то пустынной окраски. Фил бы с удовольствием похохотал бы над этим пугалом, но лежащая у чудика на плече труба гранатомета все же настраивала беседу на серьезный лад.

– Слышь, чепушило канай от лайбы! – сделав зверскую рожу, произнес чудик, прицеливаясь в Фила из гранатомета, – И волыну с пером на землю бросай! Бросай, говорю, а то вилы тебе, бычара!

Пары разложившегося бензина на Фила все-таки подействовали и смысл сказанных ему слов неуловимо ускользал.

– Я не понял. Чего ты хочешь?

– Не вкуриваешь, муфлон? Или понты готовишь? – продолжал яриться чудик.

Фил уже был готов сознаться, что если он и вкуривает, то не до конца, но в этот момент к ним подошел Буран с полной канистрой в руках.

– О! Гости у нас? Ну, здорово! – поприветствовал чудика Буран, не подозревая о его скверном характере.

– Ты у него валетом ходишь, впрячься решил? – нахмурил брови чудик.

– Это он о чем? – поинтересовался Буран у Фила.

Наемник пожал плечами.

– Не знаю. Мне бы понять на каком языке он разговаривает.

– Э, козлы безрогие! Будите бабушку лохматить, сейчас шмальну и зажмуритесь, – чудик начал заметно нервничать.

Буран, не обращая ни малейшего внимания, на психически неуравновешенное состояние чудика, подошел к нему ближе и пригляделся к гранатомету на его плече.

– Дурилка, ты, во-первых свое ружьишко на боевой взвод не поставил. А во-вторых, у тебя там термобарический заряд. Выстрелишь и кранты всему живому в радиусе ста метров. А у меня еще и канистра с собой. Заполыхаем все как свечки.

Пока чудик со смятением осматривал трубу гранатомета, Буран скинул с плеча штуцер и направил его ствол чудику прямо в лоб, Фил тоже достал свой пистолет.

– Ставь трубу на землю, снимай с себя броню, выворачивай карманы, – скомандовал Буран.

Тот бросил гранатомет, скинул шлем, а потом сел и разрыдался. Когда Фил и Буран смогли чудика успокоить, он поведал им историю полную грусти и печали. Чудика звали Гаврик, и он обитал в Улье уже больше года. Как и все новички, он прошел через сумасшествие первых недель, потом прибился к компании трейсеров и осел в одном стабе. Душевного спокойствия Гаврику это не принесло, наоборот он все больше и больше приходил в уныние от грубости и жестокости, происходящей вокруг. В своем мире Гаврик был актером небольшого театра и стоит ли говорить, что психика у него была наинежнейшая? А тут Улей со своими суровыми законами. Гаврик впадал то в апатию, то в депрессию, пока совершенно случайно не нашел для себя землю обетованную – старую заброшенную шахту в ущелье меж двух холмов. Место оказалось глухим, вдали от часто обновляемых кластеров и зараженных. Гаврик там поселился в полном одиночестве, постепенно обставив свой быт в стиле прованс и попивая каждый вечер кофе с круассанами, а по выходным позволяя себе мечтания и бутылочку красного полусладкого. За споранами он ходил в обновляющуюся деревеньку, где с помощью ловушек и капканов добывал низших споровиков и потрошил их, рыдая над каждым зараженным.