Дрю Карпишин - Mass Effect

Тем не менее, он ожидал, что они все-таки развернутся и в ярости покинут клуб. Их друзья были убиты, а стоимость похищенного песка намного превышала ту сумму, на которую они обманули Арию. Она наносила им новое оскорбление, давая понять, кто здесь главный. Она зажала их в угол, и существовал шанс, что они ответят ей из чистого отчаяния. «Коготь» не мог выиграть войну против Арии, но он мог больно ужалить, прежде чем ей бы удалось сломить их.

Но Ария четко знала, насколько далеко она может зайти в своем давлении на конкурентов, прежде чем они ответят ей тем же. На протяжении сотен лет она стравливала друг с другом различные группировки, одновременно держа их всех у своего ногтя; никто лучше нее не знал, как удержать в узде анархию Омеги.

В конце концов, турианский лидер кивнул, принимая условия.

— Я сообщу своим людям, — сказал он.

— Я знала, что вы благоразумны, — ответила она, взмахом руки давая понять, что прием окончен.

Турианцы развернулись и ушли, не сказав больше ни слова. Глаза крогана-телохранителя следили за ними, пока они не спустились по лестнице на уровень ниже и не исчезли из виду.

— Быстро они сообразили, что произошло, — прокомментировал Грейсон, как только они ушли.

— «Когти» умны, — ответила Ария. — Они быстро растут. Чуть быстрее, чем положено. Нужно было слегка отбросить их назад.

— Хорошо, что мы смогли в этом поучаствовать, — вставил Санак.

«Ах ты четырехглазый жополиз», — подул про себя Грейсон.

— Санак сказал, что песок спрятан в твоей квартире, — продолжала Ария. — Утром я пошлю людей, чтобы забрать его.

Грейсон кивнул.

— Я не стану посылать их слишком рано, — добавила Ария с хитрой улыбкой. — Не хочу, чтобы они мешали вам с Лизелль. Вы заслужили право отпраздновать это. Для вас сегодня в клубе все за мой счет.

— Благодарю, — сказал он, спокойно принимая комплимент.

Ария сурово обходилась с теми, кто подводил ее, но была щедра с теми, кто добивался успеха.

— Лизелль говорила, что будет на втором уровне, — добавила Ария, давая Грейсону повод покинуть ее. Он был достаточно умен, чтобы понять намек.

Он сходил в VIP-бар и заказал себе выпивку, прежде чем спуститься на второй этаж. Он не спешил, позволяя атмосфере «Загробной жизни» захлестнуть его. В конечном счете, у него ушло почти двадцать минут на то, чтобы найти Лизелль. Как он и ожидал, она была на танцполе в окружении толпы поклонников — юношей и девушек.

Грейсон смирился с привязанностью Лизелль к людям: они нравились ей, и она нравилась им. Он знал, что азари предпочитали искать партнеров среди представителей других рас; их уникальная биология позволяла им брать генетические особенности партнеров и включать в состав ДНК своих детей. Но Лизелль была еще молода. Пройдут десятилетия — может, даже столетия — прежде чем она перейдет из фазы девы в детородную фазу матроны по жизненному циклу азари. Будет ли она к тому времени по-прежнему испытывать склонность к людям, или же ее текущее увлечение — это всего лишь экспериментальная стадия ее молодости, он не мог сказать. Да и по большому счету, это не имело значения. Все, что знал Грейсон — в данный момент она была увлечена им, и он планировал наслаждаться их отношениями столько, сколько они продлятся.

Он проталкивался сквозь толпу на танцполе, привлекая к себе раздраженные взгляды, которые быстро сменились завистливыми, когда Лизелль увидела его и обвила руками за шею, привлекая к себе.

— Ария, кажется, довольна твоей сегодняшней работой, — прокричала она, припадая к его уху, чтобы он мог расслышать слова за грохотом музыки.

Они оказались тесно прижаты друг к другу. Тело Лизелль двигалось в такт музыки, а Грейсон пытался в меру своей неуклюжести подстроиться под быстрый, пульсирующий ритм.

— У меня бы ничего не получилось без тебя, — напомнил он.

Когда он наклонился ближе к ее уху, знакомый манящий аромат духов проник в его нос и завладел им. Однако, по какой-то причине, он не вызвал в нем обычных похотливых желаний.

Лизелль быстро обратила внимание на его вялую реакцию. Схватив его за запястье, она торопливо протащила его через танцпол в какой-то угол, где музыка слышалась просто как притупленный рев.

— В чем дело? — спросила она.

Выражение ее лица говорило о том, что она была больше обеспокоена, нежели расстроена. И, как обычно, ее беспокойство заставило Грейсона почувствовать себя виноватым и немного пристыженным.

Он предпочитал воспринимать их отношения как исключительно плотские. Лизелль, по большей части, казалось, разделяла этот взгляд. Думать иначе было нелепо: даже если бы они остались вместе до конца жизни Грейсона, она прожила бы еще сотни и сотни лет, когда его бы не стало. Если бы она стала развивать некую серьезную эмоциональную привязанность к нему, это было бы не просто необычно… это была бы трагедия.

— Я в порядке, — сказал он, пожимая плечами.

— Наверное, нам стоит пойти куда-нибудь, где не так шумно.

В обычной ситуации он с радостью ухватился бы за ее предложение. Сегодня, однако, это почему-то казалось ему неправильным. Словно он каким-то образом пользовался ее слабостью.

— Думаю, я просто устал, — извиняющимся тоном произнес он, пытаясь попроще отделаться от нее. — Наверное, мне стоит пойти домой и немного поспать.

— Ты опять говорил с ней, да? — сказала Лизелль с тусклой улыбкой. — С твоей загадочной женщиной. Ты всегда становишься таким после разговоров с ней.

Грейсон никогда не рассказывал Лизелль ничего из своего прошлого. Она не знала о Кали, или Джиллиан, или о времени, проведенном им с «Цербером». Но бывали случаи, когда он упоминал, что ему надо сделать личный звонок, и Лизелль, очевидно, догадалась о чем-то.

Она намного проницательнее, чем может показаться.

И опять, было ясно, что Лизелль не сердится. Она выглядела слегка разочарованной, но казалось также, что она понимает и принимает его реакцию. Что заставляло Грейсона чувствовать себя еще паршивее.

— Прости меня, — пробормотал он, не зная, что еще можно сказать.

Лизелль наклонилась к нему и быстро поцеловала.

— Если вдруг передумаешь, позвони мне.

И сказав это, она исчезла, растворилась в толпе танцующих, где ее быстро подхватил поток страстных поклонников.

Настроения находиться в клубе больше не было, и Грейсон вернулся к выходу на третьем уровне. Одна из азари у стойки подмигнула ему. Он вежливо кивнул в ответ и вышел обратно на улицу, все еще задаваясь вопросом, было ли то, что он отверг сегодня Лизелль, самопожертвованием или простым эгоизмом.

Кай Ленг терпеливо ждал в очереди у входа в «Загробную жизнь». Вряд ли здесь на Омеге он мог столкнуться с кем-то, кто знал его — даже Грейсон никогда не видел его лица, — но, все же, он принял меры, чтобы скрыть свою личность. Он перекрасил волосы из черных в светлые и затемнил тон кожи. Татуировка в виде уробороса, змея, пожирающего собственный хвост, на задней стороне шеи, по которой его могли узнать, была скрыта под временным рисунком кельтского узла.