Дрю Карпишин - Mass Effect

— Да, правильно, — ответила Т’Лоак. — Ждите дальнейших распоряжений.

Она поднесла сложенные рупором ладони ко рту и закричала в коридор:

— Тактус! Это Т’Лоак. Ты меня слышишь?

— Да, — послышалось в ответ, — я слышу!

— Хорошо. У тебя нет другого выхода, кроме как выйти мне навстречу. Если хочешь остаться в живых, брось оружие и выходи с поднятыми руками.

Несколько мгновений было тихо, потом донесся ответ:

— Ладно! Не стреляйте! Мы выходим!

Т’Лоак повернулась к батарианцу:

— Дайте побольше света. Было бы ошибкой поверить этому мерзавцу.

Пятно света от переносного прожектора мелькнуло по потолку и остановилось на полуоткрытой дверце как раз в тот момент, когда из-за нее вышел Тактус. Он сцепил поднятые руки на затылке, и следом за ним точно так же вышли еще двое «Черепов». Т’Лоак подняла пистолет и дважды выстрелила. Спутники Тактуса, дернув головами, попадали на пол. Тактус явно испугался.

— Вы же обещали! — возмущенно выкрикнул он.

— Я обещала сохранить жизнь тебе, — ответила Т’Лоак. — И я это сделаю. Оставайся на месте.

К ней подошел Иммо, и Т’Лоак обратилась к нему:

— Я хочу, чтобы Тактуса заковали в цепи. Побольше цепей. А потом провести его по улицам. Не пройдет и часа, как новость распространится по всему городу. Понятно?

— Понятно, — кивнул Иммо.

— И поищи, где они прячут остатки моих денег. Я хочу получить их обратно.

Спустя некоторое время гордого когда-то Тактуса провели по улицам до «Загробной жизни», где поместили в клетку, на потеху всем окружающим. Известие об унижении турианца быстро разнеслось по окрестностям, и смысл его был понятен каждому: тот, кто осмелится напасть на Королеву Пиратов, заплатит высокую цену. Порядок, как его понимали на Омеге, был восстановлен.

Здание «Голубого мрамора» сильно пострадало. Огромное витринное окно разбилось, а на бетоне осталось множество выбоин от пуль. С противоположной стороны улицы Мара Мотт видела, что рабочие уже приступили к ремонту. Руководил процессом дородный мужчина. Хозяин? Мотт решила, что так и есть, и решительно пересекла многолюдный поток, чтобы с ним поговорить.

— Привет… Вы случайно не владелец этого заведения?

Мужчина поднял голову, и Мотт смогла рассмотреть его лицо со сросшимися бровями, круглым носом и легкой щетиной.

— А кому какое дело? — неприветливо отозвался он.

— Меня зовут Хоби, — солгала Мотт, — Кэрол Хоби, и я хотела бы узнать, что здесь произошло.

— Зачем? — хмуро спросил мужчина.

— У меня есть клиент, — ответила Мотт. — Ему это интересно, и он готов заплатить. Если только вы действительно хозяин ресторана.

Глаза мужчины алчно блеснули.

— Меня зовут Гарза, я шеф-повар. Управляющего убили в перестрелке. Пойдемте… Кухня не пострадала. Мы попьем чаю и поговорим. Здесь слишком людно.

Мотт знала, что он прав. Если она наблюдала за рестораном с другой стороны улицы, то же самое мог сделать и кто-то другой. Вслед за поваром она прошла мимо рабочих через зал ресторана. В «Голубом мраморе» не было посетителей, и, судя по его состоянию, они появятся не скоро.

Как и сказал шеф-повар, кухня избежала разрушений. У стены стоял небольшой столик, за которым могли передохнуть служащие. Поставив чайник на огонь, Гарза уселся напротив.

— Сколько вы заплатите?

— Это зависит от того, что вам известно, — ответила Мотт. — Если вы расскажете, кто организовал нападение и по какой причине, я заплачу пятьсот кредитов.

— Тысячу.

— Шесть сотен. Это последняя цена. Не забывайте, что эти деньги — настоящая находка. Я сомневаюсь, чтобы кому-то еще были интересны организаторы атаки.

Гарза еще сомневался:

— И да и нет. Я мог бы назвать кое-кого, кому это не все равно… Кто может быть очень недоволен, если я о нем расскажу.

— Обещаю, что я не стану об этом болтать.

— Не слишком выгодная сделка, гражданка Хоби. Если это ваше настоящее имя. Ладно, пусть будет шесть сотен. Хотите сахару и сливок к чаю?

— Да, пожалуйста.

Обслужив гостью, Гарза уселся на свое место. Их взгляды встретились.

— Был здесь один человек. Он зашел в ресторан, сел за столик и заказал мексиканскую еду.

— Опишите его.

Гарза исполнил ее просьбу, и у Мотт участился пульс. Описание в точности совпадало с наружностью Лэнга.

— Ладно. Он сел за столик, а что было дальше?

— К задней двери подошел саларианец, — продолжал Гарза, ткнув пальцем себе за спину. — Он сообщил мне о готовящемся нападении и сказал, чтобы мы предупредили клиентов.

— Кроме человека, который ел мексиканскую пищу?

— Верно. Я все доложил управляющему, и он пошел в зал к клиентам.

Мотт нахмурилась:

— Зачем налетчикам вас предупреждать? Какой в этом смысл?

Гарза взглянул на нее поверх чашки:

— Управляющий «Голубым мрамором» вовсе не хозяин ресторана.

Волнение Мотт усилилось.

— А кто же хозяин?

— Ария Т’Лоак.

— Она организовала нападение на собственный ресторан?

— Да.

— Зачем?

Гарза пожал плечами:

— Хотела убить человека, которого я описал. Но не получилось. Полегло много народу, но тот человек, за которым они охотились, сумел ускользнуть.

Мотт задала еще несколько вопросов и получила ответы, но ничто не подсказало причину желания Т’Лоак убить Лэнга. Мотт заплатила оговоренную сумму, покинула ресторан и продолжила свое расследование. Очень скоро ей стало известно и об атаке на штаб-квартиру «Беспощадных черепов», и об унижении Тактуса.

Есть ли какая-то связь между нападением на «Черепов» и попыткой Т’Лоак убить Лэнга? Мотт не могла отыскать ничего общего, но знала, что Яна и Призрак ждут от нее информацию любого рода.

Поэтому Мотт начала поиски очевидцев нападения на штаб-квартиру «Беспощадных черепов», но быстро выяснила, что почти все они были убиты. А люди Т’Лоак разговаривать не хотели. Потом тщательные расспросы привели к единственной возможной зацепке. Ею оказалась женщина из банды «Черепов», которую наемники Т’Лоак не только не убили, но по распоряжению Королевы Пиратов даже переправили в госпиталь. Почему Т’Лоак приказала оставить в живых только предводителя банды и бойца низкого ранга?

Мотт отправилась в так называемую «Мясорубку», печально известное медицинское учреждение, где лечили бедняков и куда предпочитали не попадать все остальные. Простой фасад двухэтажного здания украшала вывеска «Главный госпиталь Омеги» и плохо отремонтированные следы давней перестрелки. Мотт подошла к нему в тот момент, когда от двери отъезжала шестиколесная санитарная машина.

Доставленный пациент лежал на носилках — судя по окровавленным повязкам на груди, он поймал пулю. Двое санитаров покатили носилки в госпиталь, и Мотт последовала за ними. Раненого отправили в ярко освещенную палату первой помощи, а она осталась в вестибюле. Это был настоящий сумасшедший дом. Приема ожидали не меньше двух десятков пациентов, и к стойке регистрации, за которой сидела одна весьма раздраженная азари, выстроилась длинная очередь. В зале стоял неумолкающий гул голосов, сопровождаемый короткими объявлениями и непрерывным плачем больного ребенка. Хаос, нищета и безнадежность царили здесь.