Корвин Вас - S-T-I-K-S. Капкан

Сколько так сидел – не знаю. Сознание как будто выключилось. Мыслей не было никаких, вообще. Взгляд рассеянно скользил вокруг ни на чём не задерживаясь. Пока не упёрся в притопленную сетку из под картошки, заполненную бутылками с горячительным. Я точно знал, сколько спиртного мы привезли с собой и сколько мы вчера выпили. Так вот. После того, как я уплыл на остров, парни не выпили ни капли. Всё спиртное осталось целым.

Плечи затрусились от беззвучных рыданий, а из глаз полились слёзы. Молча. Жутко. Я плакал. Хотелось выть, орать от злости, но челюсти оставались сжатыми до треска зубов, и изо рта не вырывалось ни звука. Приступ прошёл. Умылся, привёл себя в порядок и стал обдумывать план действий.

Машины разбиты, и на них не уедешь. Пешком до ближайшей деревни тридцать км по старой противопожарной просеке. Да и связи в ней нет, кому она нужна в глухом лесном краю. На лодке выйдет быстрее, может и не так, но вот ноги не отвалятся, хотя руки от вёсел могут. Мы специально забирались подальше в глухомань, чтобы людей вокруг не было. Теперь это вышло нам боком. Дальше. Оружие здесь бросать нельзя. Везти с собой тоже – всё же улики. Но вдруг на место побоища заявится какой-нибудь любитель побродить по дальним закоулкам леса? Куча бесхозного добра любого в соблазн введёт! Выход? Надо собрать всё добро и переправить на остров. Тела трогать нельзя. Как это ни жутко, но власти за такое по голове не погладят. И за стволы могут допариться, что с места забрал и переложил. Но из двух зол выбрал меньшее. СКС Александра тварь разрубила пополам, но решил для себя, всё значит всё. У Виктора было два ствола, СКС для меня и тигр для него. У Гены был тигр. Три единицы целых, одна в хлам. Обшмонал машины и вытащил всё ценное, сложил кучей на берегу. Прикинул вес и понял, что за одну ходку никак не управлюсь.

Ладно, деваться некуда. Перевёз первым рейсом оружие и патроны с магазинами да и всякую другую мелочёвку. Вторым рейсом остальное барахло, которого оказалось как-то много, жаба не позволяла просто так без присмотра кинуть шмотки. Сел и прикинул, что мне надо на день пути, ну на два, крайняк. Продукты, вода, кое-какая мелочёвка, всё, о чём думал, сразу откладывал в сторону. Перебрал в голове всё ещё раз, чтоб потом не каяться и добавил арбалет с биноклем. Остальные вещи поднял повыше на островной холмик и тщательно упаковал в целлофановую плёнку на случай дождя. Присел перед дорогой прямо на землю, снял с пояса фляжку с самогоном и выпил за упокой душ парней.

Залез в лодку, оттолкнулся веслом от берега, развернулся в сторону далёкого конца озера, где вытекала река, и монотонно погрёб вёслами. Однообразная работа всегда располагает к размышлениям. И в голове против воли начали роиться мысли. Что это за тварь, и откуда она взялась. Не существовало в естественной природе таких монстров. Эволюция любит поточное копирование и организм в одном экземпляре она не производит. В одном экземпляре может быть мутант отличный от своего вида совсем незначительно. Если мутация полезна и помогает носителю выжить, она закрепится в следующем поколении. Так, шаг за шагом, десятками тысяч лет идёт развитие жизни. Если же мутация очень сильно сразу калечит организм, то он просто не выживет в раннем детстве. Биологические родители или сами убьют урода, или он не вырастет из-за нехватки пищи, остальной выводок, пока он мал и слаб, будет всё отнимать.

А если этот монстр выведен искусственно? Я даже вёсла бросил от такой мысли. Ну а что? Сейчас даже самые тёмные и далёкие от науки люди слышали о генной инженерии. Все слышали о генномодифицированных быках, коровах и рыбах. О кукурузе и сое, горохе и пшенице. Кто сказал, что все разработки должны идти только на благо людей? Военные в первую очередь думают о применении в боевых действиях новых научных открытий. Ядерная энергия в первую очередь использовалась для уничтожения людей и только во вторую для их блага. И мы точно знаем, что яйцеголовые научились влезать в геном растений и животных. Что может получиться, допустим, из волка, если подсадить ему не один ген льва, а десяток разных? И не только льва. А ещё и кого другого.

Где располагать такие лаборатории? Да конечно там, где никого вокруг нет, секретность превыше всего! А что у нас вокруг? Правильно! Вокруг глухой лес, где на многие километры вокруг никого живого. Меня даже дрожь пробрала. Построить секретный бункер в лесу в наше время не проблема, особенно если строит государство, которое денег на это жалеть не будет. Запихнуть учёных, обеспечить оборудованием и материалом, запасами продовольствия, да они месяцами будут под землёй сидеть и в пробирках ковыряться.

Я снова взялся за вёсла. Нет, что-то тут не сходится! Как монстр оказался на свободе в лесу? На прогулку выпустили как собаку? А контролировать как? На теле у него ничего технологического не было. Ни ошейника, ни браслетов на лапах, вообще ничего. Вживлённые в тело? Может быть, но не верится. Если его отпустили сами, то должны были следить за ним. А после начала бойни в лагере прошло больше 12-ти часов и никаких действий со стороны контролёров. А что если контролировать стало некому? Тварь вырвалась из клетки, порвала к чертям собачьим своих создателей, охрану и отправилась в путешествие. Это уже как-то больше похоже на правду.

И это означает, что у меня появилась цель! Я всё узнаю про бункер. Докопаюсь, кто за всем этим стоит, и мало ему не покажется! За парней порву как Тузик грелку!

Успокоившись на этой мысли, оглянулся через плечо, чтобы подкорректировать курс лодки, и поплыл дальше. Вскоре показался исток озера. Речка, вытекавшая из озера, шириной не поражала. Семь метров шириной, еле-еле заметное течение, которое практически не двигало лодку, если бросить вёсла. Поплевал на ладони, потёр их друг о друга, обхватил поухватистее вёсла и, ритмично склоняясь вперёд-назад, погрёб на встречу с представителями федеральной власти.

Со всей этой передрягой, в которую я влип, пока пришёл в себя, пока собрался и упаковался, пока отправился. Как-то пропало чувство времени. Бросил взгляд на часы. Пять вечера. Есть не хочется вообще, что неудивительно. А вот выпить! И совсем не воды! Снял с пояса фляжку, поболтал, ещё больше половины, и жадно вылакал пять глотков, по привычке не закусывая. Шумно повтягивал воздух и тут снова замер от пришедшей мысли.

А ведь сегодня меня ни разу не побеспокоила моя проклятая болячка! Ни одного приступа боли, ни позыва к рвоте (на берегу лагеря не считается, там другое) не было! Прислушался к ощущениям тела. Странно. Слабость есть, шум в голове можно списать на выпитый самогон, но грёбанный, Рак, не даёт о себе знать. Это как? Может всё дело в нервной встряске? Не знаю. Огляделся вокруг. Вытащил из кармана цилиндрик аскорбинки, закинул в рот два кругляшка. По берегам также стоит молчаливый и равнодушный к людским проблемам лес. Речка, плавно изгибаясь, делала поворот влево, что там за ним было, не разглядеть. Пожалел, что в этот раз мы не собирались рыбачить в промысловых объёмах и не взяли с собой подвесной мотор на лодку. Руки у меня отвалятся. Время от времени, оборачиваясь через плечо для обзора пути, приближался к повороту. Ели, стоящие по берегам, уплывали назад. Плавный поворот водного русла вышел длинным. Наконец он завершился, и дальше русло было прямым.