Николай Метельский - Клан у пропасти

– У тебя минуты две… – начал Джиро, но в этот момент опутанный цепями Лис рванул с такой силой, что старик немедленно изменил свое мнение: – Поправка: одна минута. И знаешь, Рорей, этот засранец действительно впечатляет.

– Впечатляют Мива и Кугико, – ответил Стаффу, стоя с закрытыми глазами и складывая ручные печати, – которые столько лет их сдерживали внутри себя.

А еще через секунду он закончил технику.

Джиро, конечно же, слышал об этой технике Рорея, да и прозвище «Пепел смерти» о многом говорит, но увидев все своими глазами, признал, про себя, ясное дело, что впечатлен. Не каждый день увидишь огромного – раза в полтора больше Лиса самурая в полном боевом облачении, полностью состоящего из пепла. Удар пепельной же катаной, должно быть, был страшен, но Лис, надо отдать ему должное, лишь рычал, с ненавистью глядя на технику бывшего главы. За первым ударом последовал размашистый второй, за ним третий, а потом самурай просто упал на демона, который был все еще оплетен цепями, после чего взорвался. Вот так просто, раз, и взорвался. Но, ками пресветлые, что это был за взрыв…

– Рорей, придурок, предупреждать же надо, – отплевывался от листьев и дерна Джиро. Если бы он не погрузился наполовину в землю, его бы точно сдуло.

– Извини, – покаялся Рорей, разрушив переднюю часть земляного купола, что успел сотворить перед взрывом. – Давно я не пользовался этой техникой, успел подзабыть последствия.

– Ну да, конечно… – покосился на него Инсатсу. Но их спору не дано было разгореться, так как на тыльной стороне ладони Джиро сработала простенькая печать, которую ему поставил Сейки, когда еще объяснял свой план. – Пора, Рорей, Сейки готов действовать. Даже раньше, чем я думал.

Два старых шиноби сорвались с места, на полной скорости устремившись все еще к целому барьеру, за которым находился нынешний правитель Касайнэ. В это время с диким, истинно демоническим ревом кицунэ вырвался из цепей печати и толчком кекки развеял тучу пыли, поднятую взрывом пепельного самурая.

Демону было больно. Уже давно ему не приходилось испытывать подобное, и одновременно с болью к нему пришло понимание, что до этого он и не был по-настоящему зол.

– Здравствуйте, Стаффу-сан, – поприветствовал их Сейки, не выходя из-за барьера.

– Здравствуй, Сейки-кун… – ответил Рорей. – Ты уверен, что…?

– Уверен, Стаффу-сан, – прервал его блондин. – Нам бы поспешить, – покосился он на ревущего Лиса. – Инсатсу-сан, мне будет нужно две минуты на специальную печать и несколько секунд на запечатывание самого демона.

– Будут тебе две минуты, – кивнул старик. – Барьер можно не снимать, после появления Шинигами ваша связь с ним сама все разрушит.

– Тогда я начинаю.

Больше не обращая внимания на Сейки, Джиро обернулся к Лису, и на какой-то момент их взгляды пересеклись, отчего старика передернуло.

– Иши Чиен, – только и произнес дед.

После этих слов из спины старика вырвались пять золотых цепей, которые с огромной скоростью помчались в сторону Лиса, с каждым мгновением увеличиваясь в длине. У кицунэ не было шанса защититься от этого. Цепи буквально оплели демона, не забыв замотать пасть и прижать к земле.

Когда появился Шинигами, даже у стоявшего к нему спиной и потому не видевшего бога смерти Джиро пробежали по спине мурашки. А уж пролетевшая над ним призрачная рука, ухватившая Лиса за шкуру, и вовсе заставила думать о вечном. Впрочем, глядя, как Лис сопротивляется отъему своей кекки, сопротивляется самому Шинигами, мысли Джиро переключились на иное, и он в очередной раз с уважением подумал о силе девятихвостого кицунэ.

Тем не менее, Лис – не та фигура, чтобы долго сопротивляться такому оппоненту, потому итог был очевиден – половина кекки бессмертного Лиса навсегда запечатана в душе Сейки, а сам блондин точно так же навсегда уходит в домен бога смерти.

Лис был зол, испуган и обескуражен одновременно. То, что происходило в данный момент, он не смог бы даже представить еще день назад. Всего день, и сначала подчинение, а потом такая близкая и притягательная свобода обернулась этим. Да у него слов не было, чтобы описать данную ситуацию! Зато оставались инстинкты. Странно для существа из кекки, но это было именно так. И когда натяжение этих проклятых цепей из-за резкой потери объема его тела пропало, он, даже будучи ошарашенным и обескураженным, начал действовать. Рывок в сторону, наступить на одну из цепей, правой лапой схватить пучок, уходящий в сторону Инсатсу, и хорошенько дернуть.

Действия кицунэ и мысль Джиро о том, что надо бы подтянуть цепи, были практически одновременны, но перемещение тех самых цепей не было мгновенным, так что можно сказать, что первым начал действовать именно Лис. Из-за чего среагировавший, но не успевший ничего поделать Джиро банально подлетел в воздух и, описав полукруг над головой демона, с огромной скоростью врезался в землю. Увы, но цепи кекки были неотделимы от пользователя, потому у Лиса все и получилось. Но Джиро не был бы шиноби S-ранга, если бы такой поворот событий мог его убить. Да, приложило знатно, да, на мгновение он потерял ориентацию, но он был шиноби уровня главы деревни суперубивашек и умер не от удара о землю, а потому что сразу за этим его пронзили когти Лиса. Один коготь оставил огромную дыру в груди, а второй размозжил в кашу голову. И если бы не Рорей, который как раз и не успел среагировать на начало действа, тут бы история Шинамона и закончилась. Но пареньку повезло. Между ним и демоном находился третий глава, а гулять на свободе Лису оставалось совсем чуть-чуть. Вот во время этих «чуть-чуть» Рорей и вдарил в грудь развернувшегося к нему Лиса своей удлинившейся чудо-палкой. То есть, конечно, посохом, представляющим собой его призыв – короля обезьян Вуконга. А еще через секунду превратившегося в красный туман Лиса засосало в печать на пузе младенца.

«Прими мои искренние соболезнования, Шигеру-кун», – это было первое, что сказал заявившийся в наш особняк Рорей. Теперь уже мой. Соболезнования… О том, что старик мертв, я узнал еще ночью, когда одна из печатей на моем теле угостила меня вспышкой боли. Одна из, но особая. Старик мертв, Кугико забрали КРИС чуть раньше, верный Шида сидел чуть в стороне, а служанки – у себя в доме для слуг. Старик мертв… и если кто и виноват, то только я. Но большие цели невозможны без риска. Был ли оправдан конкретно этот риск? Определенно был. Увы, идеальное интегрирование в Касайнэ не удалось, и теперь старик мертв…

Черт возьми, я успел к нему привыкнуть. Переживал ли я о потере? Конечно же, переживал! И не в плане потерянных перспектив, а просто потому, что дед стал мне дорог. Не первая потеря в моей жизни, так что переживу, но как же погано на душе.