Вадим Денисов - Антибункер. Навигация

Поэтому мы тут и засели. Одно из самых популярных мест в посёлке, куда подходили круизные и рейсовые теплоходы, теперь почти не посещается. Рейсов больше нет, а значит, нет и туристов. Как и пассажиров.

— Ключом, говоришь, выламывал? Отменный зверюга был, по всему, экий выдумщик, — он чмокнул полными, чуть потрескавшимися губами, поскрёб пальцем подбородок, а потом задумчиво потёр им повыше в районе десны. — Как, интересно, у него это получалось? Или просто приловчиться нужно?

— Не прикидывал, — пожал я плечами. — Наверное, круглое или продолговатое оголовье бородчатого ключа накидывал на челюсть.

— Оно, место это у ключа этого, как ты сказал, бородчатого, оголовьем называется? Бородчатого, хех!

— Василий Яковлевич, откуда мне знать, я же не китаец!

— Господи, Лёша, китайцы-то тут причём?

— А кто у нас ключи изготавливал?

Он секунду помолчал, соображая, о чём я, затем тяжело вздохнул и полез в карман за второй сигаретой.

— От ведь, времена какие были бестолковые… Даже выпиливание ключей китайцам отдали! Будто своих рук мало. Есть у меня один подходящий ключик, от старого судового сейфа остался. Надо покумекать, на ком можно потренироваться? Веришь ли, Алексей, шибко достали меня некоторые грамотные не по возрасту товарищи. Один из новеньких давеча кусаться на планёрке удумал, голос возвышает, очами сверкает! Покажу-ка ему такой ключик с оголовьем, или что там, может, проймет. Как думаешь?

Я внимательно посмотрел на него и понял, что Храмцов запросто может это сделать со своими подчинёнными, мало того, он даже как-то понимает этого свирепого купца. И причины видит по-своему. А при определённых условиях, погрузи его, например, с помощью фантастической машины времени в соответствующую эпоху, да в дикое место, где рассчитывать, кроме как на себя, будет не на кого, станет вести себя так же.

Нет, почти так же. Да ну, даже иногда не станет! Я надеюсь…

— Думаю, участники планёрки прочувствуют.

— Во-от! Если же говорить серьёзно, то вражина тебе попался лютый, неуёмный. Такого рогача дикого только силой останавливать нужно. А теперь он ещё и на воду пошёл… Как он собирается постоянно один оперировать? Очень тяжело.

— А может, Ландур, по примеру капитана Бильбао, приручит синяков?

— Глупости говоришь, Алексей. Исключаю полностью, — Храмцов отрицательно помотал тяжёлой головой. — Бильбао уникальный изменённый, вот и проявились у него способности к контактам, и с нами, и с синяками. Маньяк же этот — обычный человек, хе-хе, дитя божье, обшито кожей, решившее набрать на себя как можно больше грехов.

— Чёрный катер смущает, — признался я. — Не видел таких в Красноярске. Чаще всего белые попадаются, да всё из мелочи. У каких-то полуразрушенных боксов в районе затона на правом берегу видел квази-яхты последних местных абрамовичей, эти из малых теплоходов склёпаны, даже ближе подходил. Все они тоже белого цвета. А вот чтобы антрацит…

— Опытно он тебя подловил, ага! — с удовольствием вспомнил староста. — Я и сам когда-то мечтал о «семёрке» цвета «мокрый асфальт».

— Купил? — из вежливости спросил я.

— Намучился в добыче. Втридорога взял у барыги одного из исполкома, и цвет был другой, чуть менее престижный, «стратосфера». Эх, классика… Слушай, Исаев, может, пока вы в Норильск караваном ходить будете, я для его ловли карательную экспедицию соберу, а? Что скажешь? Тут ведь как: только сообщи людям такие новости, так они будут готовы руками рвать негодяя. Свяжусь с коллегами в городе, соберем сводный отряд бойцов попригоднее, затем разобьём их на поисковые группы, определим сектора, всё по науке. Патрулям хвоста накручу, само собой.

— Ни в коем случае, Василий Яковлевич! — заволновался я громко. — Жди моего возвращения, только людей зря положишь!

— Леший тебя задери, Алексей, что же ты так орёшь-то, чит не глухой, — отстранил он голову. —Неужели мы против дракона выходим? Есть у меня толковые ребята, ты же знаешь. Вот и Никодим Петрович…

— Ты опять начнёшь затирать про того старичка-афганца?

— Чем же это он плох тебе, стервец ты этакий?! Ветеран! Заслуженный танкист, награду правительственную имеет!

— Во-во. Танкист на пенсии, повоевавший в горах и пустынях, а ныне уважающий водочку, будет ловить на огромной реке хорошо подготовленного убийцу из эвенков! — я тоже повысил голос. — И молодняк не предлагай! И бухариков, из них ни один не тянет даже на солдата-первогодка, не говоря уж о профессиональном бойце…

Молодых людей моего возраста в Подтёсово и раньше было немного, они в города старались уехать. С началом военных действий призывной возраст пошёл служить, и сейчас молодёжь посёлка в среднем едва дотягивает до семнадцати.

— Леший твоим языком ворочает, не иначе, среди них тоже есть здоровенные! — горячо возразил староста басом. — Лично помогал ребяткам спортзал обустраивать, тренажёры привозил. Многие стреляют хорошо.

— Ты про секцию качков? Мне, как командиру группы, как и любому другому, такие снайпера-теоретики, подкачанные и ножиком красиво помахивающие, нафиг не нужны! Мне бы лучше тощих, а ещё лучше — метр с кепкой росту! Дольше проживёшь, трудней попасть. Нужно, чтобы они уже знали, что такое дисциплина, а не дули каждый в свою дудку ради понтов пацанских. Чтобы с первого раза услышали, усвоили и без всяких пререканий точно и быстро выполнили отданный командиром боевой приказ, вот и всё. Сказали тебе, бойцу, накрывай автоматическим огнём рощу Отдельную, вот и накрывай её очередями, без всякого снайперства. Если все получившие такой приказ бойцы будут хорошо накрывать рощу Отдельную, не давая закрепиться там гранатомётчикам или птурсистам, то БМП усиления или же сторожевик подкатит ближе и разнесет все кусты-подходы к этой роще к чёртовой матери, и со всем содержимым. Без снайперства. Ты же предполагаешь пустить в бой стаю молодых необученных павлинов!

— Тогда Никодим!

— Тьфу, ты, опять?! Он на последнем празднике в «Наутилусе» стакан не смог поймать, который чуть ли не минуту по столу катился! У него реакции уже просто нет, всё, иссякла. Пусть наш глубокоуважаемый Никодим Петрович в полном почёте вспоминает свой Афган, пишет мемуары и приветствует пионеров. Василий Яковлевич, уясни, в твоём распоряжении из действительно серьёзных людей есть один охотовед и семеро промысловиков, трое из которых сейчас входят группу рейдеров, а их снимать нельзя.

— Этих нельзя, — согласился он. — Снабженцы не дадут.

— И человек пять из молодых рыбаков, я так думаю...

Возникла пауза.

По воде затона разбегались круги. Чуть левей дебаркадера, какой-то мужик из заводских, обкатывая новую дюральку красного цвета, размеренно закладывал крутые виражи и восьмерки, а поднимаемые моторкой волны медленно бежали к береговому пляжу, раскатываясь по золотистому песочку возле причала. И этот без спасательного жилета.