Влад Поляков - Надломленный крест

Зато Кшиштофу Хмелевскому пришлось тяжко! Сходящимися ударами по бокам прорвавшихся поляков командующий этой частью славянского войска отрезал воинов Хмелевского от основных сил, а там и уничтожил. И почти достигнув успеха, Кшиштоф вынужден был вернуться с постепенному наращиванию натиска. И все же делал он это неплохо. Казалось, что одно лишь отсутствие у его нынешних противников метателей «греческого огня» подбадривало поляка.

Левое крыло войска… Там шла взаимная резня. Правильное построение давно распалось как с одной, так и с другой стороны. Единственным островком «правильного боя» был небольшой, меньше тысячи, отряд. К сожалению, со стороны славян. И это были не пруссы, если присмотреться к оружию и доспехам. Варяги князя Киевского, их сложно было спутать с кем-либо другим, даже если смотреть очень издалека. А ведь еще были постоянно доносившие новые вести воины, прибывающие с поля боя и возвращающиеся обратно. Их выслушивали оруженосцы Конрада, а затем уже передавали нужное и важное командующему войском.

В целом ход сражения устраивал герцога. Если поляки постепенно поубавят число противостоящих им пруссов, пусть даже понеся несколько большие потери, то… Размен выгоден империи. Поляки ослабнут, пруссы потеряют большую часть своих. И после этого придет час маркграфа Мейсенского. Численное превосходство докажет свою состоятельность. При примерно равном умении воинов империи и варягов князя Киевского. Да, примерном равенстве. Как ни горько было это признавать герцогу.

Но еще были эти внушающие тревогу машины, выплевывающие струи огня… Как подействуют они – а что Хальфдан вновь пустит их в дело, никто не сомневался – предсказать было невозможно. Оставалось лишь надеяться на Господа и его благосклонность к истинно верующим.

Радовало Конрада Швабского то, что Мешко Пяст вместе со своим сыном сейчас не доставляли хлопот. Шуму от них было, конечно, много, но с этим он готов был мириться. Главное – никаких глупых или опрометчивых действий они пока не совершали. Пока не совершали! Едва ощутимый холодок по хребту напомнил Конраду, что все может случиться. Особенно с такими вот союзниками.

И спустя недолгое время все же случилось! Но причиной изменения стали не поляки, да и вообще не происходящее на поле боя. Что-то происходило в лагере, который хоть и был хорошо укреплен, хоть рядом и находился резерв, только на душе герцога стало тревожно. Именно поэтому был дан приказ графу Ульмскому, командующему резервом, разобраться со случившимся. И независимо от хода этого разбирательства, сообщить, в чем вообще дело.

А сведения посыпались, словно град с еще недавно ясного и безоблачного неба. Нападение на пасущихся лошадей… Неизвестные конные воины, неизвестным числом. Много, более тысячи… Рассеянная и частично перебитая охрана. Угроза лагерю. Ложная угроза, напавшие убивают и разгоняют в разные стороны лошадей. Их намного больше тысячи, может, более десяти тысяч. Тяжелые доспехи, конные стрелки.

Несвязные обрывки все же сложились в цельную картину для герцога Швабского. Он помнил, что на помощь к Хальфдану шли как венедское войско под предводительством князей Мстислава и Слободана, так и конница вассала князя Киевского, Ратмира Карнаухого. И похоже, что конница уже дошла, разом изменив расстановку сил!

Лошади потеряны, остались лишь две тысячи из резерва и еще малое число из рассеянной охраны и многочисленных конных разъездов. Ну и по паре сотен его и Мешко Пяста, находящихся рядом, охраняющих их от возможного прорыва небольших сил врага с целью обезглавить войско.

Мало, в любом случае мало! Урон уже нанесен, но можно не дать ему стать еще большим. А для этого требуется подготовить войско к атаке с тыла. Первым делом требуется развернуть часть…

– Герцог, вы должны уничтожить вражескую конницу, – требовательно заявил князь Мешко Пяст, простирая руку в его сторону. – И это ваш приказ спешить рыцарей тому виной! Будь все оставленные в запасе воины конными, они бы смогли быстро разбить врага… Велите, пока не поздно, части своих войск развернуться и отправиться туда, – очередной взмах руки, уже в сторону лагеря.

– Лагерь укреплен, оставленные в резерве войска – как наши, так и ваши – уже бьются с конницей язычников. Сейчас будет отдан приказ центру и крыльям войска развернуть задние ряды, чтобы вероятная атака не оказалась слишком опасной. Этого достаточно, князь.

– Этого недостаточно ! – раненым медведем проревел польский князь, после чего уже потише сказал. – По три тысячи с правого и левого полков приказываю отправить на помощь тем, кто уже сражается с конницей идолопоклонников. Исполнять!

Спорить с поляком было бесполезно. Это Конрад понял сразу, стоило ему увидеть глаза Мешко Пяста, в которых разгорался огонек если и не безумия, то чего-то близкого.

Плохо… По три тысячи воинов – это не так мало. А главное, что вражеские военачальники это увидят и предпримут… что-то. И это предпринятое ему, Конраду, не понравится.

Но сейчас его прежде всего заботила численность напавшей с тыла конницы. Три тысячи, пять, десять? Больше? Ему нужно было знать хотя бы приблизительно, чтобы не допустить ошибки. Если врагов слишком много, то лучше проиграть битву, но сохранить войско. Зато если мало, то это всего лишь обманный ход противника, на который и отвлекаться особенно не стоит. Потерянные лошади… Печально, ощутимо для боеспособности войска, но не смертельно. К тому же перебить всех лошадей… сомнительно. Скорее всего они просто разбежались, а значит, их можно будет собрать. Не мгновенно, но можно. Но сначала – отбить атаку и отбросить врага. При этом не дав возможности основному войску князя Хальфдана воспользоваться ослаблением на флангах.

Герцог вознес к небесам короткую, но горячую молитву. Сейчас ему особенно была нужна помощь с небес. Небеса, по обыкновению своему, хранили молчание. Зато новости из тыла были как внушающими надежду на лучшее, так и откровенно плохими.

Хорошее заключалось в том, что конницы было все же меньше десяти тысяч. Тысяч шесть-семь, если, конечно, в нападении сначала на охрану табунов лошадей, а потом и на войска резерва участвовали все. Такое число было… допустимым само по себе.

На этом хорошее кончалось и начиналось плохое. Остававшиеся в резерве две тысячи конницы были смяты, а затем рассеяны. Обычный удар конницы руссов, усиленный поддержкой конных стрелков. С самого начала этот бой… не заладился. Эти руссы не ударили «в лоб», а, уже разгоняясь, разделились на два «крыла», которые и ударили с боков, пользуясь поддержкой конных стрелков. Без этой богом проклятой поддержки маневр бы ничего не дал, но с ней… Конные стрелки! Те самые войска, которые были только у славян, да у степных дикарей. От них страдали византийские легионы, а теперь и до войск Рима первого добралась эта невзгода.