Влад Поляков - Надломленный крест

Помимо же всего прочего, вассалитет будет… несколько другой, чем в той же Священной Римской империи. Более крепко привязывающий вассала к сюзерену, но делающий это не видимыми канатами или, упаси боги, цепями, а сотнями тонких, практически незаметных нитей. Опыт грядущих веков мне тут очень сильно поможет.

Вроде бы и поделили шкуру почти убитого медведя, но Слободан явно не полностью удовлетворен. А он в данной ситуации голос всего Венедского Союза. Значит, сейчас озвучит причину. И точно, ждать не стал, заявив:

– Князь, ты ничего не сказал о других наших землях. Тех, которые германцы назвали марками Лаузиц и Мейсен и где сидят их маркграфы. Мы должны вернуть и их!

– Вернете… Только не сейчас, а несколько позже, – сделав останавливающий жест, прерывая пытавшегося было что-то возразить Одноглазого, я продолжил: – Сейчас в империи смута, вкусные куски друг у друга прямо из горла вырывают. Не надо им мешать, лишнее это. Почует главный смутьян опасность еще и для себя – замирится с императором. И тогда кровью умоемся, ломая крепостные стены в маргкрафствах.

– Нас это не испугает.

– Знаю, – с трудом удержался я от того, чтобы не повысить голос, вспомнив немалые потери венедов при взятии тех же Сантока и Велена. – И все же подождем. Бить нужно тогда, когда враг уязвим. И если для этого надо подождать, то… К тому же вам надо закрепиться в Поморье и особенно на порубежье. А за двумя зайцами гоняться – надвое разорваться.

От моего ответа Слободан выглядеть довольным не стал, но все-таки прекратил настаивать на продолжении натиска на империю. Впрочем, в качестве «утешительного приза» я напомнил о запертом в крепостях войске Бернгарда Саксонского.

– Помимо всего прочего, у вас еще герцог Саксонский есть. Если боги нам улыбнутся, то может представиться случай серьезно его огорчить. Но без попыток напрямую взять такие города, как Гамбург. Слишком хорошо укреплены.

– Видел…

– Ну а я слышал от того же Ратмира. Ладно, теперь к переговорам. Думаю, всем ведомо, что я попросил Самуила, царя Болгарии, поспособствовать, прислать своих людей для переговоров с Мешко Пястом, князем Польши?

Ну да, это к нынешнему времени уже ни разу не секрет. Посланник наш в Болгарии получил весточку, быстро испросил аудиенции у Самуила, где и озвучил мою не то просьбу, не то взаимовыгодное предложение. А Самуил что? Для него установить какие-никакие, но все же связи со Священной Римской империей – дело полезное. К тому же само понятие посредничества при заключении мира тут хоть и не было особо развито, но сама идея нашла отклик. Несмотря на не совсем удавшийся «первый блин», который явно вышел комом. Ну тогда, близ Переяславца.

Впрочем, тогда встречались правители, а в этот раз посылаются лишь доверенные лица. И то не сейчас, а в будущем. От Самуила требовалось покамест одно – сначала отправить своих людей в Гнезно, а оттуда, встретившись и поговорив кое о чем с Мешко Пястом и Конрадом Швабским, они могут и до императорского двора добраться. Договариваться, по большому-то счету, с регентшами империи предстоит, а никак не с Мешко, их новоприобретенным вассалом. Да и Свен Датский тоже… того, в вассальстве по уши.

– Имперцы гордые, – скривилась Софья. – Могут пожелать, чтобы к ним ты самолично поехал, Хальфдан.

– А этого нельзя, – подхватила ее сестра. – Можешь не вернуться.

– Решаемо. Я много чего читал по обычаям их, писаным и неписаным. Допустимо вместо себя родича послать. А по нашим уже обычаям побратимы и кровные родичи – одно. И теперь представим, какой толк им пытаться убить того же Магнуса или Гуннара? Месть будет страшной…

– Тогда да!

– Можно и на переговоры…

– Вот именно, что можно и даже нужно, – улыбнулся я. – А что они, как я полагаю, будут в Риме, так это для нас и неплохо. И не только для нас. Туда поедут представители всех наших союзников. От твоих сородичей, Витовт, и от Венедского Союза, Слободан. Да и про отца твоего, Эрленд, у них забыть точно не получится.

– А зачем это нам?

Витовт Тихий, все же местами ты наивный человек! Да и не только ты, вот и Слободан Одноглазый несколько… недоумевающе в мою сторону поглядывает, смысл не может уловить. Зато Эрленд едва заметно ухмыляется, этот хитрован явно успел прочувствовать суть. Ну а первым двум придется прояснить смысл.

– Нам всем это как раз сильно надобно. Не по-тихому мир заключить, а при всем народе, чтобы видно было всем и каждому, кто хоть немного ума в голове имеет. Что видно? Хельги Вещий прибил щит на вратах Царьграда, то есть Рима Второго, Восточного. А мы Рим изначальный заставим унизительный для них мир подписать, да в сердце их действительно могучей империи. Это хоть и не щит на воротах взятого города. Но немногим менее приятно. Мы там победителями будем, а они – побежденными. Все мы, то есть Русь, Норвегия, Венедский Союз, Пруссия, Йомсборг. Теперь понимаете, други?

Теперь поняли. Прояснилось в головах. А Эрленд задал толковый вопрос.

– Если они в другом месте захотят встретиться?

– Можно и в другом… В Киеве или в Новгороде. Как думаешь, это им больше по сердцу придется?

– Нет.

– То-то и оно, что нет. А на какой-нибудь малый городишко уже я не соглашусь. Да и нет у них возможностей нос воротить, смута в империи такая поднялась, что может эту самую империю если и не развалить на части, то уж сил значительно поубавить. Сейчас они держатся, но продлись смута еще месяц-другой – последствия станут такими, что нынешние проблемы сладким медом покажутся. Потому и согласятся владычицы империи не только на мир, но и на его заключение в нужном нам месте. А мы о себе напомним. Да так, чтобы во всех странах слух прошел.

Слава, вот на это охотно ловятся как венеды. так и пруссы. Яркое завершение войны, унижение империи… А на деле это все лишь часть целого. Важная, но всего лишь часть. Мои это знают, с ними уже разговаривал. Эрленд… Тот если и не понимает, то нутром чует. Вот только с ним ситуация совсем интересная. Он сын Хакона Могучего, но не наследник. Наследника же, Свейна, Эрленд ненавидит до скрежета зубовного. А это открывает… определенные перспективы. И уж точно ничего делать для того, чтобы упрочить положение братца, он ни за какие коврижки не станет. Проверено.

Ну а нам, Руси, от пафосного заключения мира свои выгоды есть, помимо уже упомянутой славы. Всем будет ясно, что именно Русь в собранном союзе играет главную роль. Присутствие остальных покажет, что все эти страны… ну, скажем так, принимают нашу лидирующую позицию. Четкий сигнал всем странам. Что Русь теперь не просто великое княжество, а государство, делающее серьезную заявку на становление империей. Третьей из ныне существующих. И вот это – главное!