Андрей Силенгинский - Курьер

Яков Вениаминович дотянулся до сдвинутого в угол стола органайзер и достал карандаш. Подошел к кругу и с величайшей осторожностью просунул кончик карандаша в самый центр этой странной гадости. Снова никаких внешних проявлений. Когда маг протянул мне руку с карандашом для обозрения, я уже догадывался, что могу увидеть, и ровный, аккуратный срез меня не удивил.

— Что это? — спросил я. — Какой-то портал? А где выход?

Яков Вениаминович снова посмеялся.

— Столько вопросов, Вадик. Скажите только, где мне взять столько ответов. Я знаю не больше вашего... Вернее, не намного больше, кое-какие опыты я все же провел, но не хотел бы останавливаться на подробностях. Я лично сомневаюсь, что это, как вы выразились, портал. В каком виде тогда объект передачи оказывается в приемнике — разобранным на молекулы? Вы же могли заметить, исчезновение предмета происходит непрерывно по мере касания плоскости круга, а когда я достал карандаш обратно, он не стал целым... Да и не это главный вопрос.

— Да, — вскинулся я, — что было дальше?

В этот самый момент круг исчез. Следуя примеру куска сахара и части карандаша, он также исчез максимально скромно, не оставив о своем существовании на память никаких вспышек или звуков.

— Дальше произошло именно это, — улыбнулся Яков Вениаминович. — Ваш так называемый портал исчез, тем самым выведя меня из ступора. Убедившись, что он исчез окончательно и бесследно, я снова произнес два нужных мне заклинания, но теперь уже разделив их существенной паузой. Оба заклинания сработали так, как положено работать порядочным заклинаниям... Хотя дождь оказался кратковременным, и особой необходимости в «зонтике» уже не было. Я пожарил шашлыки и, смею вас уверить, получились они великолепно. Простите мне некоторую нескромность.

— Да я не об этом! — я досадливо поморщился. — Что было потом... вообще?

— Ах. вы имеете в виду более глобальную постановку вопроса.

Яков Вениаминович улыбнулся. Мне показалось, что он и без того вполне понимал, что я имел в виду. Но вылезать с какими-то претензиями или обидами я счел неумным.

— Я ничего не стал рассказывать друзьям, как вы, наверное, и сами догадались. Не буду скрывать, окончания пикника я дождался с трудом, а едва оказался дома, тут же повторил эксперимент, — маг издал легким смешок. — Я даже счел необходимым специально порезаться. Смешанные чувства мною тогда владели, Вадик. Наверное, какой-то части моего сознания хотелось, чтобы ничего не произошло. То есть, два обычных заклинания сработали сами по себе, по отдельности. Но нет, опыт оказался безжалостно удачным, круг появлялся регулярно, стоило мне не разделять заклинания интервалом времени хотя бы в несколько секунд. Самоистязанием я больше не занимался, ни текущая кровь, ни какие-либо еще привходящие обстоятельства на успешность эксперимента не влияли. Я, как уже сказал, провел еще несколько опытов над самим кругом, но особо в понимании этого явления не продвинулся.

Я встал с дивана и принялся мерить шагами комнату. Знаю, что со стороны это обычно выглядит довольно глупо, но в тот момент я был чересчур взволнован, чтобы беспокоиться о таких мелочах.

— Ну, жаль, конечно, — сбивчиво начал я, — но все равно... Это же... Яков Вениаминович, это же такое... Дожидаться завершения моей глубокой мысли маг не стал. Впрочем, не факт, что он бы его дождался.

— Такое, Вадик, такое. — спокойно согласился он. — Только вы не считайте это открытие неким глобальным переворотом в магии. Видите ли, естественным образом я попытался сделать следующий шаг

— стал пробовать соединять другие заклинания.

— И? — спросил я. остановившись и подавшись вперед.

Хотя об ответе можно было догадаться исходя из контекста слов Якова Вениаминовича. И действительно, маг вздохнул:

— И ничего, Вадик, совсем ничего. Все прочие заклинания, что я испытывал, работали только сами по себе, по отдельности. Хоть скороговоркой их говори. Ничего не дало и добавление третьего заклинания к двум, так сказать, совпавшим.

Немного остыв, я снова устроился на диване. Свалившаяся на меня информация требовала осмысления, а голова буквально раскалывалась от бегающих наперегонки мыслей. Или все-таки от бессонной ночи и выпитого ночью алкоголя? Помедлив, я все-таки взял со столика чашку. Сахар класть было бессмысленно, кофе успел остыть до состояния «чуть теплый». Поэтому я посчитал правильным вылить в него порцию сливок. Сливки — не сахар, они и в холодном кофе не побрезгуют раствориться... О том, что головная боль может быть и следствием ударной дозы кофе, я предпочел не думать.

Это ж надо, два заклинания вместе порождают совсем неожиданный результат — это называется ничего себе. Но почему тогда с другими заклинаниями этого не происходит? Стоит ли видеть в этом нечто странное? Я глубоко вздохнул. Мы положили две граммовые гирьки на чашу весов, и они потянули десять граммов. Чудо? Конечно. Но почему любые другие граммовые гирьки не желают вместе весить больше двух граммов? Это тоже чудо или как раз нормальность?

Да, от таких мыслей голова заболит еще сильнее...

— Яков Вениаминович, а вы много заклинаний перепробовали сочетать? — спросил я.

Маг покачал головой.

— Нет, Вадик, не очень.

— Но почему же?! — взвился я.

Выражение лица мага приобрело заметный иронический оттенок.

— Очень просто. Я прекратил эксперименты, как только здравый смысл возобладал над задорным азартом. На этот раз вопрос я задал без слов, одним только лицом. Но Яков Вениаминович ответил:

— А вы подумайте сами, Вадик. Возьмите два простых заклинания, «зонтик» и «подорожник». И возьмите результат их сочетания — вы его видели. Вы сможете разглядеть какую-то связь, закономерность?

Немного подумав — больше для вида — я вынужден был пожать плечами и помотать головой.

— Вот и я не могу, — сказал Яков Вениаминович. — Но при этом прошу заметить, что... да, точной шкалы для измерения силы заклинаний пока не придумано, но вы должны согласиться, что итоговое заклинание более высокого порядка, что ли.

С этим я согласился без тени сомнений. Вообще, по-моему, мало какое из известных заклинаний можно поставить в один ряд с этим... не то порталом, не то дематериализатором. Наверное, я начал понимать опасения мага, но он закончил мысль:

— Вот и подумайте, стоит ли экспериментировать со столь взрывоопасной и непредсказуемой моделью. Когда результат удачного эксперимента может взять слово «удачный» в такие кавычки...

— То есть, вы давно перестали работать над этим? — уточнил я.

После чуть заметной паузы Яков Вениаминович сказал:

— Я — перестал.

Акцент на первом слове был столь заметен, что я смог проявить недюжинные способности к предвидению.