Михаил Михеев - Space Quest

Космический бой по определению скоротечен, но эта артиллерийская дуэль вышла уж вовсе короткой и неудачной. Короткой потому, что как только маскировочное поле врага оказалось разрушено, орудия «Фаэтона» разнесли яхту на куски. Почти четырехкратное превосходство в мощи бортового залпа и вдвое лучшая энерговооруженность – это не шутки. Неудачной – из-за того, что Кобра все же перестаралась, хотя в том не было ее вины. Просто вражеский пилот невовремя начал разворачиваться. Один залп – и в мешанине быстро разлетающихся обломков невозможно было найти уже ничего живого, хотя они, конечно, честно обшарили все вокруг. Самим русским прилетело в ответ один-единственный раз, но восстановившееся уже силовое поле легко выдержало удар.

– Похоже, вот кто с ниггерами договаривался, – мрачно сказала Кобра.

– Именно. А Поль, гадский папа, нас сдал. Надо было его все же того, – и Серов красноречиво чиркнул пальцем по горлу.

– Может, и не сдавал, – вступилась за толстячка Кобра. – Достаточно было проследить наш старт.

– Тогда бы они атаковали нас раньше. И потом, не зря же Поль нас сюда направил. Стрелки перевести решил. Как только детектор обманул? А сам, как распутался – так и сообщил своим кураторам.

– Вернемся и утопим? – деловито спросила Кобра.

– Можно и потом – космос маленький, когда-нибудь да занесет нас сюда.

– А мне кажется, незачем терять время.

Серов задумался. Действительно, почему бы и нет? В конце концов, убежденность всего мира в том, что «русские мстят всегда», являлась реальностью, самими имперцами старательно культивируемой. Если знаешь, что в ответ обязательно прилетит что-нибудь тяжелое, вряд ли захочешь лишний раз делать гадость. А раз так, не стоит откладывать дело в долгий ящик.

– Ты права, Ксан, вернемся. Не так уж это много времени займет.

– Обрати внимание, кстати, нас вызывают.

Действительно, итальянцы желали поговорить. Ну что же, это и неплохо. Серов врубил связь:

– Ну что, дон Муссолини…

– Синьор, – предельно сухим тоном ответил итальянец.

– Да хоть Муссолини-сан, – великодушно разрешил Серов. – Видели, куда шли ракеты?

– Видел. Думал, всё.

Однако же способность итальянской техники быстро восстанавливаться после энергетического удара, произвела на Серова неприятное впечатление и была достойна занесения в рапорт.

– Что, не нравится чувствовать себя смертником? Союзники вас совсем не ценят.

– Это не союзники. Я не знаю такого корабля, по нашим базам данных он не проходит. Вообще.

Надо же, у них уже компьютер заработал. Да и изображение, вон, цветное, на что Серов вначале не обратил внимания.

– Естественно. Думается мне, эта посудина закреплена за какой-нибудь разведкой или еще чем подобным.

– Думаете?

– Да. Именно потому, что ее нет в каталогах. И используется не вашими спецслужбами, а Британским Содружеством или Альянсом. Хотя, думаю, все же британцами, раз они прикрывали зафрахтованный ими корабль.

– Логично. Но раз вы только предполагаете, значит, пленных с этого корабля вам взять не удалось. И возникает вопрос: можем ли мы разойтись миром?

Ага, зондирует почву, смогут ли они договориться. Ну, почему бы и нет? Тем более против итальянцев Серов ничего не имел, в конце концов, их подставили так же, как и его самого.

– Можем. Я хочу поймать этот ваш «Марсель», а вы мне ни в нюх не уперлись.

– С этим просто, – в голосе итальянца прозвучало торжество человека, желающего отомстить и получившего такую возможность. – Взгляните.

Перед глазами Серова возникла пространственная развертка. Карта, причем очень точная, даже лучше, чем у него самого.

– Они прыгнули вот сюда, – Муссолини ухмыльнулся. – А вот оттуда вашему «Марселю» пока не уйти, разве что сюда вернуться. Единственный коридор, доступный этому старью, перекрыт гравитационным штормом. И обратно он пока не пришел.

– Оч-чень хорошо… Считайте, свою жизнь и жизни своих людей вы уже выкупили. Сидите тихонько, ни с кем не связываётесь… двое суток примерно. И тем самым мы избавим друг друга от многих неприятностей.

На этот раз они входили через крышу, накрыв президентский дворец куполом силового поля. Чтобы, значит, никто не сбежал или, наоборот, не прибежал. Фрегат висел низенько, всего-то в паре метров над оборудованной здесь же вертолетной площадкой. Очень удобно, если вдуматься. Спрыгнули на ровное поле, вошли через дверь, и даже ничего взрывать не надо. Правда, на лестнице им встретились двое, но их вид Серова и Дока (на сей раз на корабле остались девушки) сподвиг не на подвиги, а на панику. Оставалось лишь запереть перепуганных мужичков, судя по виду, обычных служащих, в ближайшей комнате, да и пойти дальше. Все, никого на дороге больше не попадалось, то ли никого не было, то ли все проявили редкое благоразумие и сидели тихо, как мышки.

По сравнению со вчерашним, Просто Поль выглядел несколько увереннее. Ну, правильно, ему же не в окно влетели, а тихонечко вошли в дверь. Он как раз заканчивал распекать кого-то по телефону, и получалось это у него здорово. Язык, во всяком случае, был сочный, образный, с богатым словарным запасом. А самое смешное, он еще даже не понял, что произошло – снизился фрегат аккуратно, на гравитационной тяге и почти бесшумно, а с момента высадки до проникновения в кабинет искомого лица прошло не более трех минут. Вот и сидел он спокойно, в новом кабинете, раза в два больше вчерашнего, в огромном кресле и с собственным портретом на стене, над головой.

– Ну, здравствуйте, дорогой вы наш, – лучезарно улыбнулся Серов. – Как отдыхается? Чем занимаетесь? И еще, зачем вы нас сдали? Я ведь вас предупреждал, что это вредно для здоровья. Предупреждал, нет? Ну чего вы белеете, чего? И как красиво ножками сучите… Да, кстати, заодно объясните мне, каким образом смогли обмануть наши детекторы. Да-да, забыл, совсем забыл, познакомьтесь. Вы ведь раньше не встречались, нет? Это мой товарищ, капитан-лейтенант Кисляков, – Док вежливо поклонился, от чего его громадная, закованная в боевой скафандр фигура показалась еще габаритнее. – Он очень любит… спрашивать.

Поль моментально сообразил, что процесс задавания вопросов здесь и сейчас будет весьма отличаться от него же, но на светском рауте. И в окно, к которому он рванулся, ему выпрыгнуть тоже не дали. Вот еще, там же высоко. Сломает чего-нибудь. Ну и, для его же блага, чтоб, значит, не загубили человеку жизнь суицидальные наклонности, его сноровисто примотали к стулу, процитировав вечную истину о том, что хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается. Судя по тому, что со стула немедленно закапало, Поль сделал определенные выводы о грядущей операции и своем в ней статусе.