Александр Бауров - Нойоны. Гроза на востоке

Молодой чародей привязал руха к дереву небольшим кожаным ремнем, так что орел мог спокойно бродить на расстоянии двадцати ярдов. Но птицы были хорошо выдрессированы птероптархами, и когда хозяин оставлял седло, рух прятал голову под крыло, чтобы во сне восстановить силы для дальнейшего перелета. Отъезжая из стана Крага Хака, маг позаботился о провизии. Он мог бы поддерживать птицу с помощью своей жизненной силы, но вместо этого к телу орла были подвязаны вяленые бычьи ноги. Синкат отвязал одну из них и бросил так, чтобы рух, не порвав поводьев, добрался до пищи. Когда он вышел на узкую, уложенную камнем, увитую разноцветным мхом дорожку, позади послышался благодарный клекот.

Лес вокруг был необычным. С виду дикий, даже орки из окрестных деревень боялись ходить сюда из-за опасности встретиться с неприрученными волколаками, и все-таки пропитанный присутствием хозяина . Здесь все было как в первую эпоху, до создания Империи Солнца и пришествия Магов, когда в живых лесах царили эльфы – сингмарцы. Ни одно дерево не было больно, а грибы росли на пеньках вдоль тропы, будто специально выстроившись на парад. Синкат шел по дороге и ощущал тепло от камней под ногами. Вечерело, на траве блестели первые росинки. То тут, то там на развилках встречались аккуратно сложенные пирамидки камней, исписанных руническими письменами. Они освещали путь фиолетовыми и зелеными переливами. Чем шире была тропа, тем выше были горки. Когда Синкат поравнялся с горкой высотой в рост человека, на вершине которой горел переливающийся фиолетовый кристалл, он заметил поляну, а посреди нее деревянный дом с большим цветником.

В лесу раздался шорох, и оттуда вышел горный олень. Очень красивый, пятнистый, с ветвистыми тонкими и длинными рогами – по ним то и дело пробегали голубоватые молнии.

– Рад видеть тебя в нашей заводи покоя, Синкат!

– Он здесь? – спросил чародей, глядя не на чудесного оленя, а на дом. За ставнями горел огонь свечей.

– Да, – ответил олень. – Орки из города стали недовольны нашим присутствием. Теперь учитель редко отлучается отсюда.

– В отсутствие вождя они ни на что не способны, – попытался успокоить оленя Синкат. Перед самым домом в ложбине лежали два небольших озерца: в одном плавали белые и желтые рыбки, в другом красные и черные. Через ложбину был перекинут узкий каменный мостик, ведущий к цветнику и дверям. Олень, пожелав Синкату удачи и мудрости, прыгнул в сторону и исчез в лесу.

«Это вершина магии – так перевоплощаться! Мой отец не зря восхищался Аджитом», – думал Синкат. Этот олень – Вон’Этель, ученик Аджита – как и его учитель, был мастером перевоплощения, что считалось очень высоким и тонким магическим искусством. Когда Синкат постучал в дверь, он расслышал звуки арфы, потом все стихло. В астрале дом напоминал огромный дворец, сотни рядов барьеров и наблюдения. Хозяин за десятки миль мог почувствовать приближение любого незнакомца, и тем более мага.

Дверь открылась беззвучно и просто. Внутри звуки струн стали сильнее, кто-то явно настраивал инструмент. Просторный коридор, холл, всюду неброская, но изящная обстановка. Небольшие светильники негасимых свечей под потолками, стол с кипами книг, цветы, росшие из каких-то карманов в стенах – все было аккуратно и чисто. Не было никаких следов пыли, или человека, который бы ее убирал. Это были покои мага. За год тут мало что изменилось, разве что цветов стало больше. «Странно, как я раньше не замечал: снаружи дом кажется крошечным, а изнутри огромным. Оптический обман или манипуляция сознанием?» – думал чародей.

– И то, и другое, – ответил ему подслушавший мысли хозяин дома. – Рад видеть тебя, Синкат, я у окна на пруд.

Гость миновал еще один широкий коридор и повернул налево. В комнате у окна, спиной к нему, сидел человек, в его руках была арфа. Снаружи это окно казалось на расстоянии пары ярдов от входа, внутри же Синкат сделал не менее пятидесяти шагов. Он глянул в астрал: стены белыми глыбами уходили вверх и вниз. Было видно, что под землей расположены еще несколько этажей. В центре комнаты был серебристый шар, очертания которого терялись. Синкату стало трудно смотреть, и взгляд его вернулся к реальности. Руки чародея дрожали, на спине предательски выступил пот, изображать смирение и покой не получалось.

– Садись, я сейчас закончу, – кресло повернулось, будто висело в воздухе. Аджит был одет в плотную темно-синюю тогу. Широкие плечи, небольшая бородка, большой нос, плотные губы, открытые черные глаза – все выдавало в нем волевого и сильного человека. Он выглядел слишком молодо для мага такого класса. Прикосновение к силе всегда старило, именно это заставляло нойонов даже пользоваться чужими телами. Аджиту нельзя было дать и шестидесяти лет, хотя чародей родился на Зейлоте во время последней войны стихий больше двух веков назад.

Мастер Сумрака еще несколько минут перебирал струны арфы, и в астрале Синкат увидел, будто обычно черно-красная туманность окрасилась цветами радуги. Тепло, свет и пламя внутреннего, жизненного огня вдруг наполнило Синката колоссальной силой. Ему показалось, что на миг отступил даже тот косный, древний страх. Страх встречи со своим бывшим учителем и… последствия неминуемого разоблачения. Он слушал эту великолепную музыку и понимал, как прекрасно просто жить, творить, вершить искусство. Он вновь, как и прежде, задумался о том, что маги убили в нем скульптора…

– Ты пришел за ответом или за вопросом? – неожиданно отложив в сторону инструмент, спросил маг. Рядом лежал треугольный деревянный предмет, унизанный колокольчиками, и большой шелковый платок.

– Не знаю…

– Ну, тогда я не в силах тебе помочь, – Аджит притянул к себе совершенно не знакомый Синкату струнный инструмент. Затем маг разместил его на коленях и стал перебирать руками толстые струны. – Это гяоро, когда-нибудь слышал о них?

– Нет.

– Гяоро похож на арфу, но весьма своеобразную. Это инструмент варваров Кревланда, даже у них есть своя культура. Свои обычаи и верования. Свое хорошее и плохое, добро и зло. Когда они хотят спеть об этом, то пользуються им.

– Мастер, у меня к вам столько вопросов, что я не знаю, с чего начать…

– Значит, тебе нужен еще один: зачем ты здесь – в этой жизни?

Синкат попытался встать, но не смог. Ему предстоял не легкий разговор.

– Сложные вопросы вы задаете, мастер.

– Это ты их задаешь, а сам ждешь простых ответов, но жизнь не книга, тут просто не бывает.

Маг по воздуху отправил гяоро на небольшой кожаный диван, на который прежде опер большую классическую эрафийскую арфу, и, привстав, подошел к окну.

– Тебе что-то срочное, суетное нужно, верно? Если бы ты искал ответ на сокровенные вопросы бытия, так бы не торопился…