Валентин Холмогоров - Крылья

Отстояв на посту положенное время, Дима поспешил в жилой отсек, где его уже поджидал Алекс со стопкой тонкой желтоватой бумаги и походной чернильницей-непроливайкой. Выводить буквы чужого алфавита, да еще и непривычным пером, которое то и дело скребло бумагу, оставляя меж строк мелкие неопрятные брызги, было жутко неудобно. Дима переписывал нехитрый текст трижды: в первый раз он наделал ошибок, путаясь в многосоставных сурганских словах и сложных глаголах, а после неосторожно ляпнул в углу листа жирную неопрятную кляксу. Наконец, удовлетворившись полученным результатом, Алекс приложил к документу заправленное серой промокашкой пресс-папье, просушивая чернильные строчки, для верности подул на бумагу и поднялся на ноги:

– Пошли!

Дима последовал за своим боевым товарищем в носовую часть корабля и спустился по узкой винтовой лестнице в гондолу. Обстановка здесь оказалась куда уютнее, чем наверху: небольшой коридор, в который выходили двери офицерских кают с отполированными медными ручками, был застелен красно-зеленой ковровой дорожкой, а рокот двигателей не доносился сюда совсем. Обнаружив на одной из кают табличку с соответствующим именем и званием, Алекс коротко постучал и, дождавшись приглашения, толкнул массивную дверь от себя.

Второй капитан Мендольф ден Фосс поднял на вошедших взгляд, оторвавшись от изучения разложенных перед ним на небольшом откидном столике бумаг. Вид у старшего офицера «Фальтсхеттельмарка» был усталым и даже немного болезненным, однако благодаря натренированной долгими годами воинской службы выправке и ровной, прямой осанке его фигура выглядела монументальной, точно каменное изваяние.

– Чем могу быть полезен, господа? – вежливо осведомился он.

– Господин второй капитан! – взяв под козырек и вытянувшись по стойке «смирно», отчеканил Алекс. – Первый стрелок четвертого пулеметного расчета Алекс Боннер осмелится доложить…

– Короче, ефрейтор, – прервал его взмахом руки ден Фосс, – что там у вас?

Алекс молча протянул ему исписанный мелким бисерным почерком листок, и Дима тут же последовал примеру своего товарища. С минуту ден Фосс изучал рапорты, бегая глазами по строчкам, затем отложил листы в сторону.

– Значит, вы просите оформить вам перевод в учебную эскадрилью действующего воздушного флота.

– Так точно, господин второй капитан! – выкрикнул Алекс. Ден Фосс поморщился, словно от застарелой зубной боли, и, посмотрев исподлобья на замерших перед ним воинов, ответил:

– С чего вы взяли, будто я пойду вам навстречу? У меня и так людей не хватает. После того, как в стране объявили всеобщую мобилизацию, лучших стрелков забирают себе пехотные части, нам остается то, что отсеялось на сборных пунктах. Один высоты боится, второго укачивает, третий вон отравился чем-то и весь трюм запоганил…

– Я уверен, что мы сможем принести гораздо больше пользы нашей родине, сражаясь в небе с ее заклятыми врагами! – словно по писаному отбарабанил Алекс, и Дима вновь искренне восхитился тем, насколько хорошо тот владеет разговорным сурганским. – У нас обоих имеется некоторый летный опыт, а мой соратник Митто и вовсе является профессиональным пилотом аэроплана.

– Это так? – повернулся к Диме второй капитан цеппелина.

– Так… так точно! – на всякий случай вытянув руки по швам и выпятив грудь, отрапортовал тот.

– Где ты летал?

– В Клондале… С пограничной стражей. Как наемный пилот.

Отчасти это было правдой, а рассказывать подробности старшему офицеру было сейчас вовсе не обязательно. С одной стороны, ден Фосс мог по каким-то своим неофициальным каналам запросить информацию у пограничников, и тогда обман мгновенно бы вскрылся. Ну а с другой стороны, сообщать совсем уж ложные сведения Диме не было никакого резона: не умей он летать совсем, об этом станет известно еще быстрее. Остается лишь надеяться, что стоящие на вооружении сурганской армии самолеты управляются практически так же, как их земные аналоги.

Видимо, сделав в уме аналогичные выводы, Мендольф ден Фосс с минуту побарабанил пальцами по столешнице, а затем неохотно кивнул.

– Хорошо, я подпишу рапорты. Заберете у статс-капитана Ленхарда по прибытии. Направления в эскадрилью получите в канцелярии штаба.

– Спасибо, господин второй капитан!

Алекс ткнул Диму кулаком под ребра, подмигнул, отдал командиру честь и, лихо развернувшись на каблуках, четким строевым шагом покинул тесную офицерскую каюту. Только оказавшись в уютном, застеленном ковром коридоре, когда за его спиной гулко защелкнулся дверной замок, Дима понял, что теперь его жизнь, похоже, сделала еще один неожиданный кульбит и очень скоро кардинально изменится.

– Господин кабинет-маршал, – обратился к военачальнику Кельвер, стараясь, чтобы его голос звучал как можно увереннее и спокойнее, – сегодня на рассвете наш флагманский дирижабль был атакован в небе над Ректоратом неизвестным аэропланом. Есть раненые. Осмелюсь сообщить, что…

– Да знаю я, – отмахнулся от него, как от назойливой мухи, барон Диттель ден Брунхильд. – Мы уже направили соответствующий запрос в посольство Лореи, те ответили, что аэроплан был аламейским и в его кабине сидел аламейский пилот. А с Аламеей мы, если вы еще не забыли, находимся в состоянии войны.

– Как аламейский аэроплан оказался в небе Лореи? – удивленно подняв бровь, спросил ден Геллер, хотя и без того уже прекрасно знал ответ.

– В точности так же, как и ваш цеппелин, уважаемый генерал-министр. Посол утверждает, что аэроплан накануне прибыл к ним на плановый ремонт. Изволите ли видеть, между Аламеей и Лореей до сих пор действует договор о научно-техническом сотрудничестве, его покамест никто не денонсировал.

– Позволю себе заметить, господин верховный командующий, что посол лжет, – добавив в свой голос чуть-чуть стальных ноток, отчеканил Кельвер.

– Конечно, лжет! – хохотнул ден Брунхильд. – Аламейцы вообще не строят аэропланов, они пользуются лорейской и краймарской техникой. Это была типичная провокация, направленная на то, чтобы выгнать нас из лорейского воздушного пространства. Надо сказать, они своего добились. Не так ли, генерал?

– Если честно, я вообще не до конца понимаю стратегическую необходимость в подобных рейдах наших дирижаблей над территориями сопредельных государств, – осторожно заметил Кельвер. – Вы знаете мое мнение, господин кабинет-маршал: я уверен, что цеппелины принесут гораздо больше пользы на фронте.

– Это потому что вы тактик, а не стратег, – насупившись, отозвался верховный главнокомандующий сурганской армией, – занимайтесь вашими непосредственными обязанностями и не лезьте, куда не просят. Пока мы заняты борьбой с Аламеей, нам следует держать другие территории в постоянном страхе, иначе кто-нибудь непременно ударит нам в спину, выбрав удачный момент. А лучшее средство напугать наших уважаемых соседей – это ваши цеппелины, дорогой генерал, в любую минуту готовые вывалить им на головы кучу фугасных бомб. Согласны?