Валентин Холмогоров - Крылья

Машина еще не успела толком нагреться на только набирающем силу солнцепеке, а вот другого транспорта на улицах уже заметно прибавилось: город понемногу проснулся и загудел встревоженным ульем, знаменуя начало нового буднего дня. Привычный путь с работы домой занял чуть больше времени, чем рассчитывал Дима: сначала он долго плелся за чадящим автобусом, который, судя по всему, никуда не спешил, потом застрял в небольшом заторе на перекрестке с неработающим светофором. Зато в пыльном дворе, зажатом меж старых панельных пятиэтажек, в одной из которых он обитал с самого детства, нашлось свободное место практически возле самого подъезда, в прохладную тень которого Дима и нырнул, заглушив двигатель.

Почтовые ящики на стене, заполненная рекламной макулатурой картонная коробка внизу, полумрак лампы дневного света, четыре узких лестничных пролета. Каждая ступенька близка и знакома до боли. Вверх по этим самым ступеням он мчался домой из школы, чтобы успеть к начинающемуся по телевизору долгожданному мультфильму, по ним же спешил во двор, сжимая в руках белый кожаный мяч, здесь сделал первый глоток терпкого крымского портвейна под дребезг расстроенной гитары, настороженно прислушиваясь, не щелкнет ли наверху предательски дверной замок. Последняя ступень, короткий коридор на три квартиры, ключи из кармана уже привычно перекочевали в ладонь… И тут Дима замер.

Входная дверь квартиры чуть приоткрыта, вычерчивая косой золотистый квадрат на полу лестничной клетки. В падающем изнутри солнечном столбе лениво хороводят пылинки. Проглотив вставший в горле ком, Дима сделал осторожный шаг вперед, прислушался. Может, отец ненадолго вернулся, что-то забыв дома, паспорт, страховой полис или пенсионное удостоверение? Тишина, только где-то во дворе приглушенно лает собака и доносится издалека звенящий детский смех. А может быть, он просто забыл запереть дверь? Возраст, конечно, берет свое, но отец всегда проверял замок, выходя из дома.

Предчувствуя неладное, Дима потянул ручку на себя, шагнул внутрь. Сквозняк толкнул легкую дверь, и замок тихо щелкнул за его спиной. Прихожая, зеркало, старый дисковый телефон на тумбочке у стены. Участившийся пульс гулко ухает в висках. Осторожно, словно ступая по раскаленным углям, Дима миновал коридор, заглянул в комнату, отшатнулся, заметив краем глаза какое-то движение. Нет, всего лишь ветер треплет края занавески у распахнутого настежь окна. Стул с небрежно наброшенным на спинку старым отцовским пиджаком, укрытый скатертью стол, а вокруг…

Те, кто устроил в комнате обыск, по всей видимости, очень торопились. Дверцы шкафов и серванта раскрыты, содержимое вывернуто наизнанку, неровным слоем устилая паркет. Книги, белье, одежда и посуда небрежно раскиданы повсюду вперемешку с бумагой. Сотни листов из отцовского архива, развязанные или варварски разорванные картонные папки, веер черно-белых фотографий, будто карточная колода, брошенная поверх раскиданных в беспорядке документов. Рядом – скрученные рулоны ватмана, выцветшие от времени листы синей миллиметровки.

И размазанные темно-багровые пятна свежей крови на полу.

Да что же это такое…

В дверном замке заскрежетал ключ, выводя Диму из внезапного оцепенения. Тревога схлынула, но тут же вновь накатила холодной волной. Отец вернулся? Тогда чья это кровь на полу? Вот же, пиджак остался висеть на стуле… Мог он уйти без него? А если это не он, то кто?

Мысли бьются в голове, обгоняя друг друга. Отступив на шаг, Дима вновь очутился в полумраке коридора, решительно повернулся к дверям и тут же встретился глазами с замершим у входа незваным визитером.

– Ты?

Анна растерянно смотрела снизу вверх, явно не ожидая увидеть его здесь.

– Где отец? – Дима перешел на крик, попытался схватить девушку за плечи, но та, грубо оттолкнув его ладонями, заглянула в комнату. Остановилась на пороге, обводя представившуюся ей неприглядную картину быстрым взглядом, метнулась в кухню и тут же вернулась назад.

– Вот черт… – чуть слышно прошептала она.

– Откуда у тебя ключ? – требовательно спросил Дима, преграждая ей путь.

– Сняла копию, пока ты спал. – Она решительно посмотрела ему в глаза. – Послушай, это не…

– Где отец? – Дима сделал шаг вперед и схватил ее за запястье. Та поморщилась от боли.

– Послушай…

– Что вообще происходит? Какого черта ты здесь делаешь? Отвечай!

– Ты… Да отпусти же, мне больно!

– Я вызываю полицию! – Дима чуть сбавил тон и свободной рукой принялся выуживать из нагрудного кармана телефон. Воспользовавшись этим коротким замешательством, Анна ловко вывернулась из его захвата и отступила в глубь комнаты, но Дима, внимательно наблюдая за ней, встал в дверном проеме, перекрыв единственный путь к отступлению.

– Полиция тебе не поможет, – продолжая пятиться назад, уже почти спокойно произнесла девушка. – Послушай, я все объясню…

– Ментам объяснишь, – мстительно заверил ее тот, набирая на экране короткий номер «112».

– Да остановись ты на секунду!

– Уже звоню.

– Ну и черт с тобой.

Запоздало сообразив, что она собирается сделать, Дима бросился следом, но не успел: секунда промедления, в течение которой он бросил взгляд на экран телефона, сыграла свою роковую роль. Анна ловко вскочила на подоконник, ухватившись за пластиковую раму, откинула в сторону занавеску, бросила короткий взгляд через плечо.

И шагнула вниз.

Второй этаж! Второй, мать его, этаж! Спустя короткое мгновение Дима тоже оказался возле открытого окна и высунулся наружу по пояс. Деревья, заросший густой нестриженой травой газон, узкая асфальтовая дорожка с припаркованными возле детской площадки машинами. Рыжий кот умывается, сидя на крышке канализационного люка. Неподвижного тела, которое он ожидал увидеть там, внизу, на земле, не было.

Только в воздухе чуть ниже окна медленно таяло колышущееся, полупрозрачное марево, похожее на дымку раскаленного воздуха над нагретым солнцем шоссе.

– Где-то я вас раньше видел.

– Не знаю. Я вас точно вижу впервые.

Сидевший за столом полный оперативник в гражданском недоверчиво хмыкнул, продолжая заполнять бумаги, а его молодой напарник в форме с капитанскими погонами продолжил неторопливый осмотр помещения. Вновь завибрировал телефон – встревоженный Славик пытался пробиться на линию вот уже в пятый по счету раз. Дима снова сбросил звонок.

– Так что, говорите, пропало?

– Часть отцовского архива, – вздохнув, повторил Дима. – Бумаги, связанные с конструкцией самолета, который он проектировал. Расчеты, документация, эскизы и чертежи.

– Что-нибудь еще?

– Вроде бы все на месте.

– Вы хорошо искали? Посмотрите еще раз. Золото, драгоценности, деньги. Прочие документы из архива ведь не украдены?