Токацин - Синтез

— Если это поможет… — пробормотал он и начал печатать.

— Идём, — Линкен положил руку на плечо Гедимина. Ремонтник удивлённо покосился на него и увидел, что шрам на лице космолётчика заметно дёргается.

— Сбросить Джеймса на Венеру, — еле слышно пробормотал он. — За все его отвратные бредни… Hasu!

Над насосной станцией реял по ветру флаг Атлантиса. С востока — из кустов на самом пологом участке берега — тянуло дымом, этиловым спиртом и подгоревшей органикой. Гедимин принюхался и сглотнул слюну — там жарили сосиски, а к ним обычно прилагалась горчица. «Сходить к ним?» — подумал он и смущённо покосился на Хольгера. «Не сейчас…»

— О реагентах не беспокойся, — Хольгер провёл пальцем по предплечью Гедимина, вычерчивая очередную формулу. — Всё есть, и до всего можно добраться. Вот этот состав воспламеняется от искры. Толчок будет сильный. Если не ошибёшься с направлением. В противном случае будешь снимать звездолёт с верхушки сосны.

Гедимин хмыкнул. «Надо тренировать пилотов,» — думал он. «Много топлива «Гарпия» не поднимет. Надо каждый заряд расходовать с пользой.»

— Вот этот состав тоже неплох, — Хольгер вывел на руке сармата ещё одну формулу. — Очень простой, но немного опасный в приготовлении. Ничего, что я пишу на тебе?

— Пиши, — отозвался Гедимин. — Я запомню, шпионы не увидят.

— Шпионы? — мигнул Хольгер. — Страсти снова накаляются? Даже обидно, что я от всего этого далёк. Столько пропускаю…

Он встал, вошёл по щиколотку в воду и остановился, задумчиво глядя на маленьких рыб на мелководье. Гедимин повернулся на другой бок, дотянулся до озера и плеснул воды на горячую макушку. Солнечные лучи успели нагреть воздух, взлётные полосы аэродрома и тёмно-синюю шерсть на голове сармата — но не озеро, и от него тянуло холодом. Гедимин усмехнулся, вспомнив десятисантиметровый слой льда над головой, сияющее окно проруби и вязкую кристаллизующуюся воду. «Очень много изменений,» — думал он, прикрыв глаза. «Трудно всё запомнить.»

За спиной что-то громыхнуло, и Гедимин развернулся к источнику звука, но увидел только смущённого Кенена со смартом в руках.

— Опять кнопка запала, — пожаловался сармат, поддевая ногтями клавиши. Громыхнуло ещё раз, и Кенен, отключив звук, вынул наушники и недовольно посмотрел на экран. Увидев застывшую там картинку, Гедимин хмыкнул.

— Что ты смотришь? — он отнял у Кенена смарт и заглянул под переднюю панель. — Фантастика? Опять про реактор размером с кулак и стабильные трансурановые элементы?

Кенен, благодарно кивнув, забрал исправный прибор и развернул голографический экран, укладываясь на спину, затылком к солнцу.

— Не на то смотришь, — он задумчиво сощурился. — Дело не в реакторах. Это чистые выдумки, но макаки раскрываются в них до самого дна. Все их мечты, все их страхи, — всё, до капли. Смотри, Джед, и будешь знать о людях всё. Они боятся быть слабыми, но ещё больше, Джед, они боятся стать сильными. И боятся, что кто-то станет сильнее них. Если речь о мышцах, они ещё стерпят… но храни тебя их так называемый бог, если ты станешь умнее них. Тогда они порвут тебя в клочья…

Гедимин пожал плечами.

— Я не понимаю, — буркнул он. — Как всё это следует из реактора без биологической защиты и охлаждения? Тот, кто это придумал, не стал умнее. Он потерял последние мозги.

Кенен с ухмылкой покачал головой и, поймав болтающийся провод, надел наушники. На экране снова замелькали картинки, и Гедимин отвернулся.

Хольгер вынырнул у самого берега и вышел на примятую траву, тут же падая и перекатываясь на спину. Гедимин посмотрел на озеро, потом — на дымок над восточными кустами. Пахло сосисками и горчицей.

— Пойду за едой, — сказал он, выпрямляясь во весь рост. Его подштанники, завёрнутые в комбинезон, вместе с сапогами лежали там же, где одежда Хольгера и Кенена — в примятой траве подальше от воды и песка. «Пусть и дальше лежит. Тут недалеко,» — подумал сармат, поворачиваясь к дороге. Там, на приподнятой над берегом насыпи, стояли двое патрульных в экзоскелетах и смотрели по сторонам. Увидев Гедимина, они едва заметно вздрогнули и повернулись к нему.

— Теск, твою мамашу! Прикройся! — крикнул один из них. Сармат растерянно мигнул.

— Что именно я должен прикрыть? — громко спросил он.

— Прикройся, тебе говорят! — патрульный поднял станнер и направил на Гедимина. Кенен толкнул его в бок.

— С твоими познаниями в местных традициях, Джед, — тяжело вздохнул он, — лучше сиди тут. Я схожу за едой. Хольгер, что тебе принести?

«Ничего не понял,» — досадливо сощурился Гедимин, глядя вслед патрулю. «Что их напугало?»

Кенен, застегнув комбинезон, нашёл среди чужой одежды сапоги и с широкой улыбкой пошёл к кустам, над которыми тянулся дымок. Гедимин видел, как из веток показался сторожевой «джунг», но отдыхающие охранники тут же отозвали его. «Благонадёжный Кенен,» — хмыкнул ремонтник, вспомнив трупы с расколотыми черепами на берегу бездонного озера. «Сармат, которому можно доверять…»

— Гедимин, ты всё-таки с Энцелада, — покачал головой Хольгер; он уже обсушился на солнце и теперь грел спину, растянувшись в траве. Потревоженные насекомые роем кружили над ним, но ни одно не село на его кожу, и Гедимин их интересовал так же мало. Патрульные, возвращаясь от озера, остановились, глядя на них, и рой полетел к ним. «Броненосцы», поспешно опустив лицевые щитки, вполголоса выругались и зашагали прочь.

— Почему? — лениво спросил ремонтник.

— У жителей Земли не принято выставлять на всеобщее обозрение выделительную систему, — Хольгер перекатился набок, чтобы видеть собеседника. — Смотреть на чужую выделительную систему тоже не принято. Самки не показывают грудь. Самцам — можно. Странно, что ты до сих пор не натыкался на эти правила.

— Вот как, — Гедимин задумчиво посмотрел на соседнюю группу купальщиков; там были сёстры Хепри, и когда они входили в воду, то растворялись в ней — тёмно-синяя кожа сливалась с синевато-чёрной озёрной гладью. — Подожди… Тогда как они спариваются? В фильмах, которые смотрит Кенен, и у самок, и у самцов всё открыто.

— Кенен смотрит недостоверные фильмы, — хмыкнул Хольгер. — Но, надо признать, они познавательны…

Учётчик спустился с насыпи, держа в руках полные тарелки. Из его карманов торчали открытые банки и разнообразные тюбики.

— Все разновидности местной пищи, — Кенен поставил тарелки на траву и сам сел рядом, опустошая карманы. — Сосиски, картофельный салат, пирог с яблоками. Что будешь, Джед, — кетчуп или горчицу?

— И то, и другое, — Гедимин забрал у него маленькие тюбики, желтовато-зелёный и два красных. — Что в составе кетчупа?