Токацин - Синтез

Он выходил из зала последним, бережно сложив листок с записями и спрятав в нагрудный карман. Двое охранников в тяжёлых экзоскелетах вывели Майкла Вольта из информатория; Гедимин следил за ними из окна. Они шли к дальним постройкам на юго-востоке лагеря, далеко в стороне от форта. «Странное место для учёных,» — удивлённо мигнул Гедимин. «Почему не форт?»

За последними рядами стоял только один стол, и никто, кроме Гедимина, туда не перебрался. В начале занятий сарматы оглядывались на него, но он спокойно вёл записи, и очень скоро о нём забыли.

— Универсальный выщелачиватель для бедных руд, — продолжал свой рассказ Майкл Вольт, — также известный, как сольвент… Разработки велись последние три года, параллельно в Австралии и Северном Союзе, и в феврале этого года оба вещества были привезены в Атлантис. Решено испытать их в том числе на бедных урановых рудах бывшей Канады… здесь, в Ураниум-Сити. На следующем занятии я покажу вам опыты с сольвентами. У меня есть образцы различных руд и оба выщелачивателя, можно будет на практике увидеть, в чём их сходство и различие. Сейчас мы условно называем их «сольвент Нолана» и «сольвент Йонице», по именам исследователей и разработчиков. Прежде чем мы начнём работать с ними, я объясню вам технику безопасности. Это очень агрессивные вещества, сравнимые с сильнейшими щелочами, и неосторожность в работе с ними недопустима. Сольвент может находиться в трёх состояниях — покоя, поглощения и сброса… иногда говорят также «нереста». Спокойный сольвент практически безвреден… впрочем, вдыхать и пить его не рекомендуется. Сольвент на нересте я вам покажу… эффекты интересные, но большой опасности он не представляет. Крайне опасен только сольвент в состоянии поглощения, поглощающий сольвент. На этой стадии он способен разъесть всё, включая самые химически инертные вещества. Я покажу это на безопасных примерах, надеюсь, мой рассказ будет убедительным. Пока следует запомнить — ни при каких обстоятельствах не прикасайтесь к сольвенту, пока он не выйдет из состояния поглощения. Органика для него — крайне рыхлая и легкорастворимая среда, в считанные секунды он продвинется на несколько сантиметров. Этого достаточно, чтобы потерять руку.

Сарматы переглянулись. Гедимин заинтересованно хмыкнул. «Многообещающе. Интересно, насколько легко получить такой сольвент? Было бы удобно добывать уран, не нарушая закон…»

…Счётчик Гейгера, установленный под защитным полем, негромко трещал — излучение возрастало с каждым днём, и Гедимин надеялся, что в результате реакции получится именно то вещество, которое ему нужно, а не множество быстрораспадающихся продуктов его деления. Линкен с колбой кислоты и полными карманами целлюлозных остатков пристроился у входа в подвал-охладитель и время от времени подозрительно оглядывался на прибор. Гедимин взял у него немного льда и привязал к багровому запястью. Вздувшаяся красная полоса пролегла по верхнему краю ладони, повязка постоянно сползала, и сармат закрепил её, пропустив бинт между большим и указательным пальцем.

— Чему вас там всё учат? — спросил Линкен. — Похоже, тебе нескучно.

Гедимин кивнул.

— Мне нравится, — он пожал плечами. — Профессор обещает принести на занятия образцы сольвента и показать, как он разъедает руды. Утверждает, что он растворяет практически всё, и с огромной скоростью… например, органику.

Линкен мигнул.

— Растворяет всё, выделяя полезное? Откуда это вещество взялось, он не рассказывал?

— Двое учёных независимо изобрели его, — снова пожал плечами Гедимин. — Три года разработок… Хорошо, наверное, когда все материалы и всё оборудование под рукой.

Линкен отодвинул в сторону выложенный на просушку пироксилин и внимательно посмотрел на ремонтника.

— Говоришь, две мартышки… Может, и независимо. Только не изобрели, а украли. Вещество, перерабатывающее любую органику, — это очень похоже на одну из разработок Ассархаддона. Что-нибудь насчёт утилизации… лишней органики в Солнечной Системе. Без него не обошлось. Определённо, не обошлось…

Он задумчиво покачал головой. Гедимин озадаченно мигнул. «Ассархаддон? Где-то я это имя слышал…»

— Кто такой Ассархаддон? Учёный? — спросил он. Линкен вздрогнул.

— Ты не знаешь?! Да, это не Энцелад. Это даже не орбита Плутона. Может быть, самая дальняя база была на Седне? Ты не оттуда, а?

Гедимин сузил глаза.

— Хватит ерунды. Кто такой Ассархаддон? Где он сейчас?

Линкен, посмотрев на него, осёкся и стёр с лица ухмылку.

— Никто не знает, атомщик. Он был куратором всех научных проектов Марса. Правая рука Саргона в том, что касалось науки. И совершеннейший псих. За ним охотились все макаки. Передавали, что его корабль перехватили на подходе к Меркурию и расстреляли. Выживших не было. Думаю, вы бы неплохо поболтали с ним… если бы он не пустил тебя на опыты без разговоров.

Линкен пробормотал ещё что-то, уже на грани слышимости, и вернулся к нитрированию целлюлозы. Гедимин задумчиво разглядывал излучатель. «Я ищу учёных уже три года. Почему нигде нет информации об Ассархаддоне? Я должен был на неё наткнуться. Странно…»

— Он курировал проекты. А те, кто в них участвовал? Их тоже расстреляли? — спросил он. Линкен, не оборачиваясь, пожал плечами.

— Или закопали так глубоко, что мы не услышим о них до самой их смерти. Макакам нужны те, у кого есть мозги и руки. Сами они чудовищно бесполезны!

— Я не заметил, чтобы им нужны были мои мозги, — буркнул Гедимин, отползая к обогатительной камере. Пора было загружать ещё одну порцию гексафторида. «Профессор упоминал Лос-Аламос,» — мысли ремонтника снова вернулись к человеку из Саскатуна. «Возможно, он работает там. Если бы охранники отвлеклись, я бы с ним поговорил…»

«Как можно более равномерно…» — Гедимин, недовольно щурясь сквозь запотевшую маску, размешивал мокрую урановую пыль. Как он надеялся, она уже состояла из плутония — хотя бы на полпроцента. «В конце сентября попробую выделить наработанное,» — думал сармат, медленно и методично размешивая состав. «Реагенты сложно достать…»

Все частицы пыли выглядели совершенно одинаково, бесполезно было также нюхать их или пробовать на вкус — но Гедимину всё время хотелось снять тяжёлые перчатки и потрогать состав незащищённой рукой. Поймав себя за этой мыслью в очередной раз, он насмешливо хмыкнул. «И что я рассчитываю нащупать?»

Он потянулся за склянкой с тяжёлой водой, чтобы смыть с прута для размешивания налипшую урановую пыль, и чуть не уронил её — рука неожиданно отяжелела. Изумлённо мигнув, сармат поставил склянку на пол, поднёс ладонь к маске — пальцы дрожали так, что это было заметно даже под перчаткой, просвинцованные складки бились друг о друга и дребезжали. Прижав ладонь к нагруднику, сармат прикрыл глаза. Приступ слабости был недолгим — чуть больше полуминуты.