Токацин - Синтез

— Светлая мысль, Джед, — Кенен расплылся в довольной улыбке. — Ты со мной, верно? Их комендант… чем-то ему не нравятся мои костюмы.

— Идём, — Гедимин пристегнул к наплечным креплениям последние цацки и вышел за дверь.

Охрана обходила Ураниум-Сити по своим обычным маршрутам, как и сарматы-патрульные в районах, отдалённых от форта; ничего странного Гедимин не заметил — ни по пути к бараку Алексея, ни в коридоре второго этажа.

— Вот тут он живёт, — Кенен, поняв, что комендант не спешит ему навстречу, приободрился и проскользнул вперёд и первым добрался до прикрытой двери в освещённую комнату. — Эй, Алекс! Где тебя…

Он осёкся и замолчал, изумлённо мигая. Остановился и Гедимин. Посреди комнаты с одеялом в руках стоял незнакомый сармат — белокожий землянин в рабочем комбинезоне с метками рудника «Лебинн». «Третья шахта, обходчик,» — машинально отметил про себя Гедимин, прежде чем наткнуться взглядом на личный номер и окончательно ошалеть. Этот номер ещё вчера принадлежал Алексею.

— Уран и торий, — незнакомый сармат слегка приподнял ладонь и пошевелил пальцами. — Вы кто?

Кенен мигнул. Он смотрел на номер, и сармат проследил за его взглядом и растерянно хмыкнул.

— Ты давно здесь? — спросил Гедимин, кивнув на комнату. Сармат качнул головой.

— Сегодня перегнали, — он положил одеяло на матрас и пожал плечами. — Я из «Пи-четыре». Когда вернулся со смены, встретил у дверей макаку в «Шермане» и двоих с «козами». Велели собирать манатки и перебираться вот сюда.

Он потрогал пальцем наклейку с номером.

— В душевой выдали. Я ещё думал — перепутали одежду. Так вам чего надо?

Гедимин и Кенен переглянулись. «Не нравится мне это,» — угрюмо подумал ремонтник. «Очень не нравится.»

— Сармат по имени Алексей Юнь жил тут. Не знаешь, где он?

Чужак пожал плечами.

— Не знаю такого. Я тут недавно, говорю же. Но… вот к нам его перегнать не могли. Там теперь мышатник. Одни филки, ни одного нормального сармата. Этот Алексей — не филк?

Гедимин посмотрел на Кенена. Тот неохотно поднял на него взгляд; его глаза потемнели.

— Улетел к самке? — предположил ремонтник. Кенен резко мотнул головой.

— Без документов? За день он их сделать не мог.

Гедимин перевёл взгляд на ящик для личных вещей.

— Твои? — спросил он у незнакомого сармата. Тот покачал головой.

— Тут было. Я ещё не смотрел, — теперь и у него потемнели глаза, и он глядел испуганно. — Вот, забирай.

Он толкнул ящик к Гедимину. Сармат поднял крышку и увидел аккуратно сложенное одеяло с номером Алексея. Покосился на кусок ткани, брошенный на матрас чужаком, — там на углу виднелась наклейка с номером из барака «Пи-4». Под одеялом на дне ящика лежал сложенный личный комбинезон. Рука Гедимина наткнулась на что-то твёрдое, и он вынул из складок ткани плоский новомодный смарт. За спиной судорожно вздохнул Кенен.

— Без него не улетел бы, — еле слышно проговорил он. — То-то мне не дозвониться…

Гедимин растерянно посмотрел на смарт. Нижний угол экрана был сильно запачкан — будто по нему размазали что-то жирное. Сармат приблизил его к лицу и вздрогнул — от смарта пахло раскалённым металлом… или кровью.

— Кровь, — резко сказал он, протягивая устройство Кенену. — Запах.

Учётчик сузил глаза и нажал неприметную клавишу на ребре смарта. Из-под нижнего угла со скрежетом выдвинулась небольшая панель. Она была покрыта тёмной застывшей жижей, и запах горячего железа стал ещё острее.

— Он носил его так, — прошептал Кенен, приложив смарт к нагрудному карману Гедимина. Ремонтник резко выдохнул и развернулся к стене. На уровне его груди на гладком фриловом покрытии виднелись небольшие неровные вмятины — как будто вещество слегка оплавилось, но не успело растечься и так застыло. Сармат провёл по ним пальцем и развернулся к учётчику.

— Бластер.

Переселенец из «Пи-4» давно следил за ними с опаской из угла у двери; теперь он вздрогнул и еле слышно прошептал что-то по-сарматски.

— Охрана, — пробормотал Кенен, оглянувшись на него. — Охрана в курсе. Если бы это сделали «чистые», было бы расследование. А они всё спрятали. Они знают.

— Надеюсь, Линкен тут не замешан, — процедил Гедимин, осторожно укладывая смарт обратно в ящик. Он снова чувствовал невидимый обруч поверх рёбер, и он стягивался всё туже, мешая дышать. «Он хотел улететь,» — мелькнуло в голове. «Не успел…»

— Идём к коменданту, — сказал Кенен, выбираясь в коридор. — Ничего тут не трогай, понял?

Последнее относилось к переселенцу. Тот молча кивнул и подобрал одеяло с матраса.

Когда двое сарматов вломились в комендантскую, тот, кто там был, резко поднялся на ноги.

— Алексей Юнь. Он убит? — Кенен взглянул на него в упор. Комендант перевёл взгляд с него на молчаливого Гедимина и судорожно вздохнул.

— Он не был ни в чём виноват. Что и почему с ним сделали?

Комендант медленно качнул головой.

— Ничего не ищите. Ни его, ни тех двоих. Больше их не увидите. И уходите!

— Подожди, — Гедимин поднял руку. Комендант вскинул голову и странно оскалился.

— Ничего не ищите и никого не спрашивайте! Понятно? Уходите быстро! Я не скажу, что видел вас. Не скажу, о чём спрашивали. Ему вы уже не поможете!

Кенену его слова и перекошенное лицо сказали больше, чем Гедимину, — он молча кивнул и выскочил в коридор. Ремонтник растерянно мигнул.

— Макаки в курсе? — тихо спросил он. — А патрули?

Комендант кивнул и указал на дверь. Его лицо перекосилось ещё сильнее. В комнату заглянул Кенен и дёрнул Гедимина за рукав.

— Идём, Джед. Быстро!

На улице никого не было. Гедимин повернулся к Кенену, и тот, нервно сглотнув, отступил на шаг.

— Ничего я не понимаю, что тут происходит, — пробормотал ремонтник, пытаясь вдохнуть поглубже, чтобы обруч на рёбрах хоть немного ослаб. — Ничего не понимаю.

— Недопущение гибридизации, — прошептал Кенен и криво усмехнулся. — Да, скорее всего — именно так. Не лезь больше никуда, Джед, ладно? Алекса расстреляли. И с тобой долго не провозятся.

…Из-под продолговатого купола защитного поля тянулся, уходя в стену, толстый кабель, подключённый к РИТЭГу, и насос размеренно гудел, прокачивая по трубам серебристый расплав. Воздух над ним едва заметно дрожал — два слоя защитного поля прикрывали конструкцию и не выпускали раскалённый газ наружу, и в испытательном зале было жарко, но терпимо, но термодатчик, убранный под поле, показывал тысячу градусов по Фаренгейту, и расплавленный свинец тёк быстро и не собирался застывать. Гедимин подставил палец под длинную и тонкую планку из тугоплавкого фрила; она была прижата к кожуху насоса и уже слегка от него нагрелась. Планка слегка дрожала.

«Пятый прогон. При первых четырёх вибрации не было,» — думал Гедимин, наблюдая за свёрнутой в кольцо трубой. Он следил за стыками и изгибами — именно там рилкар мог дать слабину, а свинец — просочиться наружу, но пока трубопровод держался. «Перебрать и проверить снова. Что-то с фиксацией…»