Токацин - Синтез

— Дышит, — констатировал незнакомый голос, отсоединяя от запястья Гедимина что-то жёсткое и прохладное. — Скоро очнётся. Следите за ним. Если спазм повторится, поднимайте тревогу.

Невидимая дверь приоткрылась и закрылась с негромким, но давящим на уши гулом, — скорее всего, это был массивный люк. Гедимин вдохнул поглубже — рёбра ещё ныли, но на них уже ничего не давило. Мышцы по всему телу мелко подёргивались, но неприятные ощущения быстро уходили. Гедимин попытался согнуть руку, но что-то потянуло её вбок — запястье было зафиксировано и плотно притянуто к другой руке. Сармат стиснул зубы и рванулся, переворачиваясь набок. У него почти получилось, но судорога отбросила его обратно на матрас. Кто-то подставил тёплую ладонь под его затылок и осторожно опустил его голову на мягкую поверхность.

— Гедимин, ты меня слышишь? Помнишь, кто я?

Тёплая рука прикоснулась к лицу. Сармат судорожно вздохнул и открыл глаза. Тусклый свет пары лампочек над дверью показался ему ослепительно ярким.

— Хольгер, — прохрипел он. — Живой?

Сармат склонился над ним, положил ладони на грудь. Его пальцы дрожали.

— Мы оба живы, — прошептал он. — Дыши, Гедимин. Не надо умирать.

— Дай сесть, — попросил Гедимин, пытаясь опереться на локоть. Скованные в запястьях руки не были соединены никакой цепочкой или тросом, но сармат при всём желании не мог развести их дальше, чем на десяток сантиметров друг от друга. «Магнитные наручники,» — всплыло в памяти. «Значит, плен. Почему не убили сразу?»

Хольгер помог ему подняться, придерживая за плечо, — почему-то только с одной стороны. Гедимин скосил глаз и увидел на его руках такие же браслеты.

— Тридцать сантиметров, — криво усмехнулся Хольгер, перехватив его взгляд. — А твои настроены на десять. Я пытался их выломать…

— Так не выйдет, — качнул головой сармат. Перед глазами ещё вспыхивали искры — разряд в затылок не прошёл даром — но память постепенно поддавалась. «Прекратятся судороги — сниму,» — мысленно пообещал он, неприязненно сощурившись на браслеты.

Света двух тусклых лампочек, прикрытых толстым стеклом, было достаточно, чтобы рассмотреть себя и комнату вокруг. Кроме браслетов и подштанников, на сарматах не было ничего. На коже Гедимина — на груди и на животе — виднелись слегка припухшие, но быстро светлеющие розовые полосы недавних ожогов. Он сузил глаза и почувствовал неприятное ощущение в левом виске — что-то прилипло к коже и теперь оттягивало её. Кое-как он дотянулся до виска и нащупал небольшую нашлёпку пластыря. Резко выдохнув, он развернулся к Хольгеру. Сармат молча кивнул и провёл пальцем по наклейке на своём виске.

— Сканер? — сузил глаза Гедимин. — Что с тобой делали?

Хольгер мотнул головой. Его веки дрожали.

— Меня взяли утром. Они уже с утра знали… Спрашивали. Угрожали. Потом надели сканер. Сканировали. Долго. Прочитали всё. Они всё знали, Гедимин. Я… Я ничего не мог сделать. Хотел вырваться…

Он замолчал и дотянулся до широкого розового рубца на плече. Гедимин молча кивнул. Теперь он вспомнил всё — разряд, отключивший мозг, и эксперименты со сканером ничуть не затронули недавние воспоминания. Он снова видел прожектора над лесом, магнитные захваты на обшивке «Ската» и чужие силуэты на палубе. «Реактор,» — он сжал пальцы в кулак и крепко прижал к груди. «Не успел достроить. Двух сборок не хватило…»

Он неловко поднял скреплённые руки и положил ладони на плечо Хольгера.

— Ничего, — коротко сказал он и попытался усмехнуться. — Где нас держат?

Если бы не лампы над круглой дверью и матрасы на полу, эту комнату было бы не отличить от строгого карцера. Снаружи не проникало ни звука. Гедимин невольно покосился на стену справа от себя и сам же себя одёрнул. «Это была галлюцинация. Сегодня обойдёмся без неё.»

— Где-то на территории «Вестингауза», — ответил Хольгер, напряжённо щурясь. — Одно из помещений внутри их завода.

«На территории «Вестингауза»? Не в форте и не в карцере? Странно,» — подумал Гедимин. За разговором он пытался вывернуть руку так, чтобы дотянуться пальцами до соседнего браслета, но добился только розовой полосы на лучезапястном суставе, — край браслета неприятно надавил на кожу.

— Где остальные? — спросил он и слегка сощурился — в груди снова зашевелился холодный стержень. «Теперь ясно, почему мы никого не нашли. Забрали даже глайдер… Линкен, наверное, уже мёртв. Живым он не дался бы.»

— Не знаю, — качнул головой Хольгер. — Я никого не видел. Возможно, их взяли позднее. Если Линкен ещё не пытается взорвать завод… или он пока ничего не знает, или уже расстрелян.

Гедимин кивнул.

— Иджес был жив. Когда мы с Кененом… — он поморщился. — Интересно, Кенен знал?

— Думаешь, он? — взгляд Хольгера вмиг прояснился и стал острым и цепким. — Он мог?

Сармат пожал плечами.

— Я не вижу смысла. Но… — он криво усмехнулся. — Это со мной бывает. Дай руку.

Хольгер растерянно мигнул.

— Нет, запястья, — Гедимин на долю секунды прикоснулся к дрожащей ладони сармата и крепко взялся за браслет. — Делай, как я скажу. Второй рукой нажми здесь и здесь. Зафиксируй, чтобы не проворачивался. Вот так…

Что-то внутри браслета захрустело. Гедимин крепко сдавил его двумя пальцами и выкрутил, как не слишком толстую жесть. Металл лопнул, напоследок выпустив несколько искр из оборванного провода. Второй браслет открылся сам, и Хольгер бросил его на пол и брезгливо потёр запястье.

— Великолепно, — прошептал он, разминая пальцы. — Давай руки, Гедимин. Теперь моя очередь.

— Держи очень крепко, — предупредил сармат, прижимая запястье к стене и пытаясь подпереть его коленом. — Провернётся — закроется ещё плотнее.

Полминуты спустя ещё два браслета упали на пол. Гедимин потёр запястья и довольно усмехнулся.

— Лучшего и желать нельзя.

Он подобрал металлические обломки и повертел их в руках, сплющивая и сминая, а потом протянул один из них Хольгеру.

— Усилит удар. А теперь приступим к исследованиям.

Он поднялся на ноги. Потолок в «карцере» почти задевал его макушку, и Гедимину даже не пришлось высоко поднимать руку, чтобы прощупать стыки вдоль стен. Вентиляционные щели были замаскированы выступами покрытия, но воздух рядом с ними был ощутимо прохладнее. Гедимин тщательно простучал стену вокруг выступов и слегка сузил глаза.

— Нужна помощь, — он повернулся к Хольгеру, закрепляя на правой руке обломки браслетов. Они полукругом обхватили костяшки. «Добыть металл,» — он задумчиво сощурился, вспоминая устройство промышленной вентиляции. «Если повезёт, протиснемся в подвал. Если нет — вернёмся к люку.»

Дверь загудела, медленно приоткрываясь. Гедимин развернулся к ней лицом и швырнул металлический обломок туда, где у «Шермана» или «Маршалла» должен был находиться лицевой щит. Но в комнату тяжело ввалился «Рузвельт», и обломок с лязгом отскочил от поворотной станины. Она загудела и мотнулась в сторону, с грохотом врезаясь в край люка. «Броненосец» резко развернулся правым боком вперёд, и Гедимина отшвырнуло к стене. Между ним и «Рузвельтом» растянулась матовая плёнка уплотнившегося защитного поля. Она не окружала экзоскелет — пузырь, заполнивший почти всю комнату, ни к чему не крепился. Сквозь белесую плёнку Гедимин увидел, как на «руке» «Рузвельта» что-то шевелится — два выступа, похожих на короткие патрубки, втягивались под броню. Хольгер резко, с присвистом, выдохнул и ударил ладонью по защитному полю.